двух тётках, которые дрались. Хочу узнать, что он видел.
– А зачем Вам? Это ведь было так давно! – хмуро произнёс мальчишка.
Было очевидно, что ему совсем не хотелось вести к отцу незнакомого мужчину, который мог нажаловаться на его поведение.
– Порой, дружок, события прошлого не дают спокойно жить в настоящем. И пока не прояснишь, как всё было, многие люди не смогут спать спокойно. Позволь мне поговорить с твоим папой, и тогда многое встанет на свои места.
Такой неопределённый ответ ещё больше запутал Павлика, который и без того пребывал в уверенности, что незнакомый дядя хочет наябедничать на него, но в то же время просто развернуться и уйти, ничего не сказав человеку, который вежливо с ним беседовал, мальчику не позволяло воспитание.
– Ладно уж, пойдёмте! – махнув рукой, сказал Павлик и нехотя побрёл к выходу из пустыря.
Мальчик подвёл Тимофея Савельевича к одному из ближайших частных жилых домов, открыл калитку и вошёл во двор. Однако Павлик не повёл незнакомца в дом. Он постучал в окно и крикнул:
– Папа! Тут к тебе пришли!
После этого Павлик стал гонять Чуи по небольшому огородику, находившемуся позади дома, и Тимофею Савельевичу ничего не оставалось, как стоять на месте и терпеливо ждать, пока кто-нибудь из хозяев дома не соблаговолит почтить его своим присутствием.
Вскоре в окно выглянул молодой мужчина интеллигентного вида лет тридцати с небольшим. На лице у мужчины были очки, довершавшие облик городского интеллигента.
– Вы ко мне? – произнёс отец Павлика, открывая окно.
Он с подозрением посмотрел на Тимофея Савельевича, не скрывая своего нежелания общаться с незнакомцем.
– Да, к Вам, – подтвердил наш герой.
– А по какому вопросу? – продолжил расспрашивать мужчина.
– Если Вам несложно, то я предпочёл бы поговорить с Вами не через окно, а с глазу на глаз, – терпеливо произнёс Тимофей Савельевич.
– Вы что-то продаёте? – не желая выходить из своего убежища, не переставал вести расспросы мужчина.
– Нет! Я ничего не продаю! – твёрдым голосом произнёс Тимофей Савельевич. – Я веду расследование одного дела. Елисеев Тимофей Савельевич, – представился наш герой и автоматически вынул из кармана пенсионную книжку, заменявшую ему в настоящее время служебное удостоверение.
Видимо, эти слова произвели впечатление на отца Павлика, потому что он сказал:
– Хорошо. Сейчас я к Вам выйду.
И Тимофей Савельевич облегчённо вздохнул, поняв, что первый раунд ему удалось выиграть. Теперь предстояло провести основной бой, в ходе которого следовало разговорить недоверчивого городского интеллигента и выяснить у него, почему несколько месяцев назад он проигнорировал призыв о помощи бедной женщины, которую из-за этого убили.
– Вы, вероятно, ошиблись адресом, если надеетесь, что я смогу помочь Вам в расследовании, – проговорил отец Павлика, когда вышел из дома и подошёл к Тимофею Савельевичу. – Мы с сыном редко бываем здесь и кроме Клавдии Ивановны, моей тёти, у нас никаких знакомых в этом городе нет. Может быть, Вам следует поговорить с ней? Правда, сейчас она плохо себя чувствует и лежит в постели, поэтому мы с сыном и приехали сюда, чтобы помочь старушке. Но я уверен, что в любом вопросе местного характера Клавдия Ивановна разбирается лучше меня.
– Не подскажите, как Ваше имя-отчество? – перебил словоохотливого гражданина Тимофей Савельевич.
– Я не представился, простите, – произнёс отец Павлика, поняв, что быстро отделаться от назойливого незнакомца не удастся. – Мандриков Ростислав Павлович.
– Очень приятно, Ростислав Павлович, – сказал Тимофей Савельевич и протянул отцу Павлика правую руку для рукопожатия.
Тот нехотя пожал её.
– Ростислав Павлович, – продолжил между тем наш герой. – Я хотел бы поговорить с Вами об одном инциденте, свидетелем которого Вы были в конце октября – начале ноября прошлого года, когда Вы привезли свой тёте новый телевизор.
– Уверяю Вас, Вы ошибаетесь, – снова принялся отнекиваться Мандриков. – Я действительно приезжал в Туманогорск в это время. Понимаете, Клавдия Ивановна – одинокая пожилая женщина. Детей у неё никогда не было, а её муж умер пять лет назад. И я – единственный её племянник. Вот она и обращается ко мне по всякому поводу. И я не могу ей отказать, потому что кроме нас с Павликом у неё нет других родственников. Жена моя не очень-то любит навещать тётку Клаву, вот мы с сыном и приезжаем сюда вдвоём. Но надолго никогда не задерживаемся, потому что у нас и своих забот хватает. И когда прошлой осенью тётя Клава позвонила мне и сказала, что у неё сломался телевизор, я не хотел сюда ехать. Посоветовал ей вызвать телевизионного мастера. Но тётка Клава сказала, что в телевизоре что-то вспыхнуло, и пошёл дым, и она думает, что чинить его бесполезно. Тогда я предложил её купить новый, тем более что в Туманогорске имеется пара магазинов бытовой техники. Но тётка Клава стала уверять меня, что её там обманут, заставив заплатить втридорога за плохую вещь, и умоляла меня приехать и помочь ей с покупкой. Говорила, что заплатит за телевизор сама, и мне нужно только помочь ей выбрать подходящий и установить его. Я знал, что тётка Клава и двух дней не может прожить без своих сериалов и не отстанет от меня, пока я не помогу ей купить новый телевизор, поэтому в ближайшую после её звонка субботу мы с Павликом приехали в Туманогорск. Съездили в магазин, купили телевизор, я подключил его, а старый отнёс на помойку, после чего мы с сыном в тот же день вернулись домой. Ничего другого в тот день не произошло! И если кто-то дезинформировал Вас, сославшись на меня, это чистой воды недоразумение!
– Не сомневаюсь, Ростислав Павлович, что именно так всё и было, – спокойным голосом проговорил Тимофей Савельевич, чтобы привести в чувство не в меру разволновавшегося отца Павлика. – Но только в тот день произошло кое-что ещё. То, чему, возможно, Вы не придали значение, хотя событие это имело очень большой резонанс для всего города. Поэтому очень важно, чтобы Вы напрягли свою память и постарались в точности воспроизвести один эпизод того дня.
– Я всё-таки не пойму, о чём Вы говорите, – продолжал недоумевать Мандриков. – Повторяю Вам, ничего необычного в тот день не случилось!
– Это Вы так считаете, – не повышая голоса, произнёс Тимофей Савельевич. – Но другие люди думают иначе. И чтобы нам не ходить вокруг да около, давайте я уточню конкретные временные рамки, в пределах которых Вам следует поднапрячь свою память.
Ростислав Павлович недоверчиво посмотрел на своего собеседника и скрестил на груди руки.
– Я ведь могу прямо сейчас развернуться и уйти! – сказал он, глядя прямо в глаза Тимофею Савельевичу. – Вы понимаете это?
– Конечно, понимаю, –
