хотите сказать, что я зря ехал из другого города? — спросил тонкий нотариус, при этом хлопая большими глазами.
— Он похож на страуса, — шепнул мне Брэдли, и я, уловив эту схожесть, начала негромко смеяться.
— Белла, я ещё раз повторяю, покиньте с братом место преступления, — попросил строго отец.
— А я ещё раз повторяю, что не намерен ехать обратно просто так, — пискнул страус.
— Хорошо, можете тихо посидеть на диване и составить завещание, только не долго, мы ещё не брали показания с миссис Бэй.
— Так бы сразу. — Страус слегка подпрыгнул на месте и громко топая ногами подошёл к Дебби Бэй.
Наш отец уже начинал закипать. С этим делом он совсем сошёл с ума, стал нервным и рассеянным, теперь он ходил по дому и снимал мерки, при этом критикуя всех своих подчинённых. Мы собирались уходить, когда дверь открылась и в зал вошёл Усач-Бородач.
— Усач! — радостно произнёс Брэдли и подошёл к папиному коллеге.
— Брэд, — тот пожал ему руку. — Давно ты тут?
— Только что приехал.
Они начали обсуждать то, как идёт дело, как Брэдли поступил в университет, как учится. Мне даже показалось, что Усач встретил Брэдли более приветливо, нежели наш родной отец. Я услышала, как Усач начинал рассказывать о своей припевающей жизни во времена, когда он был студентом. Я бы хотела послушать, но ко мне подошёл Тони.
— Привет, — сказал он. — Чем так прославилась эта женщина?
— Дебби Бэй?
— Да, весь город приходит к ней целый день и дарит какие-то пироги с цветами.
— Она самый старый житель, — пояснила я. — Все знают её.
— Вау, — изобразил он удивление. — Должно быть, она очень хорошая.
— Все дети знают её, как бабушку, у которой много кошек, и которая не разрешает никому бегать возле её дома.
Тони улыбнулся, собираясь спросить что-то.
— Она ругает всех, кто ездит на велосипеде возле её дома, кто бегает возле её дома, кто играет возле её дома, — продолжила я. — Кто просто проходит мимо.
— А по ней и не скажешь.
— На вид она добрая, а на деле может забрать твой мяч, если он случайно окажется на её лужайке.
Тони изобразил удивлённый вид.
— И всё равно, без неё город опустеет, — сказала я.
Он согласно кивнул, хотя сам даже не знал ни Дебби Бэй, ни её кошек.
— Привет. — Вдруг к нам подошёл Брэдли. — А ты кто? — Он вопросительно посмотрел на Тони.
— Тони Райт, я здесь на практике, — он протянул моему брату руку.
— Сочувствую, — Брэдли пожал её. — Ты попал в самый скучный город в мире.
— Да почему? Тут столько всего происходит. Мои друзья из академии сейчас оформляют штрафы нарушителям дорожного движения и разгадывают, кто из подростков курил марихуану в школе. Это даже не сравнится с серийными убийствами.
— Вот увидишь, когда это пройдёт, тут станет скучно, так скучно, что ты и забудешь о том, что когда-то тут были какие-то убийства, — сказал Брэдли. — Я, кстати, Брэд, сын шерифа.
— Так ты брат Белл?
— Да.
— Не знал, что вас двое в семье, я думал, Белл одна.
— Если бы я была одна в семье, то, наверное, умерла бы, — заметила я. — От вечной скуки.
Ребята улыбнулись. Издали послышался грозный голос папы:
— Тони Райт, ты сейчас должен быть на втором этаже и искать улики.
— Да, шериф, иду, — голос Тони стал немного грубее и крепче.
И он поднялся на второй этаж, хотя там давно уже никто не ходил, даже сама Дебби Бэй была там последний раз ещё в двадцатом веке, пока её ноги ещё могли подняться на семнадцать ступенек вверх.
— Брэдли и Изабелла Кларк, — послышался ещё раз голос отца.
— Пойдём, — сказал Брэд. — Тут и без нас дел много.
И мы вышли из розового дома, в котором всегда пахло шерстью и кошачьим кормом.
— Что с папой? — спросил меня Брэдли.
— Он просто стал слишком нервным из-за этих убийств.
— Он давно такой, — сказал брат, пока открывал дверь машины. — Я заметил это ещё в прошлом году.
— Не знаю, — улыбнулась я, усаживаясь на переднем сидении. — Вроде, он всегда был ворчуном.
— Он изменился в прошлом апреле. Может, он стал относиться так только мне.
— Или тебе просто кажется, — постаралась я убедить его, хотя знала, что Брэдли был прав.
Мы проехали три дома, свернули на другую улицу, потом на вторую, проехали мимо парка, вывернули с главной улицы на небольшой закоулок и оказались на нашей родной улице, остановились возле нашего дома, там нас уже ждала мама.
— Вот вы где, мои родные, — она подошла и обняла нас сразу двоих. Должно быть это трудно одной рукой тянуться вверх, чтобы обнять Брэда, а другой держаться на своём примерном росте, чтобы обнять меня. — Где были, что делали?
Мы рассказали, как за пару дней объездили десяток кафешек, заказали множество стейков и бургеров с мясом, как ходили в кино и парк развлечений. Как Брэдли познакомил меня со Стиви, и как мы втроём гуляли по парку и аллее. Мама слушала со вниманием, при этом помешивая овощное рагу в своей кастрюле.
— За три дня наелись всякой дряни, — сказала она. — Сейчас я вам налажу по-настоящему полезную еду.
— Мам! — начал Брэдли.
— Даже слышать не хочу, — перебила моя мама его. — Всё, держи и ешь.
И вмиг перед Брэдли оказалась огромная тарелка с тушёными овощами. Он взял ложку и много кусков хлеба, достал кетчуп из холодильника и майонез. Он пытался всячески сделать это блюдо более аппетитным, чем оно казалось на самом деле.
— Не майся ерундой, — сказала мама. — Это очень вкусно, вкуснее ваших стейков и пицц.
— Да, — засмеялся Брэдли. — Намного вкуснее, ты права.
Мама знала, что Брэдли так ехидничает, но всё равно сделала вид, что приняла его слова за комплимент.
После ужина я пошла в школу. Теперь уроки сократили до двух часов в день и перенесли на дневное время. Я узнала об этом, когда была второй день в Сиэтле и из-за этого мне пришлось уехать оттуда на день раньше. Мы встретились с друзьями на английском. Они ещё не знали о том, что появилась ещё одна метка, но, когда мы сидели в столовой, я рассказала им, что ещё утром была в доме Бэй и видела, как она вызвала нотариуса, а соседи приходили к ней и приносили чуть ли не похоронные венки.
— Дебби Бэй? — громко и удивлённо спросил Кевин. — Убийца совсем ошалел, он собирается убить талисман нашего города! Эта старушка не умрёт просто так, все будут защищать её.
— Кроме детей, — заметил Рэй.
— Я тоже ненавидел её в детстве, она забрала мой новый футбольный мяч, — сказал Фил. — Единственный футбольный мяч за всё моё
