Хюмашах. – Он женится на мне. Скоро я буду так богата и влиятельна, что вышвырну его симпатию из Топкапы. Опальная султанша – невеста незавидная. А вот наперстница законной супруги…»
– Где ты ходишь?! – накинулась на нее Хюмашах. – Немедленно пошли кого-нибудь во дворец! Где султан? Почему он не едет? Я заждалась.
– Его отвлекли дела семейные. – Анна смекнула, что бегство Исмаила с этим как-то связано. – Мать его не отпускает.
– Опять она! – топнула ногой Хюмашах. – Я хочу избавиться от старухи! Она меня не любит!
– Все будет, как ты скажешь. Только прикажи.
– Я тебе приказываю! После свадьбы я хочу быть хозяйкой во дворце! И в этом, и в том! Я и никто больше!
«Это совпадает и с моими планами, – с усмешкой подумала Анна. – Мы по-честному поделим добычу, девочка. Тебе достанутся наряды, а мне – власть. И самый красивый мужчина в Стамбуле. Неизвестно еще, кому повезло больше».
Ибрагим решил покончить с изменниками немедленно. Выставив из своих покоев мать, он отправился не во дворец Паргалы, а к Шекер Пара. Та сразу же почуяла: что-то случилось. Ее оклеветали? С братом беда? Ах, Исмаил! Как же ты горяч и неосторожен!
Несмотря на то что ей было плохо, увидев мужа, Шекер Пара проворно встала с постели и одернула платье. Вид у него был грозный, хасеки отметила и сжатые кулаки, и налившиеся кровью глаза. На лбу у султана выступила испарина, левая щека подергивалась. Шекер Пара терялась в догадках.
– Так откуда ты родом, говоришь? – уставился на нее султан.
– Мой отец лавочник, – она опустила глаза, чтобы не показать свой страх.
– Смотри на меня! – взревел Ибрагим. – Ты девка крестьянская, армянка! Чем вы меня опоили?! Или это черное колдовство?!
– О чем ты говоришь?..
– Я твой султан! Твой господин! Твой Бог! Я убил бы тебя, если бы ты не была беременна!
– Исмаил мертв? – ахнула она, догадавшись обо всем.
– Твой брат отправился в ссылку! Но я могу и передумать!
Шекер Пара упала на колени. Живот заныл.
– Повелитель… Мы не замышляли ничего дурного.
– Почему ты мне не сказала? – придавил ее взглядом Ибрагим. – Ждала, когда я сделаю Исмаила пашой? Ведь он задумал жениться на Фатьме! Из-за него я казнил Юсуфа! Войско недовольно, Стамбул гудит! Мать объявила мне войну! Вот чего вы добились!
– Но вы султан, – она подняла глаза. – Быть может, настало время избавиться от опеки Валиде? И самому править империей.
– Без армии? Без полководцев? Без флота? Что у меня есть? И кто? Ты и твой брат? Тоже мне, советники! Кто вас поддерживает? Кто вам доверяет? Вы сброд, который я возвысил, правильно сказала моя мать. Это вы меня погубите! Но я уже ступил на этот путь. Обратного нет. Я решил совершить никях.
– Со мной? – радостно вспыхнула Шекер Пара. Сбылось предсказание!
– Беременность сделала тебя глупой, – презрительно сказал Ибрагим. – Ты утратила единственное, чем была для меня ценна. Твои советы раньше были мне дороги. Но теперь молчи. Я женюсь на Хюмашах, – резко сказал он. – Я люблю ее.
– Хюмашах?!
– Ты останешься здесь, пока не родишь. Все будет зависеть от того, будет у тебя мальчик или же девочка. Как ты сама понимаешь, дочь не представляет никакой ценности ни для меня, ни для Валиде, ни для династии. Если девочка выживет, ее отдадут замуж. Какой-нибудь наместник охотно возьмет султаншу с ее богатым приданым. А ты отправишься на остров, куда ссылают надоевших жен. Даже не в Старый дворец. А туда, где у тебя не будет ни денег, ни слуг, ни возможности подать весточку.
– Нет!
– Я все сказал.
Шекер Пара протянула к нему руки, но Ибрагим ее оттолкнул. Он был зол. Вокруг одни обманщики и предатели. Все хотят только денег.
– Ибрагим!
– Не хочу тебя больше видеть.
Муж вышел, а она упала без сил. Не обманула, выходит, гадалка. «Султан скоро женится на матери своего сына». Выходит, Хюмашах родит сына?! О нет!
Шекер Пара медленно поднялась, держась за ноющий живот. Она еще поборется. Султан сказал, что брат отправился в ссылку. Значит, он жив. И скоро даст о себе знать. А Ибрагим отходчив, настроение у него меняется, как погода ранней весной. То холод, то обжигающее солнце. Надо ждать.
Смутные времена наступили. Единственная их с Исмаилом защита – ребенок. Надо стиснуть зубы и терпеть, чтобы не случился выкидыш. Весна не за горами.
* * *
Прошло два месяца. Осень сменилась стылым декабрем, посыпал снег, задули холодные ветра, а в Босфоре появились льдины. Их несло из Черного моря, они теснились, наползая друг на друга, сбивались в кучи, а мороз и влажность спаивали их в ледяные глыбы, из-за которых корабли не могли войти в пролив. Морской бог от Стамбула, похоже, отвернулся, и его портам грозила полная блокада.
С каждым днем становилось все холоднее. Старики с тревогой заговорили о лютой зиме 1621 года, когда в начале февраля окончательно замерзли Босфор и бухта Золотой Рог, так что люди шли пешком от Ускюдара до Галаты, не опасаясь провалиться под лед. Тогда все боялись, что замерзнут и колодцы, из-за чего Стамбул останется без воды. Нынешняя зима грозила стать такой же суровой.
Более неудачного времени для свадьбы нельзя было, и придумать, но Ибрагим решил поразить всех. А чтобы любимая и семья султана не мерзли, был введен новый налог, и платить его приказано всем без исключения, и знатным людям, и горожанам соболиными мехами.
Столько соболей в империи не было, и в народе началось недовольство. Поговаривали, что и без того слабоумный султан окончательно спятил от любви к девчонке.
Хюмашах жила до свадьбы во дворце Паргалы, в комнате с балконом, который выходил на оживленную площадь. Ибрагим решил, что не будет делить ложе со своей избранницей вплоть до никяха, и Хюмашах отчаянно скучала. Она пыталась капризничать, но султан, который всегда отличался беспутством и думал лишь о своих удовольствиях, неожиданно проявил твердость.
Даже мать заметила, что Ибрагим изменился. У сумасшедших звериное чутье, и, обложенный со всех сторон всеобщей ненавистью, Дели почуял эту смертельную опасность. Все оргии во дворце прекратились, пышные «малышки» откровенно скучали, их больше не баловали подарками, вместо этого султан стал усердно молиться и запретил в Топкапы вино. Он желал очиститься для новой жизни со своей законной супругой и даже распустить после свадьбы гарем, пытаясь подражать Сулейману Великолепному.
Ибрагим желал такую же пышную церемонию, какая была у Сулеймана с Хюррем. Небывалую свадьбу, которая будет длиться две недели. Почувствовав
