При виде вошедших женщин Стрельников поднялся из-за стола. Он выглядел ничуть не более взволнованным, чем в те разы, когда Регина с ним встречалась: все тот же холодный, оценивающий взгляд из-под очков в дорогой оправе, та же прямая спина, как у артиста балета, то же короткое, крепкое рукопожатие.
– Спасибо, Вероника, – обратился он к своей помощнице, – вы можете идти.
Регина и ее бывшая одноклассница удивленно переглянулись. Как, он выставляет Веронику? Однако ни одна из них перечить не решилась.
– Спасибо, что так быстро приехали, – сказал Стрельников, когда Вероника удалилась.
– Я же ваш адвокат, – пожала плечами Регина. – Это – моя работа.
– Я уважаю людей, которые так относятся к своим обязанностям, – кивнул министр и опустился на стул, одновременно указывая гостье на место рядом с собой. Она невольно скользнула взглядом по его рукам, которые Стрельников положил на стол перед собой. Они были загорелыми и худыми, с длинными пальцами. На безымянном тускло поблескивал тонкий золотой ободок – значит, он до сих пор носит обручальное кольцо, несмотря на статус вдовца. Во второй раз.
* * *
Устинья могла посвятить выходной более интересным вещам – к примеру, сходить в кино или, скажем, в музей, но она предпочла продолжить свое маленькое расследование. Ее возбуждала сама перспектива того, что ей могут открыться тайны Регины, которые начальница предпочла бы оставить при себе.
Адрес, по которому проживал Михаил Крымов, Устинья нашла без труда. Погода стояла отличная: дожди, кажется, устали проливаться и решили сделать перерыв. Светило солнце, и нежная листва на деревьях смотрелась особенно ярко, словно сойдя с полотен Левитана или Ладыгина. Обычная пятиэтажка явно недавно прошла капитальный ремонт и оттого выглядела презентабельно. Девушка огляделась. Насколько она сумела выяснить, Крымов не жил в своей бывшей квартире – значит, ломиться туда бесполезно. Оставался опрос соседей, но для этого требовался подходящий предлог. У Устиньи имелась наготове душещипательная история, и она искала объект, которому можно выложить ее в обмен на информацию. Подъезд в доме всего один, квартир всего двадцать шесть, то есть соседи наверняка неплохо друг друга знают…
Заметив на детской площадке пожилую даму, которая внимательно смотрела в ее сторону из-под стекол толстых очков, девушка засеменила туда.
– Простите, – произнесла Устинья, изобразив самую что ни на есть застенчивую улыбку, – вы в этом доме живете?
– А почему вы интересуетесь? – подозрительно спросила пожилая дама. Выглядела она колоритно – полная, но одетая с иголочки, очевидно, она отоваривалась в одном из магазинов для «больших людей», в которых, насколько известно Устинье, цены здорово кусались (создавалось впечатление, что вес человека растет прямо пропорционально его доходам – во всяком случае, видимо, так полагали владельцы этих магазинов). На голове у дамы ловко примостилась маленькая бордовая шляпка-таблетка, причем определенно не из дореволюционных запасов, а современная, с маленькой коричневой вуалькой, не закрывающей обзор. В руках, обтянутых сетчатыми митенками, незнакомка держала увесистую деревянную трость, увенчанную головой собаки, – судя по всему, чей-то дорогой подарок. Все это Устинья отметила, окинув даму одним-единственным взглядом с близкого расстояния. Она знала о своей способности подмечать детали и была в курсе, что это – одно из тех качеств, которые ценит в ней Регина. Что ж, она ее не подведет!
– Видите ли… могу я присесть?
Пожилая дама горделиво кивнула, но ее внезапно заблестевшие глаза выдали, что она заинтригована. Сидящая целыми днями на одной и той же скамейке, Ольга Борисовна Усольцева привыкла к тому, что в ее дворе почти ничего не происходит. Ну, иногда мальчишки шалили, порой ругались семейные пары, кто-то из соседей носился по округе в поисках потерявшейся собаки – и только. Незнакомые люди редко сюда забредали, а Ольга Борисовна, страдающая коксартрозом коленных суставов, не могла позволить себе слишком удаляться от этой самой скамейки и была вынуждена целыми днями созерцать один и тот же унылый скверик.
– Понимаете, – заговорщическим тоном продолжила Устинья, придвигаясь поближе к новой знакомой, – у меня есть сестра. Младшая. Ее Дашей зовут. Она студентка. Учится в университете на первом курсе. И Даша, она, знаете ли, глупая такая девчонка… В общем, она влюбилась в преподавателя.
Интерес в глазах Ольги Борисовны стал еще более заметен: она обожала любовные истории и, когда не сидела в скверике, смотрела бесконечные аргентинские или бразильские сериалы. Сын подключил ей спутниковую тарелку, и теперь она могла заниматься вторым своим любимым делом дни напролет. Ольга Борисовна так бы и делала, если бы не первое любимое дело – наблюдение за жильцами собственного дома.
– Да, – со знанием дела кивнула пожилая дама, – такое часто случается. Молодежь!
– Вот-вот, и я про это, – энергично закивала Устинья, почувствовав поддержку. Это подсказало ей, что она нашла правильный подход. Частенько самый банальный выход оказывается наиболее верным: незнакомые люди становятся разговорчивыми и даже доверчивыми, когда чужаки доверяют им свои проблемы. – Дашка совсем голову потеряла, но она у нас девочка домашняя, ей легко навешать лапши на уши…
– Мужчины – народ коварный, – с готовностью подтвердила Ольга Борисовна. Уж она-то точно знала, побывав замужем четыре раза и трижды испытав разочарование развода! Слава богу, четвертый супруг отправился на тот свет, не успев ей изменить, и данный факт избавил Ольгу Борисовну от очередной затяжной депрессии. Теперь она стала свободной женщиной и в обозримом будущем не собиралась вновь связывать себя узами брака. Хотя, как говорится, чем черт не шутит…
– Он здесь живет, да? – догадалась она. – Кто же? Так, кто у нас подходит – Иван Ильич, что ли? Ах нет, он в Техноложке преподает… Но больше в доме преподавателей нет, насколько мне известно!
– Крымов, – подсказала Устинья. – Михаил Крымов.
– Мишенька? – удивленно вздернула брови Ольга Борисовна. – Но он давно здесь не живет, с тех самых пор, как та трагедия произошла!
– Трагедия? – навострила уши девушка. – Вы о чем, простите?
– Знаете, милочка, – доверительно нагнувшись к самому уху Устиньи, прошептала пожилая дама, – я бы на вашем месте держала вашу сестрицу подальше от объекта ее любви. Если она, как вы утверждаете, действительно влюбилась в Мишу Крымова, то ничего хорошего из этого не выйдет!
– Так я и думала! – огорченно всплеснула руками Устинья. – Он развратник, да? Пользуется молоденькими студентками, а потом бросает?
– Про это мне ничего не известно, – пробормотала Ольга Борисовна. Ее мозг тщательно записывал и фильтровал информацию, раскладывая по полочкам, дабы в нужный момент сразу предоставить хозяйке то, что необходимо. – Но после того, что произошло с этой семьей, я бы ни за что не посоветовала молоденькой девушке связываться с таким человеком!
* * *
– СМИ рвут меня на части, – бесцветным, лишенным выражения голосом сказал Стрельников, снимая очки и потирая переносицу двумя пальцами. Без очков он выглядел моложе, и Регина вдруг вспомнила, что он ненамного старше нее, хотя по телевизору, во время публичных выступлений, министр выглядел весьма солидно. – Здесь – самое безопасное место.
– Репортеры всегда гоняются за сенсациями, – пожала плечами Регина. – Вы, к сожалению, стали их мишенью, и так продолжаться будет до тех пор, пока ситуация тем или иным образом не разрешится. Вы не были со мной откровенны до сих пор, Игорь Иванович, но так больше продолжаться не может: Ставрогин почему-то знает о вас больше, чем я, ваш адвокат, и так дела не делаются!
– Я и сам это понимаю, – согласился Стрельников. – Потому-то вы и здесь, Регина Савельевна: я намерен рассказать вам все, что поможет найти убийцу Анны.
Регину пронзила странная мысль. Обычно у супругов, даже у любовников, имеются друг для друга какие-то прозвища, уменьшительно-ласкательные имена. Министр никогда не называл свою покойную жену Аней, Анечкой, Анютой – только Анной (странно, что отчество не использовал, а то получилось бы совсем как в МИДе на официальной церемонии приема иностранных послов!). Регина поймала себя на том, что ее вдруг накрыла волна неприязни к человеку, сидящему рядом, и она в очередной раз вспомнила Захара, предупреждавшего о проблемах, связанных с ее согласием заняться делом Стрельникова. Но теперь поворачивать назад было поздно, и Регина сама загнала себя в ловушку, выбраться из которой она сможет только вместе с министром иностранных дел. Или увязнуть на пару с ним.
– Так что вы хотите знать? – спросил он.
– Ну, перво-наперво, вы ли убили свою жену?
– Что?! Я? Анну?! Нет, разумеется, нет!
– Уф-ф, какое облегчение: значит, не придется защищать убийцу. Теперь я желаю знать все то, что известно Ставрогину.
