встать и мы столкнулись лбами.
– Боже, да ты маньячка! Чуть не убила! – заорал я, а она откинулась назад на кабинку спиной и схватилась рукой за голову.
Боль сразу пронзила виски, вокруг будто бы темнело, а потом снова светлело и к этому всему в добавок жуткое жужжание в ушах.
Я бы на неё разозлился, но уже не было сил. Да и она казалась слишком милой и невинной, чтобы кричать на эту бедняжку снова. По-моему, она сама перепугалась. Из-за боли я на пару секунд потерял равновесие, но потом картинка восстановилась, и я увидел лицо этой сумасшедшей девчонки. Она как-то мала по возрасту для этого клуба. Волосы заплетены в хвостик, но в тоже время локоны торчат из всех сторон. Девчонка прямо как самый настоящий одуванчик. Только темно-рыжий одуванчик. Забавно, кто её вообще сюда пустил. Наверное, какая-то деревенская девчонка, дочь фермера, которая ходит в поле собирать урожай. И одуванчики. Я усмехнулся своей же догадке.
– Ну раз ты смеёшься, значит с тобой всё в порядке. Так что я не так уж и сильно ударила. А ну, вставай давай! – немного приказным тоном сказала она. Такая смешная маленькая командирша. Стрелки нарисовала и думает, что самая взрослая. Ну-и-ну. Все девчонки такие дурочки, пытаются поскорее вырасти. Рано ей ещё по таким местам шастать.
Девчонка так волнуется, потому медные волосы прилипли к её лбу и шее из-за пота. Она наклонилась за салфетками. Ещё бы на сантиметр короче платье, и было бы всё видно. Зачем одевать такое короткое. Единственное, что я увидел – это стрелка, идущая вдоль бедра, почти не заметная. Но видна из-за того, что она наклонилась.
Девчушка вытащила салфетку и подошла ко мне очень близко, вглядываясь в моё лицо и я тоже начал её изучать.
Немного пухлые щёчки, ровный носик, всё те же прилипшие медные пряди и такие выразительные серо-голубые глаза. Макияж совсем не соответствовал её образу девочки. Слишком длинные стрелки для её маленьких глаз и слишком яркие румяна. Хотя, возможно, она так покраснела от смущения. Девочка приблизилась ещё ближе, почти в плотную.
– Ты что де…? – не успел я даже ничего сказать, как она заткнула мне рот пальцем.
– Ч-ш-ш… Много болтаешь. Будет голова больше болеть, – она убрала палец, опёрлась одной рукой о соседнюю раковину, а второй начала вытирать мой лоб.
Немного пекло и я понял, что видимо осталась рана больше, чем я ожидал, после нападения девчонки дверью на мой лоб. Девушка убрала прядь моих волос нежно за ухо и вытерла кровь на виске.
– Вот так вот! – она радостно заулыбалась, будто только что спасла раненого Щеночка.
– Спасибо.
– Видишь, не так уж и трудно держать себя в руках и немного помолчать.
Она отстранилась, и я полностью оглядел её с ног до головы. Она сделала также, а потом ткнула пальцем на джинсы. Засмеялась, но прикрыла рот и сказала:
– Ты что, так испугался при мне писать? – сказала она мою же шутку и довольно ухмыльнулась. – И описался? Или это часть посттравматического синдрома после удара?
Она начала обхохатываться со своих нелепых шуток.
– На меня просто разлили коктейль. А вот у тебя макияж потек и стрелка чуть ниже задницы на колготках!
– Чёрт! – она перестала смеяться и начала вертеться у зеркала – Где? Где? Где?!
У неё сделалось такое лицо, будто конец мира уже наступил.
– У тебя лицо как у Джульетты, которая выпила яду.
– Не смешно! Эти колготки девушки брата, и она не знает, что я их взяла!
– Вот трагедия!
– Так, ты либо помогай искать, либо не мешай.
– Ладно.
Она повернулась ко мне боком, и я сразу увидел ту полосочку открытой кожи, которая начиналась там, где заканчивалось её коротенькое платье.
– Вот же она! – я прошёлся пальцем по коже. Вдруг она вздрогнула и покрылась мурашками.
– Извини, – отстранился я.
– Да, спасибо, ладно мне уже, наверное, пора, спасибо, да, спасибо ещё раз, я пошла, – пробормотала она и быстро начала пятиться к выходу.
Девчонка быстро вышла, и я продолжил отбирать джинсы.
Хм-м, странная она какая-то, эта девочка. Ну и ладно. Чёрт с ней. «Чудесный» вечер! Странный и неловкий.
Сначала привели в какое-то захолустье, потом испачкали, потом избили дверью кабинки. Весёлый переезд. Надеюсь, в новом городе я найду нормальных друзей. Пора возвращаться уже…
Год спустя;
Я действительно устала и из последних сил дотащилась до двери в душ, которая никогда не закрывалась полностью. Ещё в детстве братец пригласил играть своих друзей в приставку. Они выпили столько колы, сколько не мог выдержать ни один мочевой пузырь. И все они с такой силой ломились в туалет, что выломали дверь в ванную комнату. Её починили, но какие-то криворукие мастера и теперь она не запирается изнутри, и чтобы её открыть нужно хорошенечко прижать. Но записаться было не от кого. Так что было не страшно. Максимум, кто мог войти нежданно-негаданно так это неприятная подружка брата. Сломанная дверь. Вот, что могло послужить началом моим бедам и неудачам.
Ноги и шея были очень напряжены, поэтому пришлось постоять подольше под горячей водой, чтобы вся усталость растворилась в паре, уходящем наверх. Моё тело так расслабилось, что вообще не хотелось выходить. Пришлось приложить уйму усилий, чтобы выйти хотя бы из-под душа. Я поняла, что забыла взять чистую одежду из комнаты, поэтому придется проковылять через весь дом в одном полотенце. Я нашла единственное полотенце, которое могло прикрыть наготу, и то еле-еле дотягивало до бёдер. Почему у нас нет длинных полотенец, как у всех нормальных людей? Что-то у меня не заладилось с этим полотенцем с самого начала. Сначала я не могла его нормально обернуть вокруг тела. В итоге с этим справилась и осталось только закрепить кончик полотенца, но всё никак не выходило.
И вдруг эта хрупкая деревянная дверь с неожиданной силой распахивается. Не знаю, что именно одолело меня или злость, или страх или то, что меня застали врасплох, и заставило мои пальцы онеметь. Кончик быстро выскользнул из моих рук и полотенце с неожиданной лёгкостью скатилось с моего мокрого тела.
Я хотела сначала возмутиться, что ко мне заходят без стука. Но потом поняла, что на меня смотрит вовсе не мой брат и даже не его девушка, а какой-то незнакомец. На меня накатило чувство жутчайшего страха и стыда, от которого нельзя было никуда деться. Хотелось непросто провалиться под пол, но и вовсе стереть своё существование с земли. Я просто
