После телефонного разговора с охранниками у Алексея появились все основания не лететь сломя голову домой, а заняться именно выяснением обстоятельств происшествия. Поэтому он задумчиво бродил по саду, стараясь смоделировать предварительно в голове модель происшествия. Нертов представил, как слегка подвыпившая Нюра (журналистка и про это умудрилась разузнать!) идет по парку, везя на прогулку ребенка. Зачем-то ей понадобилось отойти в сторону. В это время некто спокойно подошел к оставленной без присмотра коляске, хладнокровно задушил малыша и также спокойно отошел.
— Да-да, — рассуждал про себя Нертов, — именно спокойно и хладнокровно. Иначе бы на него могли обратить внимание гуляющие. А так все тихо: какой-то папаша возится у коляски, ходит туда-сюда, например, посмотреть, как на скамейках у летней эстрады забивают «козла» или играют в шахматы. Вернувшаяся няня (наверное, забегала в кафе, расположенное рядом на холмике — туда коляску вести тяжеловато, а купить, скажем, бутылку пива или минералки — минутное дело) первым делом решила посмотреть, не проснулся ли ребенок. А дальше…
О том, что она увидела, думать не хотелось и Алексей, остановившись, попытался еще раз внимательно осмотреться. Не мог же пронырливый милиционер переписать всех очевидцев. Ведь должна же где-нибудь в отдалении находиться скамеечка с парой зорких-дальнозорких старушек, постоянно обсуждающих свои проблемы в излюбленном месте. Эти гипотетические бабушки могли не подойти близко, когда начался шум или просто уйти домой до следующего утра, встречать из школы внучат.
Нертов, действительно, приметил несколько скамеек, находящихся в отдалении, обитатели которых могли хоть что-то видеть. Он немного походил вправо-влево, чтобы убедиться: других мест для наблюдения поблизости нет, и вдруг заметил у одного из дубов, находившихся на краю полянки, свежий окурок от сигареты. Алексей, уже поняв, что это за окурок, присел на корточки и присмотрелся внимательнее. Фильтр сигареты был изжеван чуть ли не до табака. Он настолько увлекся осмотром, что не услышал тихих шагов за спиной, и прекратил рассматривать хабарик только когда чуть ли не над самым ухом услышал злой голос: «Ну что, нашел улики, сыщик хренов»?
В каком-нибудь гангстерском боевике герой, конечно же, прыгнул бы в сторону и в падении лихо вырубил неосмотрительно приблизившегося пришельца, но Нертов это не сделал, хотя почувствовал, что ему между лопаток уперся какой-то твердый предмет…
* * *
Сегодня у него был, наверное, один из самых удачных дней в жизни, причем удачный настолько, что человек позволил себе немного расслабиться и заказать в ресторане бутылку сухого вина. Вообще-то врач говорил, что пить ему нельзя и последствия даже легкого опьянения могут быть непредсказуемы, но известно, что из любого правила есть исключения и сегодняшнюю удачу следовало рассматривать именно как возможность нарушить заведенный порядок. Действительно, цель, к достижению которой он стремился последнее время, была достигнута. И помогла этому, несомненно, воля Высшего разума. Как же иначе могло получиться, что сегодня эта дура-нянька пойдет гулять без охраны? Он, потягивая молодое вино, прикрыл глаза и еще раз представил, как все произошло…
Утром он решил еще раз обследовать подходы к квартире монстра, которая смела считать себя женщиной и матерью. В голове настойчиво стучал один и тот же вопрос: какая же она мать, если думает не о маленьком человечке, а только о деньгах, акциях и рекламных трюках своей конторы? Она ведь хуже любой алкоголички или шлюхи, терзающих детей разгулами. А здесь мальчик был брошен на произвол судьбы, и ему следовало обязательно помочь освободиться от чудовища-матери. И Его долг был оказать поскорее эту помощь. Кроме того, к женщине-монстру были и личные претензии, которые только усугубляли ее вину…
Подходя к дому на Захарьевской, он заметил прохлаждающегося на бульварчике парня, который явно контролировал вход в парадную. Человек усмехнулся про себя, подумав, что мог бы отправить охранника на тот свет одним ударом так быстро, что тот даже не успел бы заметить своего ухода из жизни. Но охранника бить не следовало. Во всяком случае, пока не следовало — слишком большой может подняться вокруг шум. А умение убивать лучше было направить на другой объект…
Да, конечно, именно в этот миг Высший разум послал удачу, так как дверь парадной открылась и в нее протиснулась нянька, таща за собой детскую коляску. Эта коляска была ему так хорошо знакома! В ней выезжал на прогулки маленький человечек, обреченный на мучения в жизни Мира плотного и достойный скорейшего перемещения в Мир тонкий. Он хотел было спокойно пройти мимо, зная, что нянька не ходит гулять без охраны, но заметил, что сегодня следом за ней никто не топает. То ли у телохранителей оказался внеплановый выходной, то ли эта даутовская змея успокоилась или поругалась со своим хахалем, но нянька была одна!
Поняв это, он неторопливо остановился, достал из кармана пачку «Мальборо» и также неспешно прикурив, пошел следом за коляской в сторону Таврического. Никто и не мог догадаться о приближающейся расплате — он шел по противоположной стороне улицы — именно так следовало профессионалу вести наблюдение. А ведь он был не просто обычный профессионал, а карающая десница — посланник Высшего разума!
В саду няньке видимо было лень ходить с коляской туда-сюда, поэтому она просто сидела на скамеечке, не замечая, что за ней наблюдает пара внимательных глаз. Минут через двадцать провидение помогло очередной раз. Нянька направилась к небольшой горке, на которой стоял павильон кафе. Она не стала корячиться, затаскивая ребенка наверх, а бросила его без присмотра у подножия, а сама скрылась в кафе.
Вот оно и настало, долгожданное время расплаты! — Мужчина, оглянувшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, неспешно направился к коляске, рассчитав, что раньше, чем минут через пять-десять нянька не вернется. Склонившись над коляской, он увидел, что ребенок спит. «Так ему будет лучше», — подумал мужчина, высвобождая худенькую шейку из-под прикрывавшего ее одеяльца. Казалось, что его пальцами кто-то двигает и они, как стальной захват сильно сомкнулись, ломая слабенькие хрящики и позвонки. Миг очищения! Никто кроме избранных посланников Высшего разума не может понять, насколько он сладок!..
«Посланник», сидящий в ресторане, приоткрыл глаза и отхлебнул еще немного вина, стараясь не потерять ни с чем не сравнимого ощущения свободы и полного очищения от сует, которое у него возникало во время выполнения миссии.
Конечно, оставаться поблизости было опасно, но он не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать, как вернувшаяся нянька начала вопить благим матом, увидав результаты работы Посланника. Последствия нарушения правил самосохранения не заставили себя ждать. Какой-то не в меру ретивый сержант милиции пристал к нему, требуя назвать свой адрес. Вступать в конфликт с властями не следовало и «Посланник» довольно вежливо сообщил тут же выдуманное имя и место жительства. «Даже документы не догадался спросить, кретин», — подумал он, когда сержант старательно записывал координаты в свой блокнотик…
Ему, наверное, следовало вернуться в городской сад, чтобы начать работать над переходом в Мир тонкий следующей души. Но после грандиозного успеха навалилась усталость и началась головная боль, которая все больше нарастала, обнимая виски тугим кольцом.
* * *
…Алексей настолько увлекся осмотром, что не услышал тихих шагов за спиной и прекратил рассматривать окурок, лежащий у дерева в городском саду, только когда чуть ли не над самым ухом услышал злой голос: «Ну что, нашел улики, сыщик хренов»? В каком-нибудь гангстерском боевике герой, конечно же, прыгнул бы в сторону и в падении лихо «вырубил» неосмотрительно приблизившегося пришельца, но Нертов это не сделал, хотя почувствовал, что ему между лопаток уперся какой-то твердый предмет.
Голос был какой-то дребезжащий и явно принадлежал не молодому человеку. Алексей недоуменно оглянулся, затем медленно поднялся с корточек, став сразу же на две головы выше непрошеного гостя, этакого старичка-мухоморчика, у которого поля некогда солидной фетровой шляпы образца начала пятидесятых годов бросали тень на лицо, напоминающее печеное яблоко. Из-под темного и такого же старинного демисезонного пальто выглядывал стоячий воротник синего френча с подшитым некогда белым, а ныне пожелтевшим от многочисленных стирок подворотничком. Глубоко посаженные глаза старичка, словно два маленьких буравчика сверлили Нертова. В руках странный дедуля держал увесистую палку, которой и ткнул перед этим его в спину.
Подошедший несколько секунд молча изучал Алексея, потом вдруг негромко рассмеялся.
