– Замечательно! – обрадовался я. – А фотографию этой Юли Кольцов случайно не раздобыл?
– Раздобыл, и даже не одну, – с довольным видом сообщил Тавров, выкладывая передо мной несколько художественно исполненных фотографий. – Ее часто фотографировали в качестве модели в рекламных целях: как в салоне, так и на конкурсах стилистов.
Я просмотрел фотографии. Красивая женщина, ухоженная: больше тридцати не дашь. Рост, фигура и овал лица действительно напоминали Ставицкую. На этом сходство заканчивалось: взгляд у Юлии Генриховны был теплый и открытый – ничего леденяще отстраненного, как у Валерии Витольдовны. И бюст точно больше. Воплощенная красота и обаяние. Даже не верилось, что эта женщина могла спланировать и осуществить столь хитроумную операцию со статуей.
– Ну вот, теперь мы знаем, кого ищем, – с облегчением констатировал я.
– Тут одна загвоздка, – поспешил охладить меня Тавров. – Машины у нее нет. Зарабатывает неплохо, но на машину за три миллиона явно не тянет. И знакомых, разъезжающих на таких машинах, по словам коллег из салона красоты, у Юлии не было. Так что надо бы нам автосервис проверить. Только как бы нам их не спугнуть? Кольцову в любом случае туда нельзя соваться. И как заставить работников сервиса расколоться? Так просто никто не признается, что чужую машину напрокат выдал.
– Это как раз не проблема, – ухмыльнулся я. – Я знаю человека, который так припугнет этот автосервис, что мало не покажется.
– Ты имеешь в виду Ставицкую? – догадался Тавров. – А что? Дело! Хозяйка машины, имеет право разгон им устроить. Звони Валерии Витольдовне!
* * *
Ставицкую уговаривать не пришлось.
– Что?! На моей машине?! Так… Ну, будьте уверены, Мечислав, этот автосервис последние дни доживает! Они еще не знают, с кем связались!
* * *
Старший менеджер автосервиса никак не мог въехать в проблему.
– Я не совсем понял, госпожа Ставицкая! Вы недовольны обслуживанием?
– Я вам потом скажу, чем я недовольна! – отрезала Валерия Витольдовна. – А сейчас я просто хочу поговорить с тем человеком, который ремонтировал мою машину. Что непонятного?
Менеджер посмотрел на меня.
– Это что, секрет? – вежливо поинтересовался я и твердо добавил: – Прошу вас немедленно сообщить нам, кто непосредственно чинил машину госпожи Ставицкой!
– Нет, не секрет, разумеется… – засуетился менеджер, испепеляемый взглядом Валерии Витольдовны. – Вот, пожалуйста… Виктор ремонтировал.
– Фамилия, надеюсь, у Виктора есть? – спросил я, раскрывая блокнот и чуть не выронил его, когда менеджер, съеживаясь под леденящим взглядом а-ля фюрер в исполнении Валерии Алоиз… Витольдовны, с торопливой готовностью сообщил:
– Разумеется, как же без фамилии… скажете тоже… его зовут Редер Виктор Генрихович.
* * *
Вот так удача! Картинка-то ясная вырисовывается. Тут главное сейчас – не спугнуть, но и теряться нельзя.
– Давайте сюда вашего адмирала Редера! – решительно потребовал я, захлопывая блокнот. Он мне не понадобится: в кармане, в сигаретной пачке, у меня лежал мой старый надежный цифровой «Олимпус», который я привел в действие одним нажатием на кнопку, а включенная функция VOR позволит избежать надоедливых пауз в разговоре. Менеджер нажал кнопку селектора:
– Редер Виктор, зайдите к старшему менеджеру. Повторяю: Виктор Редер, срочно к старшему менеджеру.
Редер появился минуты через три: высокий, плотного телосложения, голубоглазый, с копной русых волос, доброжелательная улыбка. Располагающая внешность. Стремясь не поддаться обаянию Виктора Редера, я даже не дал ему открыть рот, сухо осведомившись:
– Виктор Генрихович? Очень хорошо! Нам надо поговорить с вами.
– Здравствуйте! – сказал Виктор Ставицкой: он, разумеется, узнал ее. – А что случилось? Опять с машиной нелады?
– С машиной? Нет, с машиной все в порядке, это с тобой нелады, – нехорошо улыбнулась Ставицкая и взглянула на старшего менеджера: – Не помню, как вас там… оставьте нас наедине минут на десять.
– Позвольте, но это мое рабочее место! Я не… – растерянно воскликнул менеджер, но Ставицкая, повысив голос, перебила его:
– Я непонятно выразилась? Пошел вон отсюда, и чтобы тебя здесь не было, пока не позову!
Менеджер побледнел, затем покраснел. Крепкий парень, он сумел сохранить способность возражать под гипнотизирующим взглядом Валерии Витольдовны. Но линия возражений в данных обстоятельствах представлялась мне абсолютно неконструктивной: все возражения следовало пресекать в зародыше. И я сказал:
– Если за десять минут мы не решим вопрос с господином Редером полюбовно, то его проблемы станут вашими проблемами. Неужели у вас нет дел за пределами этого кабинета? Сходите, проверьте персонал, проветритесь.
– Да! – вспомнил старший менеджер, торопливо вставая из-за стола. – Мне надо проверить… Я вернусь минут через десять… Нет, пятнадцать!
Да, все-таки Валерия Витольдовна умеет подчинять себе людей. Менеджер почувствовал, что случай не подпадает под стандартную ситуацию «скандальный клиент», и поспешил ретироваться в надежде, что ситуация разрешится без его участия.
– Я не понимаю, в чем дело… – промямлил Виктор, с тоской гладя на захлопнувшуюся за менеджером дверь.
– Это я не понимаю, почему несколько дней назад ваша сестра разъезжала по городу на моем автомобиле, который я пригнала вам сюда для замены фары! – разъяснила Ставицкая.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду… – попробовал вильнуть Виктор, но я ему не дал такой возможности.
– Оставьте, Редер! Есть показания свидетелей, причем они зафиксированы в материалах дела. Зачем вам неприятности? Если вы расскажете правду, то дело решится сразу здесь: пока Валерия Витольдовна не писала никаких заявлений. Но если вы начнете вилять и запираться, то вы останетесь один на один со следователем. Боюсь, это не понравится вашему начальству, которое сейчас нервно курит по ту сторону двери.
Я старался быть спокойным и максимально убедительным. И, похоже, мне это удалось. Редер обхватил голову руками и простонал:
– Господи! Ведь как чувствовал! Неужели Юлька в уголовщину влезла?! Быть этого не может!
– Давайте лучше начнем с выяснения вопроса: почему вы отдали машину клиентки своей сестре? – предложил я.
– Тут так не скажешь в двух словах, – вздохнул Редер. – Юлька ведь очень хорошая, умная: и в школе хорошо училась, и институт закончила… Вот только в личной жизни ей не везет! Сами посудите: в институт поступила, и захотелось ей самостоятельной жизни; сняла на пару с подругой квартиру, а у той через год материальное положение ухудшилось и она квартиру пересдала своему приятелю. Парень хороший, симпатичный… ну и… Любви у них не было, просто так само собой получилось…
– Психологи это называют «дружеский секс», – прокомментировал я. – Когда взаимное расположение не переходит в любовь, но не ограничивается дружбой.
– Типа того, – согласился Редер. – Короче, окончили они институт и продолжили вместе жить. Гражданским браком, так сказать. Но годы шли: чувств не было, штампа в паспорте нет… А у Юльки возраст уже, ей семьи хочется, чтобы дети, и любимый человек рядом. И вот спустя восемь лет такой жизни встретила она человека, который… В общем, влюбилась в него по уши! Он такой мужик эффектный был, обходительный: бизнесмен, успешный бизнес, квартира в центре, машина дорогая…
– Одна загвоздка: это счастье было женато, – с ехидцей перебила его Ставицкая. – Но, разумеется, с женой он был на грани развода, отношений и чувств уже не было, и проблема заключалась лишь в дележе бизнеса. Так?
– Да, история вполне обыденная, – мрачно согласился Редер. – Но ведь Юльке как объяснишь?! Как говорится, «любовь зла, полюбишь и козла»… а козлов кругом полно. Развода, правда, она дождалась: и пяти лет не прошло, как он развелся. Но выяснилось, что весь бизнес его жена вела, а он сам был… Да никем он не был! Короче, после развода жена ему квартиру однокомнатную в Бибиреве купила – и все! В новостройке квартира: стены голые, унитаза – и того нет. Но Юлька на радостях ему и евроремонт сделала, и квартиру обставила…
– Извините, но на какие шиши парикмахер может сделать евроремонт и обставить квартиру? – удивился я.
– Она вовсе не парикмахер, – обиделся за сестру Виктор. – Она мастер! Мастер-стилист. Она прически дешевле чем за полторы тысячи не делает. И народ в очередь выстраивается. Так что деньги у нее есть. Она машину собиралась купить, да все деньги на этого козла потратила.
– Ну, а он? – поинтересовался я.
– А он… года два они еще таким образом повстречались. А потом он сказал, что пришел к выводу: лучше ему жить одному. Юлька в шоке была. Я узнал об этом и поговорил с этим козлом по-мужски. И тут выяснилось: оказывается, бывшая жена обязалась выплачивать ему небольшое содержание, штуку баксов в месяц, пока он не женится. А зачем ему от халявного бабла отказываться? Вот он Юльке голову и морочил.
