стучал пачкой сигарет по столу. Кажется, мы обо всем уже поговорили.
Допив кофе и решив перенести разговор с Сарой на следующий день, мы попрощались с Профессором и направились в полицейский участок, чтобы подробно изучить отчет, который к этому времени должен был подготовить шеф полиции.
Но нас ждал сюрприз.
– Вечер добрый, Магнус. Мы с напарником хотели бы взглянуть на отчет.
Капитан был на месте: сидел в своем кабинете на своем рабочем месте, попивая чай.
– А, это вы… Мои люди сейчас занимаются этим. Приходите завтра днем.
– Понятно, – буркнул Марк.
Шеф медленно и демонстративно отхлебывал из чашки, курил сигарету и всем видом будто говорил: «Кто вы вообще такие? Не видите, я работаю?»
Странный он, конечно, с заскоками.
– В таком случае дайте мне имеющиеся показания всех жителей Догмы, записанные с их слов на момент совершения двух убийств, – сказал Марк. – Хочу получше изучить тех, у кого нет алиби.
– Я и так могу сказать вам, у кого нет алиби на те вечера и ночи.
Марк вопросительно взглянул на старого, ленивого Магнуса Кута – похоже, тот поднимал со стула свою пятую точку лишь в самых экстренных и необходимых по физиологической нужде случаях.
– Таких немного, – продолжил капитан. – Помимо Нила Бертона, всего трое. У остальных более или менее надежное алиби. Во-первых, Джош Керри, он же Профессор. По его словам, и в тот, и в другой день он гулял в лесу и вернулся домой около половины десятого вечера, что может подтвердить только его сын. Показания ненадежные, сами понимаете. Затем Тони Бош, наш местный Геркулес. У него алиби тоже настолько шаткое, что его попросту нет. Когда убили его жену, он, как говорит, был дома. И опять-таки свидетель этому лишь один – сын Джесси. Но вот, к примеру, Абба из «Догма Инн» заявляет, что видела Тони из окна своей спальни, якобы он проходил мимо отеля именно в тот вечер, когда пропала Маргарет. Но слова Аббы многого в нашем городе не стоят – она часто бывает не в своем уме. Может наговорить всякого разного…
Магнус сделал интригующую паузу, мы с Марком переглянулись – оба строили догадки, кого же он назовет третьим.
– Продолжайте, – не выдержал Марк.
– Недавно ко мне подошел наш юрист, муж Марты Лейк, и спросил: «Шеф, а сами-то вы где были во время убийства моей Марты и Маргарет Бош?» Мой заместитель хотел вышвырнуть его из кабинета за такие слова. Но пожалуй, было бы справедливо в данном случае допросить и меня. Ведь всех своих людей я к тому времени уже опросил. Пришлось ответить ему, что по странному стечению обстоятельств именно в эти две даты я ездил с ночевкой на рыбалку. И что хуже всего для меня – ездил один. Офицеры, прошу понять правильно, мне остался всего год до пенсии, я хочу его спокойно дожить в этом кабинете.
– Теперь понятно, зачем вы вызвали нас из города. Вы и сами подозреваемый, капитан, и, видимо, хотите, чтобы мы отмыли ваше честное имя. Почему же сразу при встрече не сказали?
– Я не подозреваемый, детективы, просто нет алиби. В этом городе меня подозревает только Сильвестр, так как бедолаге не хватает сил пережить убийство своей жены. Он днями сидит дома, словно в заточении, что ему еще делать, как не подозревать всех и каждого? Я попросил прислать помощь только потому, что хочу как можно скорее взглянуть в глаза этому чертову ублюдку. Еще лучше, если вы принесете его в мешке.
– Мы не наемные убийцы, капитан, мы – детективы. И вы прекрасно должны понимать, что самосуду не быть ни при каких обстоятельствах, иначе свою пенсию вы можете встретить за решеткой с книгой «Как выжить в тюрьме». Это не угроза, это предупреждение. Убийцу мы отвезем в ближайший город и отдадим под суд. Но скажите, Магнус, раз уж вы попросили о помощи, почему сами не содействуете нам? Тот же отчет могли бы уж сделать и отдать.
Капитан вздохнул.
– Я вам так скажу, офицеры. Помощь в этом деле нам нужна. Совать нос в другие дела – это лишнее. А отчет… поймите, здесь все же не столица, сотрудников раз-два и обчелся. Делаем, что можем, и так быстро, как можем.
Кажется, Марк тоже вздохнул, но почти неслышно. Магнус Кут с прищуром взглянул на него и спросил:
– А написание книги вы считаете за алиби, лейтенант?
– Нет. Но осколок гранаты, попавший под сердце, можно засчитать, – довольно резко ответил Марк.
– Врачи говорят, что мистер Бертон сейчас в крайне тяжелом состоянии, изменений нет. И еще говорят, что скорее всего сегодня ночью он отправится к праотцам. Будем надеяться, что это не так… Лейтенант, после взрыва вы сказали, что звонок в дверь прервал Писателя на полуслове и он так и не договорил, кого подозревает.
– Так все и было, – заверил шефа Марк, достал сигарету и закурил.
Хозяин кабинета пододвинул к нему свою пепельницу.
– Любопытный факт. Хотя, конечно, разные бывают совпадения…
– Как думаете, капитан, кого имел в виду Писатель? – задал я свой любимый вопрос.
Тот покачал головой:
– Вот уж не знаю.
– Вообще никаких предположений?
– Может быть, он тоже подозревал меня, – пожал плечами шеф полиции.
– Понятно. – Марк пожевал губами в раздумье. – И вы никого не встретили на своем пути к месту рыбалки, кто бы мог подтвердить ваше алиби?
– Встретил… – голос Магнуса Кута внезапно прозвучал неуверенно и даже растерянно. – Мне кажется, я встретил убийцу.
– Почему мы должны вытягивать из вас информацию по частям, Магнус?! Вы можете быть с нами до конца честным? – не выдержал Марк. Он смял окурок сигареты в пепельнице и встал со стула. – Кто это был? Житель Догмы? Почему вы сейчас предположили, что это был убийца? Какие у вас основания так думать? Говорите же!
– Помедленнее, лейтенант. Это вы резвый такой, а я старая неуклюжая черепаха, проявите хоть каплю уважения. Я говорю про ночь с первого на второе августа, когда убили Маргарет Бош… Тогда я приехал на место, поставил в лесу палатку, развел костер и сидел доваривал уху. В какой-то момент недалеко от меня хрустнула ветка. Я оглянулся, мало ли кто там, всегда есть шанс нарваться на крупного зверя – медведя или волка. Хотя в наших краях медведи не частые гости. Хрустнуло еще раз, теперь уже можно было не сомневаться, что это чьи-то шаги. Опять-таки, не поймешь, то ли зверь, то ли охотник, то ли такой же рыбак приблудившийся, а то и какой-нибудь сумасшедший тип. Я на
