защиту, когда того требовалось. Брэдли отлично справлялся с ролью защитника, а я сотни раз подводила его, фактически, это я виновата во многих его проблемах. Поэтому я так стремилась в Сиэтл: здесь есть Брэдли, с которым мне никогда не будет грозить никакой убийца.
— Так куда мы пойдём? — спросила я.
— А куда бы ты хотела?
Я знала, что он задаст этот вопрос, но также я знала, что он не будет считаться с моим мнением, он поведёт меня туда, куда захочет сам.
— Кино? — предложила я.
— Это скучно, поехали в «чёрный каньон»?
— Что это?
— Небольшое кафе на окраине города.
— Может просто погуляем по центру?
Мы сели в машину и всё равно уехали на другой конец города. Брэдли пообещал, что к вечеру мы уже вернёмся и обязательно пойдём гулять по центру, но до этого мы ехали по безлюдной дороге. Кое-что произошло, пока мы были там. Наша мама никогда не слышала этой истории.
— Хочешь порулить? — предложил он.
Я радостно кивнула, потому что раньше он никогда не доверял мне свою машину, а отец всегда был против моего вождения.
— Я до сих пор ничего не знаю, — призналась ему я.
— Папа всё ещё не объяснил тебе, как завести машину?
— Не объяснил, и судя по всему, никогда не объяснит.
— Тогда смотри и учись.
Он показал мне как завести машину, как увеличить скорость и как тормозить. Я не из тех, кто учится на ходу, поэтому ему пришлось объяснять сначала.
— А я и забыл, насколько ты глупая, — засмеялся он, когда я снова с непониманием уточнила насчёт педали, на которую он нажимал. — Давай, меняемся местами.
Я перелезла через него на водительское кресло. Он пристроился рядом на переднем и пристально начал смотреть, куда я собираюсь нажать. Первые две минуты мы ехали со скоростью черепахи, не переставая смеяться, потом Брэдли показал мне, как увеличить скорость. Мы двигались почти как велосипедист, не решаясь добавить газу. Я начинала кружить по шоссе, позабыв, что ехать следует с правой стороны. Брэдли сказал, что из меня ничего не выйдет и поспешил забрать руль.
— Ну нет, — воспротивилась я. — Я собираюсь доехать до самого Сиэтла.
— Мы и так в Сиэтле, тут недалеко есть кафе, давай я отвезу.
— Покажи мне дорогу, и я доеду сама.
Он уже начинал смеяться, что смешило меня ещё больше. Но смех прекратился, когда вдалеке показался большой грузовик. Он нёсся прямо на нас, а мы ехали в самой середине дороги. Я была за рулём и не умела разворачивать его так, чтобы занять ту часть дороги, где должна была находиться. Вдруг моё сердце замерло. Я уже начинала чувствовать боль, которая разразит моё тело. У меня ком встал в горле. Но я забыла, что я ехала с Брэдли, для которого не было ничего невозможного. Он машинально повернул руль в сторону поля, куда мы быстро покатились, пока грузовик проносился мимо. Мы не заметили, но из окна высунулся мужчина лет сорока, и с громкими криками, что мы наглая молодёжь, осыпал нас различными ругательствами.
Первое, что пришло нам в голову, это молча сидеть без понятия, что произошло совсем недавно. Я нарушила тишину. Мой смех громко пронёсся по машинному салону. Громко и звонко, я пыталась скрыть слёзы, что выступали на глазах. Ошарашенный Брэдли смотрел на меня, как будто я начала превращаться в какого-то зверя. И я понимаю его, он не привык видеть, как я плачу. Никто не привык. Последний раз он слышал мои всхлипы ещё когда учился в школе. Это случилось как раз тогда, когда Самитьер начал распускать про меня дурные слухи. Как я себя помню, Брэдли имел обыкновение утешать меня в такие минуты, а обидчиков наказывать.
— Белл, — с опаской спросил он. — Всё хорошо?
Я кивнула, уже начиная рыдать, тогда он обнял меня, а я наклонилась к нему.
Мы уехали через десять минут, рулил уже Брэдли, а я вовсю смотрела на дорогу, боясь увидеть вдалеке какой-нибудь грузовик. Мы покатались по городу, где мне стало легче, заглянули в сувенирный магазин и Брэд купил для меня стеклянный шар с объёмным изображением какого-то здания в Сиэтле, а я взяла пять магнитиков для друзей. Под конец дня мы заехали в дорожное кафе. Бредли сказал, что здесь самые лучшие стейки.
— Но я не люблю стейки, — заметила я.
— Но это же мясо, — улыбнулся он.
— Думаешь, я наброшусь на мясо, как дикая?
— Ты живёшь в одном доме с вегетарианкой.
Мы засмеялись. Мама бы посчитала нас предателями, если бы увидела, что я заказала наггетсы, а Брэдли стейки.
— На, попробуй, — брат запихал в мою тарелку тёмный кусок мяса, измазанный кетчупом и посыпанный различной зеленью.
— Фу, — скорчила я рожу.
— Да ты только попробуй.
— Нет.
Он взял вилку и, воткнув её в кусок мяса, начал пихать его мне в рот. Я громко засмеялись, пытаясь отвернуться от него, но он всё равно измазал мне кожу вокруг рта и даже немного волосы.
— Ты уже облизала его, думаешь, я буду есть после тебя? — спросил Брэдли.
— Давай сюда.
Я засунула в рот то, что он так пытался скормить мне и ощутила, что это правда было очень вкусно. Нам пришлось заказать ещё один стейк, потому что я забрала кусок Брэдли. У нас была ещё недоедена пицца, картошка и роллы, всё это нам пришлось положить в рюкзак моего брата.
— Я сейчас лопну, — сказала я. — Зачем я так много ем?
— Чтобы быть ещё толще, чем ты есть, — засмеялся мой брат.
Я обиженно закатила глаза. Раньше я бы ответила ему, что он стал толще в два раза, чем был, но не могла шутить так. Да, Брэдли поправился со времён школы, но по-прежнему выглядел как мечта любой школьницы. Набор веса случился из-за резкого спада активности. Он больше не ходит на тренировки, не бегает и не качает мышцы, и даже не потому, что он закончил школу и давно уже не в команде по футболу, дело в том, что ему всё это противопоказано врачами. Но я знаю, что он не следует этим советам. Я знаю, он бегает по утрам раз в две недели, когда ему не лень это делать, каждый день отжимается, пока это кажется ему возможным, качает пресс, чтобы не терять кубики, и я хочу ему сказать что-то, но не могу даже поднимать эту тему. Ведь за всем этим стою я.
Машина стояла на парковке. Мы сели на её капот, чтобы посмотреть на закат, что накрыл весь Сиэтл.
— Сфотографируешь меня? — протянула я брату телефон.
Он сделал пару снимков, которые мне совсем не понравились. Когда я попросила сделать
