"- А что мне еще оставалось делать?! - ожесточенно доказывал Алексей Никитич.
- Ни хрена не знаю что! - отвечал ему Племяш. - Я тебе отвечаю она сама подрезала телефон! И притворилась спящей, за нос тебя водила!
- Вот, у пола отрезано, - раздался третий голос, мне незнакомый, посмотрите".
Пленка тихонько шуршала, пока они переругивались, каждый обдумывая, что предпринять дальше.
"- Ладно, - наконец заявил Племяш, - будем брать ее у дома. Рано или поздно вернется, надо только установить охрану.
- А если у нее две квартиры? Или дача? Она, чувствуется, не дура.
- Она сука! - сорвался Племяш. - Она четверых пидарасов одолела! Она четырех псов убила! Спалила сарай и ушла! Потом пришла внаглую прямо к тебе! А ты, дядя, ее упустил! Проверь вещи, может, взяла чего...
- Да вроде бы ничего... Ах, Боже ж ты мой!
- Что?! (Это не Боже, это двое других хором.)
- Ящик взломала... Хорошо, я все унес с собой, на всякий случай!
- Больше ничего?
- Вроде ничего...
- Ладно. Теперь хоть ясно, что улик у нее нет. Плащ и нож взяла, Жлоб Мертвяку сказал. По ним да по ее показаниям дела не сошьешь! Но, если ее не остановить, копать будет глубже и глубже!
- Эти еще, идиоты! - загнанно вспомнил Дядя. - Вчетвером на бабу! Она же теперь до конца жизни не успокоится!
- Да, оттрахали ее круто. Что она всех четверых не пришила, а только одного, я не пойму... после собак не сообразила, что ли? - поделился третий. (Игорь задохнулся и украдкой глянул на меня. Я молча отвернулась.)
- Хватит, за дело давайте. У нас встреча с Гостем на носу. Мероприятие должно пройти без сучка без задоринки. Хват сейчас ищет новый полигон, Зеленев готовит запасную группу... ("Зеленев Анатолий Иванович, прокомментировала я, - он там, в парке, с собаководами тусуется, зам Булгаковой в областном обществе".) Должен же кто-то схавать Великана!
- Андрей, ты считаешь, мы успеем к утру?
- Плевал я на "успеем"! - отрезал Племяш. - Ты, дядя, встретишься с Гостем, сегодня в двенадцать.
- Что так поздно?
- Ему так удобно. Ты, Мертвяк, поедешь с ним (тот угукнул в ответ). Я займусь инспектированием и подготовкой. Вместе с Зеленевым все осмотрим. Обговорите с Гостем предварительные условия. Потом - дуйте на новый полигон. Все запомнил, диктофон не нужен?
- Не нужен. Запомнил.
- Сейчас - оба в салон, приводите себя в порядок, там все договорено. Потом поесть - и ко времени на встречу. Все.
- А с сыщицей что?
- Какие хреновые вопросы ты задаешь, дядя, - тихо ответил Андрей, мы таких людей на себя берем, а эту Ведьму не сможем? Уговорим ее от заката до рассвета. Пошлем Илюху и новичка..."
На этом разговор заканчивался.
В конце его меня слегка трясло.
- Н-да, - процедил Игорь, чтобы хоть что-то сказать.
- Ага, - точно так же ответила я.
- В общем, - поддержал он, - состав налицо.
- Ты поди судье докажи. И адвокату. Они ведь людей "на себя берут" и "уговаривают". А остальное в их разговоре ни к чему не ведет.
- Вторая кассета из его диктофона, Таня. Судя по разговору, у него нелады с памятью. Там должно быть что-то вроде личного ежедневника.
- Расписание дел, - вздохнула я, - давай слушать.
Пленка шуршала и шуршала, отстраненный голос Дяди наговаривал, что, как и когда нужно сделать. Состава преступления в его словах не было. Он даже матом не ругался. Нас заинтересовала лишь последняя фраза: "Встретиться с Гостем во время, которое он назначит, в ротонде на набережной".
- Ну что? - спросила я.
- Будем брать, - ответил Игорь. - Лишь бы они сказали хоть что-нибудь... Только одно, Таня, - он с сожалением глянул на меня, - тебе придется выступить на суде. Пока других свидетелей нет.
- Я понимаю, Игорь.
- Нет, ты... Эххх, черт! - Он встал, подошел и неловко обнял меня, неразборчиво шепча что-то про сволочей.
От него пахло потом и силой. Уверенностью. Сочувствием.
Плохо мне иногда без настоящего мужчины. Очень плохо.
- Отойди. А то у меня слезы наворачиваются.
- А ты поплачь. Легче станет. Я же не жлоб какой-нибудь.
- Знаю. Ты сколько людей сможешь выделить?
- Посмотрим. А что?
- Думаю, мелочиться не надо. Они там вроде крутые.
- Понятно. Значит, так, - он отошел от меня и стал расхаживать по кабинету, - сейчас я сяду, а ты будешь диктовать мне все, что знаешь, от начала и до конца. Желательно всю правду, ничего не скрывая. Одновременно все запишем на мой "Маяк". Плащ и нож присовокупишь к показаниям. Про собаковода своего с отравными капсулами рассказывать не надо. Вполне хватит, что вырвалась и убежала, используя подручные средства. Потом подпишешь, и тебя отвезут домой. Там сиди тихо, не высовывайся. Мы сначала пошлем туда группу - если нарвутся, тогда их возьмут теплыми. Тебя будем охранять...
- Игорь, ты мне скажи, что у вас есть по делу Булгаковой.
Он секунд десять смотрел на меня не моргая, выпучив свои серые глаза. Потом сказал:
- Вообще-то это материалы следствия и их тебе знать не положено. Так что, если кому пикнешь, я слечу.
- Не пикну.
- Так вот, держись и не падай: за две недели до своего похищения старушка Булгакова САМА ПОДАЛА ЗАЯВЛЕНИЕ В ПРОКУРАТУРУ. В этом заявлении она обстоятельно написала, что подозревает собственного внука, Андрея Николаевича Дергача, в некоторых темных делах - таких, как заказные убийства и организация варварских собачьих боев под прикрытием ее доброго имени. До участия в этом деле собственного племянника, Алексея Никитича Булгакова, Зинаида Андреевна не дошла. Доказательств никаких она представить не смогла, лишь справедливые и непредвзятые подозрения. Но она была слишком опасной, чтобы оставлять ее в живых. Получившие заявление по своей дурости не обратили на него должного внимания. Промедлили. Протормозили. В результате произошло похищение. Но теперь мы не тормозим. Сейчас поступили указания сверху, от тех, с кем Булгакова была на короткой ноге. Мэр дал строжайшее распоряжение все выяснить и просчитать. Ему лично и регулярно обо всем докладывают... а уже от него материалы идут наверх.
- Вот оно как, - задумчиво протянула я, - а знаешь, у меня, еще когда я шла к тебе, возникла одна мысль.
- Ну?
- В старые времена, а также в гангстерских боевиках и сагах про советских разведчиков, чтобы узнать все, что необходимо, в группу преступников засылали агента. Я подумала об этом, но поняла, что нужен мужчина, да к тому же теперь меня там хорошо знают. Тебе это в голову не приходило?
- Гражданка Иванова, - сказал он деревянным голосом, не глядя мне в глаза, - я лично и весь мой отдел не занимаемся делом пропавшей Булгаковой. Мы расследуем так называемую серию звериных убийств: люди мрут от укусов разных тварей... одного вон ласка в кровати загрызла! Но со всей ответственностью могу вам... прошептать: работа в данном направлении уже ведется.
- Ну и славно, - улыбнулась я, - давай свой "Маяк".
* * *
Домой меня везли в "Волге" с затемненными стеклами, высадили, проводили до самой квартиры и сообщили, что теперь за мной будет вестись постоянное наблюдение. Корректно посоветовали сидеть дома и не высовываться. Вежливо попрощались.
Засады не было.
Они думали, что теперь, пережив боль и унижение, Таня Иванова предоставит все материалы милиции и станет ждать суда.
Наивные албанские парни!
Я вошла в домашний покой и ухнула в горячую ванну. Мылась долго, целый час, в уме просчитывая дальнейшие действия. До двенадцати оставалось всего ничего - около трех с половиной часов, - Игорь мурыжил меня довольно долго.
План вырисовывался во всей красе.
Когда остатки первой за сутки еды уже дремали в желудке, в дверь позвонили.
- Кто? - спросила я, встав сбоку и сразу же перебежав на другую сторону.
- Почта, - ответил озабоченный и торопливый женский голос. Открыла.
- Вам посылка на получателя, распишитесь. Чиркнула ручкой, закрыла дверь. Недоумевая, от кого это может быть, вскрыла. И едва удержалась от слез.
Там лежал пистолет весьма необычного вида, полтора миллиона сотенными купюрами, упаковка зарядов и записка, написанная дрожащей рукой, когда-то обладавшей каллиграфическим почерком.
"Здравствуйте, уважаемая Татьяна Иванова. Если Вы читаете мое письмо, значит, меня уже нет на этом свете. Я подозревала, что именно так дело и кончится. Но по-другому поступить не могла. Когда Они украли Леонида, я поняла, что и мне осталось недолго; если Они уже готовят травлю, значит, скоро я стану слишком серьезной помехой для Их планов, чтобы родственные чувства смогли удержать Их алчные руки.
Я прожила слишком долгую жизнь и слишком многое испытала, чтобы сожалеть о содеянном и о выросшем. Пусть мой внук получит по заслугам. Я пересылаю Вам копию заявления, которое сегодня же направлю в прокуратуру. Прочтите. Надеюсь, вместе вы справитесь с преступниками. Из сбережений "на черный день" шлю вам эти деньги. Суммы хватит на пять дней работы.
P.S. Пистолет заряжается так же, как обычный. В нем заряды с быстродействующим снотворным. Против животных, и собак в частности, это незаменимое оружие: если в течение двух-трех часов спящему животному не введен антипрепарат, оно умирает, так и не проснувшись. Капсула с противоядием прилагается. Если вы УБЕДИТЕСЬ, что Леонид невменяем, застрелите его.
