Иное дело здесь, в городе, где умерла каталонская коррида, но навсегда осталась ее кровь. Ею обильно политы мостовые, на ней замешаны чувства здешних жителей. Когда густую рубиновую влагу разлили по бокалам, я поняла: время настало. И мысленно сказала: торро! Потом махнула ресницами, как мулетой, и племенной бык тут же кинулся в бой.
– За нас, – в который раз за день сказал он и бросил на меня загадочный взгляд.
Я кивнула и подняла бокал:
– За нас.
Мы сделали по глотку и посмотрели друга на друга.
– Ты сегодня очень хороша, – улыбнулся Саша и вновь поднес к губам бокал. Теперь его улыбка от ревности стала похожа на солнце во время затмения. Несмотря на то что губы шевелились, лицо оставалось мрачным, как если бы это была ночь. – Мужчины не сводят с тебя глаз. Отойди я на минуту – тут же уведут. Я вернусь к пустому столику и весь оставшийся вечер буду лить слезы.
– Один не останешься, не беспокойся. Ты молод, хорош собой, а главное, у тебя есть деньги. Женщины за версту чуют мужчин, у которых есть деньги.
– А мужчины за версту чуют женщин, которые обожают заниматься сексом. Мы провели в постели два часа, а ты по-прежнему обжигаешь меня своими огромными жадными глазами. Смотришь так, что я теряю голову. Такое чувство, что у тебя нет возраста.
– Он у меня есть, – я улыбнулась через силу. – И ты его прекрасно знаешь… Так о чем ты хотел поговорить?
– Я очень тебя люблю…
Хорошее начало! Он забыл добавить: честное слово.
– Гера, я хочу тебя спасти, – его голос стал серьезен, улыбка погасла. – Ты загнала себя в ловушку. Твое упрямство привело к тому, что теперь тебе вряд ли удастся отделаться условным сроком. Я знаю, ты воображаешь себя великой интриганкой, но ты живешь химерами. До сих пор тебе каким-то чудом удавалось оставаться на свободе, и слава богу, что у тебя открыт шенген…
– Так это был билет в один конец? – тихо спросила я.
– Решать тебе. Курбатов не та персона, убийство которой спустят на тормозах. Я до сих пор не понимаю: зачем ты это сделала? – с отчаянием спросил он. Я напряглась. Играет или правда?
– Так получилось.
– Надо было сразу пойти в полицию. Во всем признаться, сослаться на состояние аффекта, на то, что он скотина и постоянно тебя оскорблял.
– Скажи еще, домогался, – усмехнулась я.
– Не передергивай, – он с досадой поморщился. – Тебе не кажется, что ты э-э-э… не совсем адекватно воспринимаешь окружающий мир?
– Хочешь сказать, что я сумасшедшая?
– Зачем так? Ты, как это называется? – Он щелкнул пальцами. – С изюминкой.
– И в чем мои странности?
– Ты очень красивая женщина, обеспеченная и, насколько я знаю, абсолютно здоровая, но ты не замужем, у тебя нет детей.
– Это, по-твоему, странность?
– Конечно!
– У меня есть мои ученики. – Я взяла салфетку и промокнула губы.
– Да при чем здесь они? Каждый нормальный человек должен жить в семье, иметь детей…
– И любовника или любовницу. С моей точки зрения, это и есть ненормально. Это, милый мой, лицемерие. Ты живешь во лжи, – мягко сказала я.
– Я мужчина. Мужчина по природе своей полигамен. Этому есть научное объяснение.
– Подлости есть научное объяснение? – удивилась я.
– Гера, прекрати! Мы сейчас говорим о тебе. О том, как тебя спасти.
– И ты взял эту нелегкую миссию на себя?
– Да! Потому что ты упрямая, как ослица! Ты вцепилась в свои химеры, в квартиру, которую все равно потеряешь, потому что не сможешь за ней присматривать, находясь на зоне, и въехавшая в нее племянница из провинции наверняка договорится с жилуправлением, вцепилась в должность, которой лишишься. В друзей, которые отрекутся от тебя, едва узнают о том, что ты угодила за решетку. Через какое-то время у тебя не останется ни-че-го. Совсем ничего. И ты пожалеешь, что не приняла мое предложение.
– Что за предложение?
– Я предлагаю тебе остаться здесь, – сказал наконец он то, о чем я догадывалась еще в Москве, когда получила предложение съездить за границу «в командировку». – У меня в Барселоне есть небольшая квартирка, я нарочно ее купил, чтобы время от времени встречаться с тобой. Я не знал, что обстоятельства так сложатся, просто ты любишь этот город и все равно бы сюда приезжала. Я хотел, чтобы это был наш город. Наш с тобой.
В мою душу закралось сомнение. Неужели я и впрямь ему дорога? И он делает это ради меня, искренне желая помочь. Но дело в том, что я знаю правду. И он ее знает. Не может не знать. Поэтому все, что он сейчас говорит, это откровенная и наглая ложь. Это игра, ему зачем-то понадобилось навсегда оставить меня здесь. Видимо, другого выхода у него нет.
Я всерьез задумалась, и он это видел по моему лицу. Поэтому произнес как можно мягче:
– Я не буду тебя торопить. Такие серьезные решения не принимаются спонтанно.
– Ты должен меня понять. – Я сделала вид, что нахожусь в смятении. – У меня все-таки возраст. И мне никогда не приходила в голову мысль жить за границей. А документы? Вид на жительство?
– Тысячи наших соотечественников живут за границей нелегально.
– Да, но их могут в любой момент депортировать. Могут возникнуть сложности при переезде из одной страны в другую.
– В Европе нет границ, никто не будет проверять у тебя документы. А мир ты и так посмотрела. Пора уже поберечь себя, жить в привычном климате, тем более что море и тут есть. Никто не отбирает у тебя солнечные пляжи, где ты можешь щеголять в открытых купальниках.
– Но у меня здесь нет никаких прав. А как же медицина?
– Заплатишь деньги. Чего нельзя купить?
– Кстати, насчет денег… Мои банковские счета наверняка арестуют.
– А разве у тебя нет счетов за границей?
– Я же не планировала остаться тут навсегда.
– Значит, надо открыть, – уверенно сказал он. – Напиши мне доверенность, я переведу сюда все твои деньги.
Он хочет меня еще и ограбить?!
– Гера, ты мне что, не доверяешь?
– Доверяю, но… – Я замялась: – Как-то это все неожиданно.
– Я же сказал, что тебя не тороплю.
– А может, все обойдется? – с надеждой спросила я.
– Как обойдется? – отреагировал он с неожиданной злостью. – Курбатов оживет? Выяснится, что это не твой пистолет? Не ты приехала последней, не орала на него, не говорила, что он мерзавец и скотина?
Теперь я окончательно убедилась, что он врет. Он смотрел на меня так, будто ожидал, что я начну оправдываться. А я молчала.
– Гера? Ты мне что-то хочешь сказать?
– Нет, ничего.
– Значит, ты признаешь, что убила Курбатова?
– Куда деваться?
– И ты еще надеешься избежать ареста и суда?
– Видишь ли… У меня есть план. Я хочу кого-нибудь подставить. И если бы ты мне помог…
– Подставить?! – он расхохотался.
Подскочил официант:
– Еще вина?
– Нет, спасибо, – ответил Саша по-английски и нервно поправил лежащую на коленях салфетку. И, не удержавшись, хмыкнул: – Подставить!
– Думаешь, не получится?
– Да ведь когда уезжали все остальные, Курбатов был еще жив!
– Ты-то откуда знаешь?
– Ну…
– Человек из министерства. Кто он? Ты с ним говорил?
– Да, мы общались.
– Это он тебе сказал, что Курбатов был жив, когда я приехала?
– Нетрудно догадаться.
– Понятно, – я откинулась на спинку стула.
– Что тебе понятно? – настороженно спросил Саша.
– Все. Теперь мне понятно все.
– Гера, если найдется кто-нибудь, кто тебя видел…
– Еще один свидетель?
– Я не исключаю такой возможности.
– Что, под меня копают? – спросила я грубо.
– Идет расследование.
– Оно пойдет полным ходом, когда меня объявят в розыск. Сейчас-то зачем?
– Как ты не понимаешь. – Он с досадой положил на стол салфетку. Ужин был окончен. Нам подали кофе. – Ну, надо кого-то посадить. Конечно, будут искать свидетелей. Неопровержимые доказательства. Удоев может вдруг вспомнить, что с кем-то столкнулся на обратном пути. Марку машины, какие-то особые приметы.
– Удоев? Человек из министерства?
– Да не из министерства он. Он был депутатом. А до того был в Совете Национальностей, послом в южноазиатской республике. Фигура значительная.
– Да, фамилия на слуху. Что же в новую Думу не прошел?
– Отчего многие не прошли? – пожал плечами Саша. – Ротация кадров.
– И его решили пристроить к нам, в университет.
– А что? Хорошее место.
– А почему Курбатов его не поддержал?
– Я-то откуда знаю?
– Странно…
– Милая, не заморачивай голову. Тебе надо подумать о себе.
– Я подумаю.
– Вот и славно, – он попросил счет. – Я считаю, что здесь, в свободной стране, в соответствующей обстановке твои мозги придут в порядок и ты примешь верное решение.
– Я тоже так думаю.
Я уже приняла решение. Но мне надо сделать все, чтобы об этом не догадался Саша.
В этот вечер мы больше не говорили о делах. Мы вышли из ресторана и пошли вдоль по улице медленно, наслаждаясь вечерней прохладой и особым запахом города, который стоит на море. Оно задает жизни особый ритм. Даже когда его не видно и не слышно, все равно присутствует запах омытых соленой водой камней, влажного песка, мокрых досок, и в любом квартале, даже самом отдаленном, царит эта удивительная, волнующая атмосфера, когда есть возможность в любой момент забросить дела, какими бы важными они ни были, и унестись на пляж. И не надо для этого бежать в турагентство или искать варианты в Инете, заморачиваться с визой, если ее нет, потом долго и нудно ехать в аэропорт и проходить необходимые для отъезда формальности. Вот когда всего этого нет, когда море находится в двух шагах от работы, тогда это кайф.
