– Да, разумеется, доброе утро! Прошу прощения за свою невежливость. А что во-вторых?
– Во-вторых, вот что: если ты и дальше будешь так млеть от игры в детектива, то дело закончится плохо.
– Типун вам на язык, Валерий Иванович! И вы это говорите в тот момент, когда решается судьба всего дела? – возмутился я.
– Не горячись и не увлекайся, – посоветовал Тавров, сворачивая на Ленивку. – Кроме меня больше никто тебя не подстраховывает. А я буду во дворе и, если что случится, вряд ли успею вмешаться. Так что давай… Ни пуха!
– К черту! – ответил я, свято блюдя традиции, и вылез из машины.
* * *
В это время посетителей в кафе «У Кремля» практически не было. Клиентами кафе, расположившегося в четырехстах метрах от Боровицких ворот, обычно были менеджеры из расположенных поблизости офисов, да еще туристы, которых приводили сюда подкрепиться в промежутках между экскурсиями гиды. Для ланча еще было рановато, и в кафе, кроме меня, сидели лишь две девушки, оживленно болтавшие за столиком в углу. Подозрений у меня они не вызвали: обычная девичья посиделка за бокалом с мохито. Я расположился возле окна, заказал кружку пива и сразу расплатился за нее.
* * *
Уже прошло минут десять, как наступил полдень, однако звонка от Юлии не было. Я запереживал и заказал вторую кружку пива: благо, для центра столицы цена была просто смешная.
Юлия позвонила в двадцать минут первого.
– Вы уже на улице? Отлично! Теперь поверните от выхода направо и идите вдоль Пашкова дома.
– Э-э… – заколебалась Юлия. – Я не совсем поняла. Это мимо Библиотеки Ленина?
– Собственно, да… Дом Пашкова – это старое здание библиотеки. Если вы стоите на выходе из вестибюля лицом к Моховой, то новое здание библиотеки слева от вас, а старое – справа, – принялся объяснять я. – Вам нужно идти направо, по Моховой, вдоль дома Пашкова.
– Да, тут на доме есть надпись, что это Моховая улица, – голос Юлии звучал неуверенно. – Но я стою на перекрестке и не пойму, какая из улиц Моховая.
До меня начало доходить, что женщина вышла совсем не через тот выход. Тогда через какой?
– Вы видите Кремль? – принялся я прояснять ситуацию.
– Да, он слева от меня.
– Ага! Тогда за левым вашим плечом здание Манежа, не так ли?
– Да, верно!
– В таком случае улица перед вами и есть Моховая. Идите прямо по ней до пересечения с улицей Знаменка, слева увидите мост через Москву-реку. Перейдете через Знаменку, и продолжением Моховой будет улица Волхонка. Пойдете по ней до пересечения с улицей Ленивка: она будет с левой стороны, перпендикулярно Волхонке. Как выйдете на Ленивку, тут же позвоните мне. Ясно?
– Ясно, только сами не запутайтесь: то говорили налево идти, а теперь, оказывается, надо идти прямо, – язвительно заметила Юлия.
Ну ни хрена себе! Вместо того чтобы выйти из вестибюля станции «Боровицкой» сразу на Моховую, поднявшись по лестнице, расположенной прямо за эскалатором, женщина на автомате вместе с основным потоком пассажиров направилась прямо на станцию «Библиотека имени Ленина», прошла ее насквозь и уже после этого через выход к Манежной площади выбралась на Моховую – совсем с другой стороны! А я, оказывается, в этом виноват! По счастью, Юлия уже дала отбой, и я удержался от произнесения вышеприведенной тирады. Удастся ли ей заметить узкую Ленивку, или она промарширует по Волхонке аж до самого храма Христа Спасителя?
Я нервничал, курил, отхлебывал пивко и поглядывал в окно в ожидании появления Юлии Генриховны. Наконец зазвонил телефон.
– Я стою на перекрестке. Что дальше?
– Идите не торопясь по Ленивке, по левой стороне. Я вам позвоню и назову место, где мы встретимся.
Не прошло и минуты, как Юлия медленно прошла мимо окна. Я вышел из кафе, остановился на тротуаре и, сделав вид, что просто решил покурить на свежем воздухе, осмотрел улицу. Предосторожности оказались не лишними: со стороны Волхонки на Ленивку свернул черный джип с уже знакомым мне номером и медленно покатил в сторону Москвы-реки. Я вернулся в кафе и позвонил Юлии.
– Если вы обратили внимание, то только что прошли мимо кафе «У Кремля». Да, так и называется «У Кремля», есть табличка на входе. Возвращайтесь и зайдите в кафе. Только без спешки. Я вас уже жду там.
Договорив, я повернулся к официантке, с подозрением наблюдавшей за мной, и прочитал имя на бейджике: «Наташа».
– Э-э… Наташа! У меня к вам будет огромная просьба, – обратился я к насторожившейся официантке. – Я должен встретиться здесь с женщиной, а ее бывший муж послал своих охранников, и они сейчас следят за ней. Видите, за окном, на той стороне улицы паркуется черный джип?
Заинтригованная Наташа кивнула, глядя то в окно, то на меня.
– Тогда разрешите нам покинуть ваше замечательное заведение через черный ход. Вы же не хотите, чтобы охранники ревнивца устроили тут драку?
Аргумент был весомый: Наташа кивнула, с любопытством разглядывая входящую в кафе Юлию Генриховну.
– Мимо двери в туалет пройдете на кухню, затем в подсобку, а там дверь во двор.
Я схватил за руку растерявшуюся Юлию, прижал палец к губам и потащил ее за стойку. Мы стремительно пронеслись через кухню мимо изумленного повара. Дверь из подсобки во двор была открыта, и нам не пришлось тратить время на ее поиски. Среди припаркованных во дворе машин я сразу увидел «Меган» Таврова.
– Скорее! – поторопил я Юлию, буквально впихивая ее на заднее сиденье. – Валерий Иванович, поехали! А то очухаются и заблокируют нам выезд на Волхонку. Вас, Юлия Генриховна, попрошу пригнуться как можно ниже.
Редер послушно сжалась в комок. Тавров, не теряя времени, выехал на Волхонку, затем свернул на Всехсвятский и там припарковался в тени под деревьями.
– Ну вот, здесь мы и сможем спокойно поговорить, – сказал Тавров. Двигатель он глушить не стал: без кондиционера мы в салоне задохнулись бы через пять минут.
– Я так понимаю, что брат знал, где вы живете? – спросил он у Редер. Та отрицательно качнула головой.
– Нет, адрес моей съемной квартиры я никому не говорила. Я звонила иногда брату. Позвонила ему вчера вечером, а он дал мне ваши телефоны. Что вы хотите от меня услышать?
– Многое, Юлия Генриховна, многое, – улыбнулся я. – Но прежде всего мы хотим убедиться, что вам ничего не угрожает. Что за люди следят за вами? Вы заметили черный джип на улице?
– Мало ли черных джипов в центре Москвы… – неуверенно отозвалась Редер.
– Действительно, немало, – согласился Тавров. – Но только пара конкретных автомобилей с конкретными номерами ездят за вами повсюду. Кстати, хоть вы и пользуетесь метро, но они откуда-то узнали, что вы выйдете на Боровицкой. Так что вас опекают достаточно серьезно. Не кажется ли вам, что это связано со статуей?
Редер выпрямилась, словно от удара.
– Что вам известно о статуе? – резко спросила она.
– Не волнуйтесь, Юлия Генриховна! – я успокаивающе положил ладонь ей на руку. Редер отодвинулась, но попытки покинуть машину не сделала, – уже хорошо.
– Вы сами хотели с нами встретиться. Дело в том, что я старый друг Саши Гардина.
– Что-то он никогда мне о вас не говорил, – настороженно заметила Редер.
– Со временем друзей юности видишь все реже и реже, – со вздохом развел я руками. – Мы крайне редко перезванивались, а виделись вообще раз в пять, а то и в десять лет.
– И тем не менее, он сказал вам о статуе? – недоверчиво спросила Редер.
О господи! Милая, если ты такая недоверчивая, то чего пришла на встречу? Неужели только женское любопытство?
– Да, он мне написал о ней, – подтвердил я. – Можно сказать, что написал целый роман.
– Значит, он отдал вам рукопись, – задумчиво проговорила Редер. – Вряд ли ее могли украсть.
– Спасибо, что сняли с меня подозрение в краже, – с иронией поблагодарил я. – А вот зачем вы украли статую из квартиры Гардина, да еще постарались свалить кражу на безвинную Валерию Витольдовну?
– Я ничего не украла! – отчеканила Редер. – Эта статуя принадлежала Саше, и я хотела всего лишь… Хотела ее сохранить! И квартиру я открыла ключами, которые мне дал сам Саша. На всякий случай дал: когда он в командировке, надо то цветы полить, то убедиться, что соседи не залили. Так что никакой кражи я не совершала! Я хотела сохранить… просто сохранить Сашину… вещь.
– А я думаю, что вы хотели ею воспользоваться, – заметил я. – Иначе зачем вы сделали так, чтобы бомжи продали ее в пункт вторцветмета, а спустя двадцать минут вы ее купили у приемщика по предварительной договоренности? Ведь вы хотели воспользоваться мистическими свойствами статуи, не так ли?
– Вы прочитали… Неужели вы верите во всю эту мистику? – с улыбкой поинтересовалась Редер. Но в ее улыбке чувствовалась неподдельная напряженность.
– А вы, Юлия Генриховна? – тут же спросил я. – Вы сами верите?
– Не знаю… Я уже ни во что не верю, – обреченно отозвалась Редер.
