детей никогда не было!
– Вынужден Вас разочаровать, потому что у меня тоже есть сын. И даже внук, – с гордостью сообщил Тимофей Савельевич.
– Тогда тем более Вы должны понимать, что все дети склонны фантазировать и преувеличивать! А главное, они не всегда видят вещи такими, какими они являются на самом деле!
– Что ж, дети и вправду склонны фантазировать. Но очень часто именно дети способны разглядеть подлинную суть вещей. Не зря же говорят, устами младенца, – только и успел проговорить Тимофей Савельевич, потому что Мандриков замахал на него руками.
– Только давайте не будем сейчас устраивать дискуссии на философские темы! Вы, кажется, хотели узнать, что я видел в тот день? Вот я Вам честно всё рассказал! И сейчас, если Вы не возражаете, то хотел бы вернуться к своей больной тёте, которой нужна моя помощь, – энергично заговорил Мандриков, делая шаг назад, чтобы как можно скорее распрощаться с нежеланным визитёром.
– Да, конечно, – произнёс в ответ Тимофей Савельевич. – Спасибо, что рассказали мне о событиях того дня. Теперь многое стало понятным.
А тем временем Ростислав Павлович подошёл к двери дома и потянул на себя ручку, но в последний момент задержался. Он обернулся и посмотрел на Тимофея Савельевича.
– Мне жаль, если в тот день случилось что-то плохое. Но уверен, Вы сами видите, что моей вины в этом нет, – приглушённым голосом сказал он и исчез за дверью.
– Может, и нет. А может, и есть, – вслух произнёс Тимофей Савельевич и пошёл прочь.
В раздумьях он вернулся к себе домой, и весь день двигался будто на автопилоте. За обедом он не чувствовал вкуса еды, а делая домашнюю работу, не следил за тем, насколько хорошо у него это получается. И если какая-то вещь выпадала у него из рук, он не наклонялся, чтобы поднять её, а продолжал двигаться дальше, глядя лишь перед собой. Его мысли были далеко. Они устремились в тот день, когда Людмила Стрельцова по какой-то невыясненной причине забрела на городской пустырь, где её ждала встреча с агрессивной пьяной женщиной, которую в какой-то момент переклинило, и она напала на несчастную Людмилу. Пьяные люди часто ведут себя непредсказуемо, и потому совет Ростислава Мандрикова своему сыну о том, что мальчику следует держаться подальше от заброшенного пустыря, не лишён смысла. Но, к сожалению, отсутствие в господине Мандрикове храбрости и желания помочь ближнему сыграло в тот день роковую роль. Получив удар бутылкой по голове, Людмила Стрельцова могла лишь потерять сознание, и вовремя оказанная медицинская помощь спасла бы ей жизнь. Но её убийца поспешила скрыться с места преступления, предварительно обворовав её и сняв украшения, которые помогли бы опознать несчастную. Более того, Тимофей Савельевич считал, что убийца Людмила не поленилась и оттащила тело своей жертвы подальше к мусорной куче, чтобы её не сразу заметили. Из-за чего поиски пропавшей женщины так затянулись. Но самая большая ирония судьбы состояла в том, что в итоге убийцу перепутали с её жертвой.
Теперь Тимофей Савельевич не сомневался, что в доме Лидии Карпушиной в урне хранится не прах её сестры, а прах её убийцы. И наш герой даже знал её имя. Надежда Анохина, алкоголичка сорока лет. Он видел её фото в деле и внимательно рассмотрел черты её лица. И описание, которое дал Николай Мандриков встреченной им пьянчужке, полностью совпадает с описанием внешности Анохиной.
Вероятно, сделав чёрное дело и завладев добычей, Анохина напилась до чёртиков и просто свалилась в реку, где и утонула. А поскольку смерть Людмилы Стрельцовой и её собственная смерть произошли приблизительно в одно и то же время, то женщин просто перепутали. Лидия Сергеевна побоялась разглядеть разложившийся труп, а экспертизу ДНК делать не стали, так как не видели в этом необходимости. В итоге, похороны в закрытом гробу, кремация, и никому не пришло в голову, что была совершена ошибка в опознании. Смерть посчитали самоубийством, благо, для подобного решения имелись достаточные основания, и дело закрыли. Все, кто мог прояснить ситуацию, уехали из города, а тем, кто остался, не было никакого дела до трагедии несчастной женщины. И если бы не в меру любопытный судмедэксперт Алексей Свиридов, то лежать бы Людмиле Стрельцовой в безымянной могиле, а её убийце – в тёплой земле под другим именем, а чужие дети приносили бы ей на могилу свежие цветы, доверяли бы ей свои секреты и произносили бы над её прахом свои клятвы, искренне полагая, что говорят их на месте упокоения своей матери.
И хотя справедливость не всегда торжествует в нашей жизни, на этот раз Тимофей Савельевич, с подачи Алексея Николаевича, смог посодействовать её восстановлению.
На следующий день Тимофей Савельевич занимался тем, что пополнял свой холодильник съестными припасами, а ещё через день отправился на железнодорожную станцию в райцентр, чтобы там встретить чету Карпушиных и их племянников.
Издалека заметив Лидию Сергеевну, Тимофей Савельевич не узнал её. За прошедшие несколько дней она осунулась и ещё сильнее похудела. Видимо, переживания за сестру не прошли для неё даром. И на её фоне муж выглядел ещё более внушительным, чем был на самом деле. Это был мужчина чуть выше среднего роста, крепкого телосложения с квадратным лицом и решительностью во взгляде и во всех своих движениях. Вместе с ними шли их племянники: худенькая девочка-подросток и её брат, невысокий светловолосый паренёк. Свою дочь Карпушины, видимо, в дорогу брать не стали.
Тимофей Савельевич помахал рукой Лидии Сергеевне, чтобы она заметила его и знала, в какую сторону нужно идти, после чего пошёл навстречу своим гостям.
– Здравствуйте! – дружески произнёс он, подходя ближе. – Елисеев Тимофей Савельевич, – добавил он, представляясь мужу Лидии Сергеевны.
– Карпушин Юрий Геннадьевич, – низким голосом ответил тот, пожимая руку нашему герою. – Мою супругу Вы уже знаете, а это – Диана и Максим, – сказал он, представляя Тимофею Савельевичу своих племянников.
– С Дианой мы уже знакомы, а вот Максима я вижу впервые, – произнёс в ответ наш герой, протягивая мальчику для рукопожатия свою правую руку.
Тот слегка удивился, но пожал протянутую руку.
– Приятно познакомиться! Устали в дороге? – осведомился Тимофей Савельевич, когда приветственные церемонии были закончены. – Давайте прямо сейчас поедем ко мне домой! Покушаете, отдохнёте! – затем предложил он.
– Не хотелось бы причинять Вам дополнительные беспокойства, – тут же остановил его Юрий Геннадьевич. – Спасибо за Вашу любезность, но мы приехали сюда по очень важному делу, и, полагаю, не стоит его откладывать, потому что вечерним поездом мы уезжаем обратно.
– Как вечерним? – поразился услышанной новости Тимофей Савельевич. – К чему такая спешка?
