– О, что вы, что вы, – говорил дед. – Мне очень жаль, что пришлось вас потревожить... О, спасибо... Чуть-чуть. И совсем немного содовой. Вот так, спасибо.
Я подумал, что, если этой ночью командир устроит пьяный дебош, ответственность целиком ляжет на мои слабые плечи.
– За вашу красоту, мадам. Господа, за ваше здоровье. Я не хочу задерживать вас понапрасну. Дело в том, что мой приятель и я, мы очень обеспокоены. Сейчас, сейчас... Собственно говоря, где он? Мне казалось, он шел за нами.
В эту секунду я вошел в салон, опуская воротник штормовки, закрывавшей нижнюю часть моего лица, и одновременно снимая зюйдвестку и открывая лоб и голову.
– Добрый вечер, мадам, – вежливо сказал я. – Добрый вечер, господа. Извините за вторжение.
Шестеро находящихся в салоне людей сгруппировались у камина: сэр Антони стоял, опершись о стену, а остальные: Шарлотта Ставракис, Долльманн, Лаворский, лорд Чарнли и какой-то незнакомец сидели.
Меня интересовала их реакция. На лице Ставракиса я увидел удивление или беспокойство, смешанное с неудовольствием. Шарлотта улыбнулась мне усталой улыбкой. Попутно я отметил, что дед Артур все же недооценил синяк на ее виске. Незнакомец вообще никак не отреагировал. Лаворский и Долльманн остались холодны и безразличны. Зато лицо лорда Чарнли в первые секунды выразило неподдельный ужас, как если бы во время полуночной прогулки по сельскому кладбищу кто-то с жутким криком схватил его за плечо. Мою оценку подтвердил сухой удар рюмки, выскользнувшей из задрожавшей руки лорда Чарнли на ковер. Итак, в этой викторианской мелодраме наш аристократичный биржевой маклер имел амплуа человека с нечистой совестью. Я не думаю, чтобы совесть остальных была так уж кристально чиста, но они лучше владели своими чувствами.
– Господи, Петерсен! – В голосе Ставракиса звучало удивление, но все же не такое, как если бы он встретил воскресшего покойника. – Я не знал, что вы знакомы с адмиралом.
– Да, мы знакомы много лет. Сотрудничаем по линии ЮНЕСКО, Тони. – Иногда к числу прочих своих действительных и фальшивых титулов и должностей дед Артур добавлял себе титул британского представителя в ЮНЕСКО. С той же невозмутимостью он мог бы отрекомендоваться папским нунцием. – Это только на первый взгляд, господа, морская биология не связана с культурой. Это наука! Говоря без лести, Петерсен – лучший из лучших моих сотрудников. Это прекрасный оратор, умеющий захватывать аудиторию. Он выполнял мои поручения в Европе, Азии, Африке и Южной Америке. – Самое смешное, что каждое его слово было правдой. Особенно мне понравилось насчет лучшего из лучших. – Люди из гостиницы проинформировали меня, что господин Петерсен здесь, и вот мы вместе... Но мы хотели говорить не о себе, а о Дэвисе – коллеге господина Петерсена. В некотором смысле это тоже один из моих сотрудников. Мы нигде не можем его найти. И в городке его никто не видел. В связи с этим мы подумали, что, может быть, здесь, на ближайшем корабле, кто-нибудь что-нибудь...
– Я никого не видел, – ответил Ставракис, вопросительно взглянув на остальных. – А вы?
Он нажал кнопку звонка и поручил появившемуся стюарду опросить команду, после чего снова обратился ко мне:
– Когда пропал ваш приятель, господин Петерсен?
– Даже не представляю. Я покинул корабль после полудня, чтобы выловить несколько экземпляров интересующего меня вида. Это особая разновидность ядовитых медуз. Впрочем, следы от встречи с ними вы можете видеть у меня на лице. Дэвис работал в лаборатории на корабле. Когда я вернулся, то не нашел его.
– Он умел плавать? – с немецким акцентом спросил незнакомец, высокий сорокалетний брюнет с быстрыми глубоко посаженными глазами. Его лицо было столь же непроницаемо, как и у остальных в салоне. Или Ставракис заставляет их всех заниматься аутотренингом, или совсем недавно они пересмотрели все ленты с участием Бестера Китона.
– Боюсь, что нет, – ответил я без запинки. – И знаете, я думаю о том же! У «Огненного креста» нет ограждения на корме. Один неосторожный шаг и...
Я прервал свою речь, чтобы дать возможность слуге сообщить об отрицательном результате опроса команды. Дэвиса никто не видел.
– Я должен немедленно проинформировать о случившемся сержанта Макдональда, – констатировал дед Артур.
Собравшиеся молчаливо одобрили это решение. Мы встали и, распрощавшись, вышли. Подходя к трапу, я сделал вид, что поскользнулся, и, размахивая руками, упал в воду, зацепив по пути кабель освещения лестницы. Темнота, ливень, ветер, человек за бортом – в общем, это был неплохой аттракцион, и в течение нескольких минут, пока я не был выловлен и доставлен на нижнюю палубу, все участники хорошо развлекались.
Ставракис предстал в образе доброго самаритянина, предложив мне воспользоваться его гардеробом. Я скромно отказался, и мы с дедом Артуром отплыли в сторону «Огненного креста».
Всю обратную дорогу мы молчали.
– Что вы рассказали им, объясняя свое присутствие здесь? – спросил я, пришвартовывая лодку. – Я имею в виду ваше прибытие на борту катера ВВС.
– О, это прекрасная история. Я рассказал им, что очень важная конференция ЮНЕСКО, которая должна состояться в Женеве, была отложена из-за отсутствия некоего профессора Спенсера Фридмана. Самое веселое, что это действительно так. Фридман отложил свой приезд в Швейцарию по моей просьбе, но об этом, естественно, никто не знает. Я рассказал Ставракису, как важно присутствие Фридмана на конференции и что найти профессора можно именно в этих краях, где он собирает редкие образцы морской флоры. Короче говоря, я должен вывезти Фридмана в Женеву.
– А зачем тогда вы отправили моторку? Это может показаться подозрительным.
– Не думаю. Если бы Фридман действительно находился где-то здесь, я все равно не нашел бы его раньше, чем завтра утром. Следовательно, достаточно позвонить, чтобы мне прислали вертолет, – и уже через сорок пять минут я смогу вылететь. Во всяком случае именно это я сказал Ставракису.
– Симпатичная версия. Вы ведь не знали, что связь с материком прервана. В это даже можно было бы поверить, если бы вы, адмирал, не побывали на «Огненном кресте», прежде чем появиться на «Шангри-Ла». Люди, которые держали Дэвиса в кормовой каюте, конечно же, заметили катер ВВС и предупредили своих. Таким образом, Ставракис знает, что вы лжете. Наверное, он сравнивал вас со стоматологом, который говорит, что больно не будет, собираясь вырвать зуб без наркоза. Короче говоря, он демаскировал вас. Я вас поздравляю, адмирал. Теперь вы принадлежите к той же категории людей, что и я: ни одно страховое агентство не выдаст вам полис, даже если вы согласитесь стократно повысить ежемесячный взнос.
– Судя по вашему настроению, визит на «Шангри-Ла» лишил вас тени сомнения относительно роли, которую играют в этой истории наши друзья?
– Да. Вы же видели реакцию Чарнли. Этого патентованного маклера. А ведь он аристократ до кончиков ногтей.
– Это слишком субъективно, Кэлверт, чтобы делать такие далеко идущие выводы. – Дед Артур неправильно выбрал профессию, ему нужно было идти в адвокаты. – В конце концов, в этот момент лорд Чарнли мог вспомнить о каком-то биржевом просчете.
– Пожалуй, – согласился я, направляясь в сторону каюты, где находились мои акваланг и комбинезон. – И поэтому прошу вас вспомнить, каким грациозным и оригинальным было мое падение. Очень удачно, что я поскользнулся именно в этом месте. Я забыл уведомить вас, что сегодня вечером, когда я делал вид, что превратился в подводную раковину, прицепившуюся к перу руля лодки убийц, я вырезал на дереве знак в форме буквы "V". Падая, я заметил на пере руля моторки «Шангри-Ла» точно такой же знак и точно на том же месте. Хотя, конечно, это совпадение может оказаться совершенно случайным...
– Послушайте, Кэлверт. – Дед Артур поудобнее устроился на кушетке и сурово взглянул на лучшего из лучших своих сотрудников. – Но вы опять занимаетесь самодеятельностью. Почему вы не сказали мне об этом на «Шангри-Ла»? Это же меняет дело!
– Вы бы снова предложили ослепить их лучом фонарика и крикнуть «Руки вверх!»?
– М-да... Ну ладно. Забудем об этом. Значит – никаких сомнений.
– Никаких. И вообще все эти доказательства были ни к чему. Вы запомнили детину, который сидел рядом с Лаворским? Он очень интересовался плавательными талантами Дэвиса. Готов поспорить на сто фунтов против пенса, что он не ужинал вместе с вами.
– Нет. Его действительно не было. А вы откуда знаете?
– В это самое время он командовал лодкой, с которой был расстрелян вертолет, убит Уильямс и устроена охота на меня. Это капитан Стикс. Мы познакомились с ним на борту «Нантесвилля».
Дед Артур понимающе кивнул, но его мысли были поглощены другим: он пытался самостоятельно догадаться, зачем я надеваю комбинезон и готовлю акваланг. Я решил не облегчать его страданий и очень скоро дождался рассерженного вопроса:
