- Да я уж и не помню как следует. Пришел, в общем, и говорит: никого я не убивал. А вы, говорит, убийцу ищите и найдете.
- С ума сойти!
Олег задумчиво молчал, переваривая сообщение. Толстый воспользовался моментом и ненавязчиво вынул из рук друга свою фляжку. Пожарский и не заметил этого, только удивленно посмотрел на опустевшую руку. Но какая-то новая мысль вновь отвлекла его. Наконец он произнес уже с оттенком досады:
- Год прошел, а мы сидим, сны разгадываем. Этому Борихину не расследование вести, а в оцеплении стоять! Самое место.
- Зря ты так, - переведя дух после солидного глотка, упрекнул Олега Толстый. - Борисыч - мужик толковый.
- Ага, толковый. И смекалистый. Смекнул, что ты ему пожизненно зарплату будешь платить, вот и не спешит.
- Зарплату? Да он за ней приходить забывает, если хочешь знать. Для него это дело - как для нас с тобой. Или почти так.
- Почти... Ладно, дай глотнуть. Все равно работы сегодня не будет.
- Поздно, - Толстый в доказательство потряс фляжкой, - уже не хлюпает.
Он обогнул свой огромный стол, снова взгромоздился в кресло и сунул флягу в выдвижной ящик. Взгляд его наткнулся на все ту же фотографию. Толстый вздохнул:
- Вот так мы без вас и живем, ребята, - он сокрушенно покачал головой и повернулся к Пожарскому. - Давай о чем-нибудь другом, Олежка. А то никаких сил нет...
- Давай, - Пожарский попытался придать голосу как можно больше бодрости, что, однако, не слишком ему удалось. - Между прочим, кто-то обещал в крестные отцы своему ребенку пригласить.
- Так я и не отказываюсь.
- Так чего ж саботируешь процесс?
- Вовсе я не саботирую, - Толстый смущенно хмыкнул, - работаем в этом направлении...
Борихин медленно шел по знакомому до боли коридору районного управления милиции. Нельзя сказать, что после выхода в отставку он был здесь редким гостем. Как раз наоборот. Но по-прежнему всякий раз испытывал смешанное чувство неловкости и вины из-за того, что теперь появляется здесь только в качестве гостя. И часто - гостя незваного. Конечно, старые друзья и коллеги, встречая его в управлении благодушно похохатывали, пересказывали последние управленческие сплетни, похлопывали по спине и, когда возникала необходимость, оказывали помощь, порой весьма существенную. Но все чаще и чаще проскальзывал в их отношениях какой-то холодок, отчужденность, неискренность. Да, он, Борихин, уже отрезанный ломоть, уже здесь - чужак.
К тому же, при виде этих выкрашенных в ядовитую казенную краску стен, раздраженного дежурного за плексигласовым окошком, бомжей и проституток за решеткой обезьянника, патрулей, отправляющихся на дежурство, Борихина охватывало нечто, похожее на острый приступ ностальгии. Все-таки столько лет он провел в этом доме, и для него, старого одиночки, дом этот, как ни крути, действительно был родным. Даже запах здесь стоял особенный - запах казармы, начищенных сапог и, пардон, блевотины. Борихин подозревал, что в любом полицейском участке мира держится такое же примерно амбре. Впрочем, тут он ручаться не мог: как-то не случалось, за исключением единственного раза, когда он преследовал Кудлу, наносить визиты зарубежным коллегам. Может, где-нибудь у них и розами пахнет.
Прижавшись к стене, Борихин переждал, пока мимо не прогрохотал тяжелыми коваными ботинками патруль. Мужики волокли немилосердно матерящегося урку, заломив ему локти чуть не до лопаток. Проводив их взглядом, бывший капитан милиции поднялся на второй этаж, к кабинетам следователей. У одной из дверей он остановился, постучал и не дожидаясь ответа, вошел. Какие церемонии могут быть между старыми - с университета еще - товарищами!
- Слушай, Игореша, ты меня достал уже, честное слово - так поприветствовал Борихина старый его друг майор Мовенко. - Дергаешь по поводу и без повода. А мне, между прочим, в три часа с докладом на коллегию! Небось, не забыл еще, что это значит.
- Не забыл, не забыл, - Борихин умостился на привинченном к полу табурете перед столом майора. - Но мне же больше и спросить-то некого.
- Да что я тебе, консультант, в конце концов?!
- Не кричи, Серега. Подчиненные услышат. Никакой ты мне не консультант. Просто я думал - опять выручишь по старой дружбе.
- Выручишь... - проворчал Мовенко. - А куда я денусь!
- Знаю. Потому и пришел.
- Ага! Раз двадцатый за год.
- Ну не ворчи, не ворчи.
- Да не ворчу я. Просто сам знаешь, как у нас к таким, как ты, относятся.
Ну вот, началось, подумал Борихин. Серега хоть прямо говорит, не то что некоторые.
- Теперь знаю. На своей шкуре испытал.
- Так тебе и надо, Шерлок Холмс. Не снял бы погоны - сидел бы сейчас в соседнем кабинете. И не выпрашивал бы у меня информацию по крохам.
- Ага, сидел бы - отписки по висякам строчил.
- Не надо! Не так их много у тебя было, висяков. Ты, Игореша, хорошим ментом был. Потому ребятам и обидно было, если хочешь знать.
- Ребята - ладно. А ты-то с каких пор таким почитателем погон стал, а? Помню - еще на юрфаке в лес смотрел. Забыл, что ли? Мол, была б у нас альтернатива госслужбе, только меня б ментура и видела! Мы тогда о таких вещах и не думали. Пределом мечтаний было попасть в отдел особо опасных...
- Вспомнил! Я пацаном был. Зато с годами поумнел.
- А я, выходит, нет...
- Выходит.
Тут оба замолчали. И в этот момент стало заметно, насколько они похожи. Видимо, специфика общей профессии действительно накладывает одинаковый отпечаток на людей. Тот самый, из-за которого опытный человек сразу выхватит толпы одно-единственное лицо и безошибочно скажет "Это мент". Но и чисто внешне Мовенко и Борихин оказались изрядно похожими: одинаковый рост, фигуры крепышей, упрямые лбы с глубокими залысинами. Еще несколько мгновений они напряженно глядели друг на друга, а потом майор счел нужным слегка отступить:
- Во всяком случае, не от большого ума ты на старости лет в частные детективы подался. Я вот, хочешь верь, хочешь - нет, это кресло на твои деньги не променяю!
Борихин грустно улыбнулся. Ну не станешь же каждого знакомого хватать за рукав и объяснять, как было дело. Что он Борихин, искренне и яростно ненавидел Буржуя Коваленко, этого холеного выскочку с большими деньгами, связями и возможностями. Что он подозревал Буржуя в нескольких убийствах. И... ошибся. Буржуй был ни при чем и вообще оказался приличным мужиком. А вот Кудла, враг Коваленко и настоящий убийца, стал и его, Борихина, личным врагом. Эх, до чего же жаль, что упустили этого мерзавца! И вот когда Буржуй погиб страшной смертью вместе со всей семьей, а следственные органы тупо, по-ментовски, прикрыли дело да еще и самого Коваленко во всем обвинили, не смог он, Борихин, с этим смириться. Ушел с насиженного места, хотя и светили ему уже майорские погоны. И раз уж Толстый, друг Буржуя, предложил вести расследование частным образом, как было не согласиться! Но не в деньгах тут дело, не в деньгах. В справедливости. Борихин вздохнул и посмотрел прямо в глаза Мовенко:
- И ты туда же! Деньги. Тоже думаешь, в них все дело? А кому из нас их здесь не предлагали? Причем в больших количествах. Скажешь, не так?
Мовенко неопределенно пожал плечами. Борихин, расценив это как невольное согласие, торжествующе ткнул в его сторону пальцем.
- То-то. Деньги! Мент - он или берет, или не берет. Да не мне тебе рассказывать - сам знаешь не хуже моего. Я ж тебе уже говорил: ну не будет мне жизни, пока не поймаю его!
- Кого? Этого твоего неуловимого Кудлу?
- Его. Или кого другого. Убийцу! А кто бы мне здесь позволил: все побоку и год одним делом заниматься?
- Мальчишество, Игореша. От кого, от кого, а от тебя не ожидал. И вообще - тебе не надоело?
- Что не надоело?
- Да делать вид, что в эти сказки веришь. Ну этот твой Анатолий Анатольевич, я понимаю, глаза зальет - и не хочет верить, что его дружок свихнулся и спалил себя вместе с семьей. Но ты-то!..
- Буржуй этого не делал. Его тоже убили. - В голосе Борихина прозвучала такая фанатичная убежденность, что Мовенко в картинном отчаянии просто развел руками. Но не отступился от своего:
- Ты официальное заключение внимательно читал?
- Я их сам сотню написал, таких заключений.
- И экспертизе тоже не веришь, как я понимаю? - Борихин посмотрел на часы и схватился за голову.
- Ой, слушай, от тебя позвонить можно? Ты про экспертизу сказал, я вспомнил...
- Звони, звони. Только быстро. Времени и правда нет совсем.
Борихин с лихорадочной поспешностью стал набирать номер, попадая не на те кнопки, бросая трубку и чертыхаясь. Наконец прошло соединение. Борихин закричал в микрофон:
- Семен Аркадьевич? Здравствуйте. Борихин. Ну что, порадуете?.. Да бог с ним, что непроверенные - я проверю... И сколько же вы убеждаться будете? Может, хоть намекнете?.. Понятно... Ну, как знаете. До свидания.
И Борихин с досадой швырнул трубку на рычаг. Мовенко, который в продолжение всего разговора яростно дымил очередной сигаретой, с силой затушил окурок о днище переполненной пепельницы, разогнал ладонью дым и иронично ухмыльнулся:
