Днем всё прояснилось. Перед обедом к нему подошли два сослуживца – вихлявый Славик и обрюзглый Витёк, которые не были ему никогда симпатичны, и общался он с ними мало, только по необходимости. Не скрывая ехидства, наперебой Славик и Витёк заговорили с ним о Вере. Первым начал Славик:
– Ты видел чувака на «Бентли»?
– Какого чувака? – спросил Матвей, не понимая, о ком идёт речь и к чему клонит Славик, но понимая, что чувак как-то затрагивает его интересы, иначе ребята не подошли бы к нему с этим разговором.
– А того, что обхаживает Веру Степановну.
Веру – двадцатитрёхлетнюю дочь библиотекарши Зинаиды Васильевны в части все солдаты звали по имени отчеству, и только Матвей с согласия самой Веры и даже по её просьбе обращался к ней без отчества.
Вера сразу выделила Матвея среди других солдат. Он был рослым, красивым с лица, красиво говорил, острил, много читал. Зинаиде Васильевне, похоже, он тоже нравился, она никогда не противилась встречам дочери с Матвеем, и даже при возможности оставляла их наедине.
– Кто обхаживает Веру Степановну?
Неожиданно для себя Матвей повысил голос. Некоторые из сослуживцев, находившиеся неподалёку, обернулись в их сторону. Матвей поверил словам Славика, с этой секунды он точно знал, что на пути к его мечтам появилось препятствие, не зря же во сне он рухнул с террасы, но что-то в нём противилось услышанному, и верить в это не хотелось, и не нравилось, что узнаёт об этом от Славика, а потому его следующий вопрос снова носил тон угрозы:
– Откуда ты это выдумал?
Славик, наслаждаясь зрелищем психующего Матвея, который всегда, как казалось Славику, изображал из себя весельчака парня-рубаху, тянул с ответом.
Вмешался Витёк.
– Он провожал Веру Степановну…
Славик прервал Витька:
– Я сегодня видел.
Говоря эти слова, он по-бабьи вихнул торсом, приподдёрнул плечо и сделал вызывающий поворот лица в сторону. Причём, будучи многословным по натуре, его даже звали «балаболом», Славик нарочито замолк, для того, чтобы подразнить Матвея, потерзать его душу. После небольшой паузы, наблюдая, как лицо Матвея наливается краской, продолжил:
– Пижон такой на чёрном «Бентли» с крутыми номерами – три семёрки. У него ботинки одни, наверное, стоят пятьсот евро, костюм, сразу видно, шит по хорошему лекалу, галстук тоже не на барахолке куплен. У меня есть такой, мне друг мой подарил, знаешь, сколько он стоит? – Славик специально уводил разговор, давая Матвею время на осознание услышанного. Ему было весело наблюдать за тем, как каменело лицо Матвея. С нарочитым безразличием он продолжал, – Вот только староват он для Веры Степановны, и лицо у него грубовато.
Славик ждал от Матвея слов или каких-то действий, но Матвей по-прежнему молчал, только еле заметно на лице его дрогнули желваки. Что ж, продолжу, – решил Славик, но, опередив его, заговорил Витёк.
– Да женщины любят таких. У него же сразу видно, кошелёк набит, а это для них главное. Видели бы вы, как они целовались. Вера Степановна просто млела от восторга. Думаю, она от счастья кипятком писается.
Последнюю фразу Витёк заимствовал у своей сестрицы Любы, которая часто говорила так о себе, когда ей что-то особенно нравилось.
– Ну, конечно, Вера Степановна не дура, чтоб отказаться от такой партии, – как бы отвечая Витьку, но искоса поглядывая на Матвея, продолжал Славик. – Не за голожопого же солдатика ей замуж выходить. А этот, сразу видно, мужик при деле: и тачка, и прикидон. Правда, не знаю, что он в Вере нашёл, я бы не повёлся на такую, думаю, его заинтересовали денежки Вериного папаши. Я слышал, он тут заправляет…
Чем заправляет папаша Веры, Славик, прерванный Матвеем, договорить не успел.
Лицо Матвея исказилось злобой, в глазах мелькнула ярость.
– Ты, – грозно зарычал он, – пидер московский, не сильно-то заговаривайся. Ты б на Веру не повёлся? Да это она на таких, как ты не смотрит!
В голосе Матвея звучала угроза. Поняв, что может попасть под горячую руку, Славик заговорил примиряющим тоном:
– Ну, я в том смысле, что вкусы у всех разные. Я вообще люблю брюнеток. Если я когда-нибудь женюсь, то…
Славик снова не договорил.
– Да никогда ты, пидер, не женишься.
– Ладно, ладно, Матя, – вытягивая вперёд тощие руки, как бы ограждаясь от Матвея, ответил Славик. – Ноу проблем! Ты чего так взбеленился то? Мы подошли к тебе как к другу, помочь хотели… – Ты, того, не зевай. Девку то уведут из под носа.
«Да уж уводят», – подумал Матвей, а вслух сказал:
– Ну, и чем помогли?
– Ну, ты прими какие-нибудь меры, – выдвинулся с советом Витёк, – поговори с Верой. Она же любит тебя. Или с ним поговори по-мужски.
– Конечно, – подхватил Славик, – поговори с ним по-мужски. Хоть он и обращается к Вере Степановне как джентльмен: и дверцу машины открыл перед ней, и ручку подал, и так мило улыбался своей голливудской улыбкой, но это же скотство – уводить из-под носа у парня девушку. Можно сказать, невесту.
– Не пизди! – прорычал Матвей, немного подавшись торсом на Славика.
– Матя, так и было! – закрывая вихлявого дружка своим рыхлым телом с некоторым отчаяньем в голосе почти прокричал Витёк.
– Где ты его видел? – не глянув даже в сторону Витька, но затушив в себе неожиданно вспыхнувшую ярость, спросил Матвей Славу.
Славик, напуганный неожиданным напором Матвея, порастерял своё ехидство, а потому ответ его прозвучал буднично и даже с нотками жалости в голосе.
– Утром я сегодня дежурил на КПП…, да ты Серёгу спросили, мы же вместе дежурили, а Витёк позавчера видел. Да, Витёк?
Витёк кивнул, хотел что-то сказать, но Славик продолжал:
– Он, кстати, сегодня приедет за ней вечером. Я сам слышал. Он спросил её, во сколько за ней заехать, она сказала – в пять.
– Ладно, разберусь, – зло буркнул Матвей и, расталкивая стоящих перед собой ребят своим большим крепким торсом, удалился.
* * *
Как не пытался Матвей скрыть своё волнение, ему это не удалось. Вера сразу заметила в нём перемену.
– Ты чего сегодня такой смурной? – спросила она и застыла в ожидании ответа. Ответа не дождалась. Матвей опустил глаза, потом голову, потом повернул голову в сторону, упёрся недобрым взглядом в стеллаж с книгами и тоже застыл с очень чужим неприятным выражением на лице.
– Не хочешь, не говори, – пожала Вера круглым плечом и сделала вид, что занимается разбором карточек.
Матвей понимал, что всё портит, большим усилием воли он все-таки сумел совладать с собой, одел на лицо улыбку и, придумывая на ходу слова, заговорил:
– Устал я, Вер. Надоело всё, хочется скорее на гражданку, хочется почувствовать себя человеком. Хочется всегда быть с тобою рядом.
При последних словах Матвея лицо Веры озарилось радостью.
«Суки, провели меня как лошару, – подумал Матвей о Славике с Витьком. – Верка любит меня. А я как дурак повёлся. Ладно, посчитаемся».
– Без тебя мне тошно, Верунчик, – автоматически продолжал заливаться враньём Матвей. – Я вот иногда думаю, что бы я делал, какой бы была моя жизнь, если бы я не встретил тебя. Я даже во сне тебя вижу.
Тут Матвей вспомнил свой последний сон и почти явственно увидел два искажённых ужасом лица на втором этаже за стеклом. Одно лицо было Вериным. Слава Богу, это был просто сон, а наяву Матвей видел перед собой влюблённую дурочку, верующую в его красивые сказки. На случай, если пацаны не соврали, и у Веры действительно есть ухажёр, Матвей решил укрепить свои позиции красивой болтовнёй. Он заметил, что девушки на красивые слова ведутся как мотыльки на свет. Вера не была исключением.
– Да? – Ну-ка, расскажи, расскажи! – радостно воскликнула Вера.
Тут в библиотеку вошёл старшина Брык. Увидев Матвея, он строго напомнил:
– Соловьёв, через… – посмотрел на свои наручные часы, – семь минут построение.
– Да, товарищ старшина, – несколько вытянувшись, отчеканил Матвей, – через семь минут буду в строю.
– Ну, ну, – улыбнулся старшина, и, давая возможность Вере с Матвеем завершить разговор, отошёл к дальнему стеллажу.
– При следующей встрече расскажу, – приглушённым голосом сказал Матвей. – Когда встретимся? Может, я сегодня смогу выбраться…
– Нет, – прервала его Вера, – сегодня не смогу встретиться.
«Значит, правда», – хлёстко пронеслось в сознании Матвея. Лицо его снова изменилось, да и во всём облике появилась какая-то жёсткость. Стараясь придать голосу мягкость, хотя это плохо ему удалось, Матвей спросил Веру:
– Почему?
– Да так, небольшая встреча с человеком. Это так, – Вера небрежно махнула рукой, – всё мамины выдумки, мне этого не надо. Слушай, давай завтра встретимся. Приходи завтра…
Матвей не слышал слов Веры. Он лихорадочно решал про себя, как же ему быть, что предпринять. «Надо было валить её, – упрекал себя в мыслях Матвей, беременная, она никуда бы уж не делась».
Из пут мыслей вытащила его Вера, положив на плечи ему руки.
