– Мы договорились, что не будем считать друг друга слабоумными.
– О’кей, – кивнул Тема. – Спасибо, что напомнили, с кем имею дело.
– И тебе спасибо за ответы. Мог бы меня послать, как это сделал твой отец. Я и в самом деле здесь никто.
– А он вас послал? – с интересом спросил парень.
– Да. А твоя мать сбежала от моих вопросов. Сказала, что идет за талонами на питание, хотя я сильно сомневаюсь, что они ей нужны. Что такое для нее пять евро? И даже пятнадцать.
– Вот видите, какой я хороший, – Тема вновь подарил Леонидову одну из лучезарнейших своих улыбок. – Ответил на все ваши вопросы и был предельно вежлив и откровенен.
– Слишком хороший, – вздохнул Алексей и встал. – Просто-таки ненатурально хороший. Пока материться не начал. В том-то и штука. Зачем ты в это играешь, Артем? А?
– Вы же мент. Догадайтесь!
«Чем же мне тебя прижать?» – гадал Леонидов, бредя по залу ожидания. Он шел к Сереже. А заодно хотел спросить у жены насчет таблеток. От ответов на два этих важных вопроса зависел дальнейший ход расследования. Его только что больно щелкнули по самолюбию. И кто? Девятнадцатилетний пацан! Вот откуда они такие берутся? Никаких комплексов, зато наглости – вагон. Ведут себя раскованно, совершенно свободно и так же легко и свободно называют вещи своими именами. Люди среднего возраста, а в особенности пожилые, брюзжат или откровенно плюются:
– Ну и молодежь пошла!
Ругать молодежь – это нормально. Когда-то точно так же ругали двадцатилетнего Лешку Леонидова, теперь он сам, бывает, брюзжит, глядя на подросшего Сережу. Но если быть объективным, Артем Катыков вызывает восхищение. Как очаровательно он хамит! И кому? Менту! Вероятно, потому, что чувствует свою безнаказанность. Потому что на чужой территории. Артем был сегодня так многословен лишь потому, что они застряли в аэропорту. И надо как-то убить время. А вдруг ему и впрямь скучно? Забавляется, играя в преступника.
Разве не тем же занимается сейчас он, Алексей Алексеевич Леонидов? Тренирует мозг, чтобы к работе вернуться в форме. У него здесь нет оперов, которым можно поручить сбор информации, нет эксперта, нет базы данных. Нет никаких рычагов власти. Даже уголовного дела, в рамках которого можно работать. Только он сам, глаза, уши и мозг. Заставить преступника расколоться он может только хитростью или прямой угрозой разоблачения. Надавить, напугать. Но надо знать, чем.
К примеру, чего боится Элина?
А Артем?
«Думай, сыщик, думай…»
Все случилось на чужой территории. В этом-то и беда…
– Саша, привет! – Алексей сел рядом с женой. На коленях у нее лежала голова спящей Ксюши. Напившись горячего молока, дочь успокоилась и наконец решила поспать. Саша, казалось, тоже дремала, но, когда он заговорил, открыла глаза.
– Вроде виделись, – удивленно сказала она. – Почему вдруг «привет»?
– Так. Соскучился. Показалось, что не видел тебя целую вечность, любимая.
– Когда ты так говоришь, Леша, мне становится не по себе, – поежилась жена. – Издалека заходишь. Говори прямо: что случилось?
– Да ничего не случилось. Просто шел мимо.
– Ты даже на отдыхе не ходишь просто так. Вечно кого-то выслеживаешь, выспрашиваешь. Тебе давно лечиться надо, Леонидов, – сердито сказала Саша. – У тебя профессиональная болезнь, называется паранойя. Ты всех подозреваешь.
– Я не буду говорить, как называется твоя болезнь, – не удержался он. – Это, видимо, тоже профессиональное. Все учителя – невротики.
– Вот теперь я тебя узнаю!
– Давай не будем ссориться, – миролюбиво сказал Алексей, вспомнив, что еще надо получить от жены важную информацию. – Я понимаю, мы все устали. Не надо срывать злость друг на друге. А кстати, почему ты здесь? Ты перестала бороться за права?
– Ты же доказал мне, что это совершенно бесполезно.
– Да брось! Тебе все говорят спасибо.
– Хватит острить, Леонидов! – разозлилась жена.
– Что бы я ни сказал, ты всегда считаешь, будто я тебя подкалываю!
– А разве не так?
– Милая, я искренне выражаю свое восхищение.
– Есть за что. Приехал представитель страховой компании. Пока ты где-то ходил, я с ним поговорила и все ему объяснила. Насчет Манукова. Осталось только выяснить, кто подпишет документы? Надя-то несовершеннолетняя. Надо выяснить, кто будет ее опекуном, а пока тело ее отца оставят в итальянском морге. До востребования.
– А мать?
– Леша, я понятия не имею, как поступить в этом случае. Ее, видимо, тоже увезут из аэропорта в морг. Только в московский. Иди и узнай, с кем из родственников Мануковых можно связаться в столице?
– Родители Геннадия умерли, насколько я знаю.
– А родители Людмилы?
– Надо выяснить.
– Вот и выясняй!
Он всерьез задумался.
– Леша, что с тобой? Почему ты сидишь?
– Так. – Он покосился на жену. – Думаю.
– Говори уже: что тебе надо?
– Да ничего мне не надо!
– Врешь! Сколько лет я тебя знаю? Говори! Только тихо, а то Ксюшу разбудишь.
– Саша, есть такие таблетки, «Ярина».
– Ну, есть.
– А от чего они?
– Не от чего, а против чего. Это противозачаточные.
– Как ты сказала?! – Он аж подпрыгнул.
– Я же сказала: не ори! Ребенка разбудишь! Гормональный противозачаточный препарат, довольно сильный.
– А ты уверена?
– Уверена, потому что я его принимала. Но доза гормонов слишком большая, у меня месячные почти прекратились, извини за интимную подробность.
– Ничего, я мент, мне можно. Я и не такое слышал. Так ты говоришь, сильный препарат?
– Да. Мне не подошел. Я перешла на другое противозачаточное. То есть мы, – сказала она насмешливо. – Но ты вряд ли это заметил. Впрочем, ты же сыщик. Ты любую информацию привык перепроверять. Не веришь мне – посмотри в Инете. Ноут дать?
– Не стоит. Я тебе верю, дорогая.
– Какое счастье!
– Так это противозачаточное… Обалдеть! – От волнения он встал. – Ну, держитесь, Элина Виленовна!
– Леша, что с тобой?
Сережа тоже оторвал голову от книжки:
– Что случилось, пап?
– Да, кстати. Хотел у тебя спросить: ты давал ключ от нашего номера Теме? Когда мы уезжали в Венецию?
Парень до ушей залился краской:
– Откуда ты узнал?!
– Так это что, правда?!
– Ну да.
– Обалдеть! – Теперь Алексей сел. От волнения. Потом опять встал. – Ты был прав, сынок, Артем тебя использовал, – сказал он Сереже. – Я рад, что ты научился разбираться в людях.
– Тема классный парень. Я был бы рад иметь такого друга, – пожал плечами Сережа. – Просто он старше. Ему со мной неинтересно.
– У него уже были женщины, так?
– Он тебе и это сказал?!
– Ладно, разберемся, – ответил Алексей невпопад.
Две сногсшибательные новости выбили его из колеи. Всего он мог ожидать, но такое… Ай да Элина Виленовна! Ай да Тема! Ничего себе семейка!
– Леша, ты куда? – вцепилась в него Саша.
– Мне надо срочно с Катыковой поговорить.
– Все никак не успокоишься?
– Я хочу знать, кто убил Геннадия Манукова? И за что.
– А кто убил Людмилу, ты уже знаешь? – насмешливо спросила Саша.
– Нет. Но догадываюсь.
– Ладно, иди, – вздохнула жена. – Чем бы дитя ни тешилось… Кстати, узнай: как там наш самолет? Не вылетел еще?
– Как только он вылетит, ты об этом сразу узнаешь.
– Каким образом?
– Видишь вон тех молодых людей? – кивнул Алексей на сдвинутые столики.
– Которые весь день пьют?
– Именно. У них на столе бутылка шампанского. Видишь?
– Ну… – Саша прищурилась. – Вроде бы да, стоит.
– Очки надо носить, дорогая, – опять не удержался он.
– И тебе. Ты газету читаешь, держа ее на вытянутой руке!
– Принимается. Очки мы наденем одновременно. Ладно, тебе необязательно видеть эту бутылку. Потому что ты ее услышишь. Она там не просто так стоит. Как только пройдет информация, что наш самолет выпустили из Домодедова, ты услышишь характерный хлопок. И крики «ура!».
– Какой ты сообразительный!
– Пока не очень. Я все еще не выяснил, кто убил Манукова. Все, ушел.
…Катыкову он нашел в буфете. Элина покупала там маленькую бутылочку красного вина и пирожное с кремом. Видать, с диетами было покончено.
– Откройте, пожалуйста, – попросила Катыкова у буфетчицы, расплачиваясь. Похоже, итальянцы за эти восемь часов прекрасно научились понимать по-русски. Девушка моментально и очень ловко открыла бутылку и надела на горлышко пластиковый стаканчик:
– Пли-из!
– Сэнкью.
– И вы начали бухать, Элина Виленовна? Позвольте, я вам помогу, – Алексей потянулся к бутылке.
– Я вас опять не приглашала! – резко ответила Катыкова.
– Я на вино не претендую. Понимаю, что вам и одной мало.
– Да что вы себе позволяете! – вспыхнула Элина и выхватила у него бутылку. – Отстаньте от меня! Убирайтесь!
– Я так увлечен красивой женщиной, что не могу отказать себе в удовольствии общения с ней. Вам, Элина Виленовна, придется со мной поговорить. – Алексей нагнулся к самому ее уху и шепнул: – Я знаю, что вы принимаете противозачаточные таблетки.
