– Полагаю, под «нормальным» ты подразумеваешь стереотипный? С тортом, воздушными шарами и нелепыми колпачками? Да, моя мать когда-то пыталась организовать такое. Но ей не нравилась моя реакция. Как тебе не нравится сейчас.
Шах и мат, как и стоило ожидать от нее.
– И когда твоя мама прекратила устраивать праздники?
– Лет за восемь до своей смерти. Не воображай лишнего. У меня все хорошо. Просто у меня нет необходимости выражать бурную радость по этому поводу.
– Но нам правда хочется доставить тебе радость…
– Парадокс в том, что это только на словах, – покачала головой Ева. – Если я скажу, что мне нужно, вы откажетесь. С вашей точки зрения, это невозможно. С моей точки зрения, это добровольное решение. Любое решение является добровольным.
– Это потому, что ты для чистоты эксперимента игнорируешь целый ряд обстоятельств! Вроде Уголовного кодекса и общечеловеческой морали…
– Отговорки. Как я и ожидала.
– Хорошо, спрошу чисто из любопытства… Что тебе нужно? – Вика сложила руки на груди. – Человека убить? Дом взорвать? Пойти и утопить котят?
– Я кажусь неким монстром.
– И тебе это нравится. Ева, буду откровенна… Я не верю, что тебе захотелось просто так, ни с того ни с сего, приехать в Геную! Даже те девушки, у кого нет твоего списка диагнозов, явно выберут другие места для путешествий! Да и не в диагнозах дело… А в чем – я не знаю!
– Значит, тебе и не нужно знать. Любопытство должно быть умеренным. Я не хочу никого убивать или как-то иначе проявлять примитивное насилие. Я хочу получить свободу.
– Какую еще свободу? – смутилась Вика. – Ты и сейчас не в заточении!
– Нет. Но под присмотром. Вам сказали, что так надо, и вы тем людям, чужим, верите безоговорочно. Подарок для меня? Время побыть одной. Чтобы я могла идти куда хочу. Чтобы мне не пришлось отчитываться вам после. Мое время и мои решения.
– Это… ну… нельзя так…
– Чего ты боишься? – пристально посмотрела на нее Ева. – Что я возьму бензопилу и буду резать всех подряд? Это маловероятно. Ты уже знаешь меня. Но мое поведение ты прогнозируешь не по тому, что знаешь, а по тому, что говорят врачи. Они уже были неправы касательно моего настоящего. Возможно, они неправы и касательно моего будущего?
В принципе, ее можно понять. Вика и сама не представляла, что чувствовала бы, если бы за ней постоянно следили. Она, конечно, людей не пыталась убивать, но в разные неприятные ситуации попадала! Некоторые из них вполне могли довести до сумасшествия…
«Хватит судить о Еве по себе, – одернула себя девушка. – Она сама признала, что у нее в голове черт-те что и сотня тараканов в придачу!»
Это были правильные мысли. Но все же, все же… Чем больше они доверяли Еве, тем больше она раскрывалась. По-своему приближалась к общей норме. Поэтому ее просьба о свободе может оказаться не такой уж бессмысленной!
– Я все равно не понимаю, почему ты не можешь просто объяснить…
– Потому что «объяснить» – не свобода. Отпустите меня один раз. На одну ночь или один день. Не следите за мной открыто и явно. Я не скажу вам, куда иду. Не буду рассказывать, где была, когда вернусь. Но в благодарность кое-что я обещать могу.
– Это что же?
– Что никто не умрет и не пострадает во время моей прогулки, – невозмутимо ответила девочка. – Что бы я ни делала, это не привлечет внимания полиции. Это не покажут в местных криминальных новостях. Я уйду и приду, а мир об этом не узнает.
– Марк тебе никогда не позволит…
При всей своей любви к племяннице отпускать ее Марк не собирался. В первую очередь – как раз из-за любви к ней: он опасался за нее, хотя опасаться за окружающих было бы более справедливо!
– Я знаю, – кивнула Ева. – Поэтому говорю все тебе.
– Я подумаю…
Ответ прозвучал неожиданно даже для самой Вики, и в то же время она чувствовала, что это правда. Она уже сейчас не исключала возможность дать Еве свободу. Хотя афера будет еще та!
В этот момент к ним вернулся Марк, и беседа прервалась сама собой. Мужчина выглядел весьма довольным:
– Дамы, не стойте тут, как неродные! Я уже нашел столик и занял его посредством Кати.
– Она уже тут?
– Очевидно же, что да!
Катя собиралась присоединиться к ним после работы – где-то на час позже. А пришла сейчас. Хотя вряд ли работа как таковая была, сейчас практически все отдыхающие столпились на этом участке пристани.
И им было на что посмотреть. Подсуетившиеся торговцы сувенирами активно наполняли толпу расписными керамическими масками, напоминающими венецианские. Среди новоиспеченных «ряженых» мелькали шуты, акробаты на ходулях, глотатели шпаг и даже факиры. Трубач и шарманщик сначала соревновались в громкости, но под возмущенным натиском толпы удосужились играть одну мелодию.
Скоро появились молоденькие девушки в национальных костюмах, которые пытались обучить туристов какому-то танцу. Успех был переменный, однако энтузиазма хватало у обеих сторон.
– Я хочу туда. – Ева указала на веселящуюся толпу.
– Зачем? – удивился Марк.
– Хочу маску и возможность присоединиться к массовым гуляньям психически здоровых обывателей.
– Э-э… будем считать, что я тебя понял. – Мужчина поднялся. – Девчонки, вы с нами?
– Не сейчас, я на этой мостовой все ноги сломаю, – кивнула Вика на свои туфельки на шпильке. – Вопросы о том, зачем я их напялила, считаются святотатством и караются сожжением на костре.
– То есть хочешь, чтобы народу было еще веселее?
– Хочу.
Спорить он не стал, потому что Ева уже тянула его в сторону мельтешащих людей. Марку, похоже, и самому не слишком хотелось оказываться в толпе. Но ни отказать, ни отпустить ее одну он не мог.
Вике оставалось лишь радоваться, что он взял это на себя. А еще – что Катя решила присоединиться к ним. С ней можно было обсуждать поток туристов, не спеша потягивая вино из тонких бокалов.
– Смотри, как дама напрямик идет!
– Она не идет. Она танцует. А все раздавленные жертвы считаются «сами виноваты»!
– Как думаешь, не загорится у той тетеньки шляпка?
– Все зависит от того, насколько силен у факира ген верблюда!
– И то правда… О, а он что тут делает?
Сначала Вика не поняла, на кого именно указывает ее собеседница. Но потом, присмотревшись, заметила среди гуляющих внушительную фигуру седого мужчины, который оградил их от мести Софи.
Здесь он выглядел как-то странно. Слишком ухоженный, что ли, и дорого одетый на фоне туристов в майках, шортах и карнавальных масках. Да он и сам словно понимал, что не место ему здесь: его движения были растерянными, он то и дело оглядывался по сторонам.
– Похоже, ищет что-то, – прокомментировала Вика. – Или кого-то…
– Ему в любом случае было бы легче, если бы он снял темные очки! Не представляю, как он в людей не врезается…
– Ты его хоть раз без этих очков видела?
– Вообще-то, я его особо часто и не наблюдаю, – задумалась Катя. – Но если с этой стороны подойти… Нет, вроде не видела… Думаешь, глаза у него нет?
– Не знаю, но он странный…
Мужчина словно почувствовал, что его обсуждают. Он растворился в толпе, приблизившись к ним. Вика подозревала, что он их даже не увидел.
Скоро вернулся Марк, выглядевший более оживленным, чем при своем вынужденном уходе.
– Там оказалось не так плохо, как я предполагал! – отрапортовал он. – А где Ева?
– Это ты у нас спрашиваешь, человек, который ее с собой забрал?
– Она хотела вернуться раньше, – нахмурился Марк. – Сказала, что ей жарко, и пошла к вам.
– А ты где был?!
– Пиво пил, блин! Но если по факту, воду. Там душно. Потом знакомого увидел, перекинулись парой слов, и я сюда направился. Так она не возвращалась?
Дело принимало неприятный оборот. Похоже, Ева отчаялась получить поддержку и решила получить свободу самостоятельно. Причем она двадцать раз подумает, прежде чем возвращаться! Понимает, что второй раз ее так просто не выпустят. А где ее тут искать? Город огромный, и, по сути, даже Кате знакома лишь его часть!
Пока Вика соображала, нужно ли рассказывать Марку про их с Евой недавний разговор, проблема решилась сама собой. Девочка появилась из толпы и направилась к ним. В руках она несла черно-белую фарфоровую маску.
– Ты где была?! – незамедлительно возмутился дядя.
– Была против собственной воли вовлечена в хоровод иностранными туристами. Кажется, немцами, но они были неразговорчивы.
– А кольцо они же стянули? – Катя указала на ее руку. – У тебя такое колечко хорошенькое было… Я это отметила еще!
Ева подняла руку и растопырила тонкие пальцы так, что стало отчетливо видно: на них ничего нет.
– Кольцо?.. Да, его больше нет. Не знаю, куда делось… Должно быть, я его и правда потеряла!
* * *
Все знали правду с самого начала. Стоило догадаться, что так будет. Анри был в курсе, что она не любит выставлять свою жизнь напоказ, – поэтому, чтобы отомстить ей, сделал объектом сплетен самое дорогое, что у нее было. И теперь уже коллеги старались общаться с ней как можно меньше, шарахались от нее, будто она прокаженная. Они никогда не были друзьями, и все-таки Линн не понимала подобного отношения. Им-то она что сделала?!
