– Сай! Вы знали, что «Безумие летней ночи» никогда не появится на экранах кинотеатров?
Коллер обернулся, – Главное для меня – работа. Чего не сделаешь ради того, чтобы неделю за неделей получать чек с кругленькой суммой.
– Как погода в Бонита-Бич? – спросил он, поднеся трубку к уху. – Для съемок в самый раз?
– Я не в Форт-Майерсе, – ответила Роз Начман, – а в аэропорту Ки-Уэст. И бросила в автомат последнюю монету, ожидая, пока вы соизволите подойти к телефону.
– Извините. Слушал прогноз погоды.
– Я жду, пока за мной приедет патрульная машина.
– У полиции сегодня много дел. Поднялись они рано, перебудили полгорода.
– Я пыталась дозвониться от себя, но кто-то убеждал меня, что вас здесь нет.
– Я помогал полиции исследовать некие емкости. Вы что-нибудь выяснили?
– Постарайтесь, чтобы до моего приезда никто не покидал Голубой дом.
– Что же вы выяснили?
– Если кого-то не будет, ответственность я возложу на вас, мистер Флетчер.
– Брал Стив Питерман напрокат другую машину?
Начман выдержала паузу.
– Да. Точно такой же синий «кадиллак». В другой фирме. В день инцидента он оставил одну машину на автостоянке в аэропорту и взял другую.
– Первая повреждена?
– Да.
– Он сбил на ней человека?
– Да. Кровь, частицы материи под передним бампером. Сам бампер он вымыл.
– Группа крови сходится?
– Мы полагаем, что да. Скоро будем знать наверняка. А вот и патрульная машина. Лучше мне выйти из будки, а не то они не найдут меня. Флетчер, из дома никого не выпускать!
– Мы будем рады вас видеть, чиф. По крайней мере, я.
Поднявшись на второй этаж, Флетч вошел в спальню и плотно закрыл за собой дверь. Телевизор все еще работал. Шла передача для женщин, обсуждались различные виды лишая.
Флетч сел рядом с Мокси, взял ее за руку.
– Начман едет сюда из аэропорта. Чтобы арестовать Джеффри Маккензи за убийство Стивена Питермана.
Специалист по кожным заболеваниям вещал с экрана, что лишая можно особо и не бояться.
– Питерман убил жену Маккензи. Сбил ее на дороге. Они нашли его синий «кадиллак».
Вновь по щекам Мокси покатились слезы.
– Как видишь, Коллер оказался прав. Маккензи знал, как подстроить убийство на съемочной площадке.
Мокси высвободила руку. Встала. Пересекла спальню. Села на кровать. Зарыдала.
Флетч взял со столика несколько бумажных салфеток, протянул ей.
– Я думал, ты обрадуешься.
– Бедный Джефф, – она громко высморкалась. – Бедный Джефф. Ну почему они все раскопали?
Мокси вновь поднялась и скрылась в ванной, отгородившись от Флетча дверью.
Послушав ее непрекращающиеся рыдания, Флетч направился к выходу.
– Я буду внизу, – сказал он закрытой двери.
В дом полицию впустила миссис Лопес. Флетч дожидался копов в гостиной. Ранее он прошелся по комнатам, чтобы посмотреть, кто что делает и где.
Первой вошла Роз Начман, за ней – сержант Хеннингс. Флетч пожал руку обоим.
– Маккензи в библиотеке. Пытается заказать билет в Сидней.
– Хорошо, – кивнула Начман.
– Хлопотной день, сержант.
– Да, такие выпадают нечасто.
Мокси спустилась по лестнице. В белых брюках и сандалиях, которые купил ей Флетч. Она умылась холодной водой, но опухшие глаза ясно говорили о том, что она плакала.
– Привет, чиф.
– Вы имеете право не говорить ни слова...
– Что? – воскликнул Флетч.
– Вы позволите мне познакомить даму с ее правами?
– Вы хотите арестовать Мокси?
– Как только вы успокоитесь.
– Но вы не можете!
– Могу. И арестую. Я должна это сделать. Я арестовываю мисс Мокси Муни по обвинению в убийстве Стивена Питермана.
Фредерик Муни стоял в дверях гостиной. Глаза его переполняла тоска.
– Питермана убил Джефф Маккензи! – воскликнул Флетч. Оглянулся. Маккензи стоял в коридорчике, ведущем в биллиардную. – Питерман убил жену Маккензи!
– Очень сожалею, мистер Маккензи, – обратилась к австралийцу Роз Начман. – Вы этого не знали, не правда ли?
Маккензи побледнел.
– Разумеется, знал! – стоял на своем Флетч.
– В тот день его не было на съемочной площадке, мистер Флетч. Он уехал в Майами, на консультацию с адвокатами.
– Я видел его в полицейском участке.
– Правильно. Он услышал об убийстве по радио и поехал прямо в полицейский участок. На съемочной площадке его не было.
– Он все подстроил.
– Эксперты не нашли на съемочной площадке ничего подозрительного.
– О, Господи! – вырвалось у Флетча.
Начман зачитала Мокси Муни ее права. Для Флетча они звучали, как поминальная молитва. Мокси, не мигая, смотрела на начальника детективов. В дверном проеме Фредерика Муни качало из стороны в сторону. В коридоре Маккензи оперся о столик.
– Какие у вас есть доказательства? – спросил Флетч.
– Перестаньте, Флетчер, – резко, словно осаживая ребенка, бросила Начман. – Доказательства налицо. Мотив: состояние ее финансовых дел. Какие бы там аферы ни проворачивали Мокси и Питерман, для Мокси они выходили боком. Она была на съемочной площадке. В халате с чужого плеча, достаточно широком, чтобы спрятать под ним нож. Она прошла за его спиной перед тем, как в него сзади всадили нож. Дэн Бакли тоже находился на съемочной площадке, но он не мог спрятать нож под одеждой да и не вставал с кресла. Наличие мотива и возможности позволяют нам обвинить Мокси Муни в убийстве.
Молча, с таким видом, будто его сейчас вывернет наизнанку, Фредерик Муни пересек холл, держа путь к лестнице. Его пальцы коснулись рукава Мокси.
Она не отрывала от отца взгляда, пока он не поднялся по ступеням.
Сержант Хеннингс снял с пояса наручники.
– Вы не будете возражать, если я арестую ее? – спросил он у Флетча. – Она талантлива и знаменита.
– Конечно, буду! – взвился Флетч. – Никаких наручников!
– Извините, мисс, – обратился Хеннингс к Мокси. – Таковы правила.
– Я не могу даже взять зубную щетку? – спросила Мокси.
– Все заботы о вас мы возьмем на себя, – ответила Начман.
Мокси вытянула руки перед собой. Осунувшаяся, состарившаяся.
Она улыбнулась Флетчу.
– Я поеду с тобой, – вызвался он.
– Извините, но вы никуда не поедете, – пресекла его порыв Роз Начман. – В вертолете для вас места нет.
Сержант Хеннингс взял Мокси под локоток и увлек к двери. Мокси оглянулась.
– Эй, Флетч? Ты так и не сказал мне, почему этот дом называется Голубым?
Начман глянула на потолок.
– Раньше тут был бордель.
– Правда? – удивился Флетч. – Не знал.
Джефф Маккензи прошел мимо него к лестнице, буркнув на ходу: «Спасибо, приятель».
С крыльца Флетч наблюдал, как Мокси усаживают в патрульную машину. Чиф Начман села рядом с ней на заднее сидение.
Машина плавно набрала скорость.
Он смотрел на то место, где только что стояла машина. Перед ним проплывали образы Мокси. На берегу... на улице... в классной комнате... в театре... в спальне... с наручниками на руках.
На крыльцо вышла миссис Лопес.
– Не хотите ли чего, мистер Флетчер? Принести вам выпить?
– Яблочный сок.
– У нас нет яблочного сока.
Флетч резко повернулся к ней.
– У вас нет яблочного сока?
– И никогда не было. Кому он нужен в стране апельсинового сока?
Флетч молча смотрел на нее.
– Хотите, я добавлю в апельсиновый сок пару капель рома?
– Извините, – Флетч оставил миссис Лопес на крыльце, а сам направился на второй этаж.
Флетч постучал в дверь комнаты Фредерика Муни и вошел, не дожидаясь приглашения.
Муни сидел в кресле, сложив руки на коленях и молча смотрел на Флетча.
– Давно вы не пьете? – спросил Флетч.
– Больше трех лет.
Дорожная сумка стояла на полу у кровати. Флетч наклонился, достал одну из бутылок. Выдернул пробку, понюхал содержимое.
– Яблочного сока в большинстве баров не найти, – пояснил Муни.
Флетч поставил бутылку на комод.
– Вы потрясающий актер.
– По-моему, вы и так это знали, – Муни уселся поудобнее. – Конечно, у меня было преимущество. Если к кому-либо приклеили ярлык «пьяница», так уж до самой смерти.
– Мокси сказала, что вы были пьяны, когда она приехала в свою квартиру в Нью-Йорке.
– Я просто создал соответствующую обстановку, понимая, что она обязательно заявится. Пустые бутылки, грязные, липкие стаканы...
– Но почему?
– Я хотел видеть ее, сам оставаясь невидимым. От трезвого Фредерика Муни она отгородилась бы стеной. Я слишком долго не подпускал ее к себе. А потому и она бы держалась со мной чисто формально. Вот я и решил, что лучше всего прикинуться беспросветным пьяницей. Перед таким отцом Мерилин будет держаться естественно. И за последние несколько недель я узнал, какая у меня чудесная дочь.
– Но она вас так и не узнала.
– Это неважно.
– Значит, находясь в нью-йоркской квартире, вы все выяснили. Насчет Питермана...
