– Зачем вы все это надеваете?
– О, простите. Я как раз собирался вам все объяснить, адмирал. Я должен оставить там маленький электронный сигнализатор и пачку сахара. Естественно, с вашего позволения.
– Именно для этого вы повредили освещение на лестнице?
– Да. И хотел бы вернуться туда прежде, чем они восстановят проводку.
* * *– И все-таки это выше моего понимания... – повторял дед Артур, тряся головой. Я было подумал, что он отдает должное моей самоотверженности, размышляя о только что состоявшемся небезопасном визите своего агента в логово врага, но оказалось, его занимает совершенно иное. – Я не понимаю, как Тони Ставракис мог по уши погрязнуть в этом деле. Здесь какая-то ошибка. Это невозможно! Вы знаете, что он вскоре должен стать пэром Англии?
– Уже? А мне он говорил, что подождет уценки титулов.
Дед Артур не ответил. В нормальных условиях он расценил бы мою реплику как личное оскорбление, ведь после выхода на пенсию он сам автоматически должен стать пэром. Но, очевидно, старика действительно потрясло случившееся.
– Правильнее всего было бы арестовать всю компанию Ставракиса, – перешел я к серьезным материям. – Но, к сожалению, у нас связаны руки. Мы бессильны. А поскольку мы все же знаем то, что знаем, я просил бы вас, адмирал, оказать мне услугу, прежде чем вы сойдете на берег, чтобы пообщаться с сержантом Макдональдом. Мне нужно получить кое-какую информацию. Во-первых, правда ли, что сэр Антони Ставракис совсем недавно поставил на «Шангри-Ла» новые стабилизирующие устройства? А вдруг он ни с того ни с сего соврал? Во-вторых, давайте уточним, сделал ли лорд Кирксайд запрос о присвоении дворянского звания своему младшему сыну после смерти старшего.
– Хорошо, – отрешенно ответил дед Артур. – Настройте передатчик, и я получу необходимую информацию. – Мысль о том, что один из его потенциальных коллег по палате пэров оказался обычным уголовником, судя по всему, ввела его в состояние ступора. – И, прежде чем уйти, подайте мне, пожалуйста, эту бутылку.
Выходя, я сначала подумал, что, если дед Артур в результате нашей операции сопьется, это помешает его будущей плодотворной деятельности в Палате пэров. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что пэр-алкоголик – не самый плохой вариант.
* * *Я медленно опустил верхнюю часть кожуха фальшивого дизеля. Мне показалось, что она весит тонны. Тысячи тонн. Несколько минут я не мог пошевелиться и, только сделав над собой усилие, отступил к порогу.
– Адмирал!
– Иду. – Он появился со стаканом в руке. – Я уже могу вызвать Лондон?
Я ответил не сразу. Слова пришлось проталкивать сквозь комок в горле:
– Я нашел Дэвиса.
Командир приближался, глядя на меня еще ничего не понимающими глазами.
Большая радиостанция исчезла, как исчезли и взрывные пакеты, подслушивающие аппараты и маленькие переносные рации. Но места для нового содержимого в корпусе мотора было явно недостаточно: пришлось втиснуть тело в совсем небольшой объем. Голова была прижата к локтям, а локти к коленям. Лица не было видно. Это походило на эмбрион, спящий в утробе матери. С той только разницей, что ему уже никогда не суждено проснуться. Вчера вечером я сказал ему, что он может выспаться... В моей голове пронеслась мистическая, жуткая мысль, что это я накаркал беду, но, тут же спохватившись, я понял, что моя вина перед Дэвисом гораздо больше, чем неосторожно сказанное слово.
Я прикоснулся к его лицу. Оно еще хранило остатки тепла. Смерть наступила не более чем три часа назад. Я дотронулся до головы, и она упала набок, словно череп шарнирной куклы.
Медленно и печально я повернулся к деду Артуру. Его лицо выражало боль и скорбь, оставаясь при этом бесчувственным. Это было странное и даже пугающее сочетание. А мне казалось, что я достаточно хорошо знаю командира... Впрочем, вряд ли дед Артур занял свою теперешнюю должность, случайно прочитав в вечернем выпуске «Таймс» объявление о конкурсе на замещение вакансии начальника секретной службы. Его назначили и утвердили на самом высоком уровне государственной власти. Наверняка предварительно они прочесали всю страну в поисках кандидатуры, отвечающей столь высоким требованиям. И если выбор пал на деда Артура, значит, он этим требованиям соответствовал. Абсолютное отсутствие жалости и сострадания было наверняка главным условием.
А романтик Кэлверт как-то никогда об этом не задумывался.
– Его, конечно, убили, – на всякий случай констатировал адмирал.
– Да.
– Каким образом?
– У него переломлены шейные позвонки.
– Переломлены? У такого тренированного человека, как Дэвис?
– Я знаю малого, который делает это одним движением рук. Это Квист. Он убил Бейкера, Дельмонта и чуть не убил меня.
– Да... Я понимаю... Послушайте, Кэлверт, я прошу, нет, я приказываю вам найти этого человека. Вы должны поставить перед собой эту цель. Средство можете выбирать по вашему усмотрению. – Юридическое мировоззрение деда Артура прогрессировало, и явно не в сторону непреклонного следования принципу презумпции невиновности. – Кэлверт, вы можете реконструировать происшедшие здесь события?
– Конечно, адмирал.
Вот так всегда. «Неоценим в безнадежных ситуациях». Оракул Кэлверт, на выход!
– Наши, а вернее, судя по вашей любви к Ставракису, ваши друзья прибыли на борт «Огненного креста» сегодня утром, вскоре после моего отплытия. Наверное, они любят поспать, иначе мое путешествие могло бы не состояться. Каким-то образом они обезвредили Дэвиса и держали его целый день в качестве пленника. Это, кстати, объясняет тот факт, что в полдень он не вышел на связь с вами. Когда вы появились на борту, Дэвис был еще жив. Кстати, может быть, они даже не оставили с ним охрану, просто хорошо связали, забили кляпом рот и заперли. Но вы не могли этого знать, адмирал, поскольку лодка пришельцев ушла обратно на «Шангри-Ла», не могла же она оставаться тут целый день.
– Спасибо, Кэлверт, но я не нуждаюсь в адвокатах. – В голосе деда Артура все же сквозила горечь.
– Простите. Через час или два после вашего отплытия с «Огненного креста» Стикс и его компания привезли с «охоты» приятное сообщение о моей смерти. Одновременно это был смертный приговор Дэвису. Я уверен, в роли палача выступил Квист. Почему именно он и именно таким образом? Выстрел могли услышать в порту. Удар ножом – способ малогигиеничный. Затопить корабль вместе со связанным Дэвисом они могли, только когда кончится прилив – после полуночи, а мало ли что случится до того времени... Кроме того, я считаю, что Квист действовал так, а не иначе еще и по некоторым причинам субъективного свойства. Я уверен, что он – импульсивный убийца, маньяк, психопат – называйте как хотите. Ему доставляет удовольствие сама возможность убивать.
– Да, – подтвердил дед Артур спокойным голосом, – все было именно так. Потом они стали искать место, куда спрятать труп, и подумали о нашем фальшивом моторе. Все содержимое они выбросили в море или забрали с собой, а Дэвиса... – Он прервал монолог, на секунду задумался и вдруг завизжал. Я никогда не думал, что его стариковское горло способно быть источником такой рулады. – Но каким образом, черт возьми, они узнали, что это был не настоящий мотор?! Прошу вас ответить! – Тут он резко понизил тон и заговорил почти шепотом: – Что это, Кэлверт, предательство или преступный просчет?
– Надеюсь, второе, адмирал. Это преступный просчет. Мой просчет. Я понял это только теперь. Если бы эта мысль пришла мне в голову раньше, возможно, Дэвис был бы жив. Я ведь знал все с самого начала, но не сумел предвидеть, а вернее, попросту понять. Когда лжетаможенники прочесывали корабль, я сразу же подумал, что они нашли то, что их интересовало, именно в машинном отделении. До этого они рассматривали каждую мелочь сквозь увеличительное стекло, даже аккумуляторы, а после проводили осмотр небрежно и быстро. Дэвис пытался обратить мое внимание на то, что главным для них были аккумуляторы. Но я имел слишком высокое мнение о себе, чтобы выслушивать чьи-либо советы. Прошу вас, адмирал, возьмите фонарь и приглядитесь к аккумуляторам.
Дед Артур одарил меня ледяным взглядом. Лучше бы я искупался в бассейне с жидким гелием. Приняв из моих рук фонарь, он несколько минут рассматривал аккумуляторы, после чего выпрямился с недоуменным видом.
– Не вижу ничего особенного.
– Томмас – так зовут одного из лжетаможенников – был более наблюдательным, а возможно, имел перед вами преимущество: он ведь знал, что искать. Он хотел найти мощный радиопередатчик, а не аппарат небольшого радиуса действия, который стоял у нас в рубке. Он искал на аккумуляторах следы присоединения толстого силового кабеля. Чаще всего это делают с помощью специальных пружинных зажимов. Их еще называют «крокодилы», потому что их зубцы остры, как зубы аллигатора.
