– А куда поехал мистер Стилл?
– Он покинул страну.
– Ага. Неожиданный отъезд, не правда ли?
– Он собрал чемоданы и отбыл вчера вечером. Хотя сегодня собирался присутствовать на скачках.
– Круто, однако, он изменил свои планы. Он говорил, какая страна поманила его к себе?
– Франция. Он упомянул Францию.
– И как он думает туда добраться?
– Самолетом, мистер Флетчер.
– Это я понимаю. Через Майами? Или Нью-Йорк?
– Кажется, через Атланту.
– Значит, он уже улетел. Отбыл за пределы Соединенных Штатов.
– Скорее всего.
– Мистер Стилл позвонит вам?
– Надеюсь, что да.
– Скажите ему, что в Голубом доме проведен обыск. Искали наркотики.
– Правда? Вчера демонстрация. По телевизору показывали белые балахоны и коричневые рубашки. Сегодня – обыск. Чего ожидать завтра?
– Интересный вопрос, не правда ли?
– Именно им обычно задаются перед скачками.
Не испытывал Флетч угрызений совести и набирая в столь ранний час номер начальника детективов Роз Начман. Полицейские участки работали двадцать четыре часа в сутки. Если б она еще не пришла, он попросил бы дежурного сообщить ей о его звонке.
Но его соединили с Роз Начман.
– Вам когда-нибудь удается поспать, чиф?
– Благодарю за заботу, мистер Флетчер.
– И вам спасибо.
– За что?
– За организацию обыска в Голубом доме. Полагаю, я знаю, чем он вызван. Вы хотели знать, кто с кем спит. Могли бы и спросить. Раньше-то спрашивали.
– Какая погода в Ки-Уэст?
– Отличная.
– И у нас не хуже.
– Вашими стараниями Джона Мида арестовали из-за нескольких таблеток.
– Джона Мида?
– Он может получить срок, знаете ли. Личность известная. Власти Ки-Уэста попадут на первые полосы газет.
– Его арестовали за незаконное владение таблетками, на которые у него не было рецепта?
– Именно так.
– Жаль. Он отлично сыграл в «Летней реке».
– И я того же мнения. Но теперь ему долго не придется радовать нас своим талантом.
– Что ж, посмотрю еще раз «Летную реку». Ее постоянно показывают по телевизору. А теперь, о вашем вопросе. Насчет машины Стивена Питермана.
– И что вы выяснили?
– Машину мы нашли на автостоянке в Бонита-Бич. Синий «кадиллак».
– Взятый напрокат?
– Да. Никаких повреждений. Ни царапинки. Так что эта линия расследования закончилась тупиком.
– В какой день он взял напрокат эту машину?
Последовало долгое молчание.
– Хороший вопрос, – ответила, наконец Роз Начман. – Похоже, вы постоянно пытаетесь опередить меня на шаг, мистер Флетчер.
– Неужели вы думали, что он будет ездить на поврежденной машине? Взятой, к тому же, напрокат.
– Когда он прибыл во Флориду?
– Понятия не имею. Но, полагаю, узнать это – не проблема.
– Пожалуй, вы правы. Ладно...
– Так что расследование продолжается?
– Да, конечно.
– И вот что еще. Вы знаете, что вчера какие-то люди чуть не разнесли Голубой дом. Устроили демонстрацию. Бросались камнями и бутылками.
– Об этом написано в газетах. По телевидению назвали всех, кроме вас. Кто вы, мистер Флетчер?
– Чиф, возможно, одна из этих групп хотела сорвать съемки фильма. Любыми средствами, не останавливаясь даже перед убийством. Джерри Литтлфорд вчера сказал мне, что получал письма с угрозами. Ему звонили...
– Письма он сохранил?
– Нет. Но вчера Стелле Литтлфорд разбили голову. Этим людям не чуждо насилие.
– Насилие – да, но вот с умом у них слабовато. Не думаю, чтобы кто-то из этих дуболомов мог незаметно проникнуть на съемочную площадку, всадить нож между ребер Стивена Питермана, а затем исчезнуть, оставаясь невидимым как для людей, так и для камер. Вы бы смогли все это проделать?
– Нет.
– Но вы не отчаивайтесь. Хотя тучи над вашей мисс Мокси Муни сгущаются. У меня просто руки чешутся арестовать ее.
– Это еще почему?
– Эксперты, которых мы наняли, не слишком к ней расположены. Ее танец вызывает у них большие подозрения.
– Какой танец?
– Разве вы не видели? Мне казалось, что вы там были.
– Какой танец?
– Перед самым убийством, знаете ли, Мокси Муни встала с кресла, чтобы по просьбе Дэна Бакли продемонстрировать зрителям его программы танец из «Бродвейского успеха».
– В халате?
– Да, в халата. Махровом. Он сейчас у нас. Полагаю, он ей сильно велик.
– Значит, она не могла убить Питермана.
– Наоборот, могла. Оттанцевав, она вернулась к своему креслу, пройдя за спиной Питермана и Бакли.
– Она прошла за их спинами?
– Да. Это зафиксировано на пленке. Странное дело, знаете ли. С того места, где она закончила танец, она могла пройти к своему креслу двумя путями: прямо, через съемочную площадку, или вокруг, за спинами Питермана и Бакли. Она выбрала второй вариант.
– О, Господи.
– Эксперты исчертили всю площадку какими-то линиями. Они говорят, что более естественным для нее был первый путь, между камерами и Бакли с Питерманом. Но вы не опускайте руки. По мне лучше арестовать по обвинению в убийстве толпу сумасшедших, но не Мокси Муни. Обретать славу таким способом я не хочу.
– Есть другие версии?
– Конечно. Но вы позволите мне сохранить их в секрете? Еще раз предупреждаю вас, мистер Флетчер. Вы и мисс Муни можете покинуть Ки-Уэст только в одном случае, если решите вернуться сюда.
– Я вас понял.
– Кое-кто занервничал, когда вчера вы решили поплавать под парусом.
– Вы об этом знали?
– Береговая охрана отрядила вертолет, чтобы следить за вами.
– О, нет.
– О, да. Они сказали, что вдвоем вы очень хорошо смотрелись. Как в кино.
– Скорее кошки залают, чем я вновь приму приглашение остановиться в вашем доме, мистер Как-вас-там, – заявила Эдит Хоуэлл за завтраком.
– Какой Кац <Коллеру в слове «кошки», по-английски – кэтс (cats), послышалась фамилия Кац.>? – переспросил Сай Коллер. – Сэм или Джок?
Они сидели за белым столом у цистерны, во дворе Голубого дома. Мокси к завтраку не спустилась.
– Эти погромщики едва не разнесли дом. Они бросались камнями. Бедной Стелле разбили голову бутылкой. Почему вы не вызвали полицию?
– Джок Кац всегда лаял, – гнул свое Сай Коллер. – Постоянно.
– А обыск на рассвете. Полицейский вломился в мою спальню, когда я спала! Я швырнула в него свой флакон с аспирином. Попала ему в щеку.
– Сэм Кац никогда не лаял. Всегда был такой обходительный, ласковый.
– И они увели Джона. Теперь обвинят его в том, что у него нашли какие-то лекарства...
– Вы говорите, что этим утром наш дом обыскивала полиция? – спросил Фредерик Муни.
– Да, Фредди, – Эдит накрыла его руку своей. – Разве это не ужасно?
Муни потянулся за грейпфрутом.
– Я ничего не слышал.
– Они наводнили весь дом, Фредди, – пояснила Эдит.
– Как тараканы, – уточнил Джерри Литтлфорд.
– То есть они вошли в мою спальню и обыскали ее, пока я спал? – спросил Фредди.
– Да, дорогой, – подтвердила Эдит.
– Они вели себя пристойно, раз не разбудили меня, – Фредди взял нож, чтобы разрезать грейпфрут. – Правда, я сплю крепко.
– И это хорошо, дорогой, – улыбнулась ему Эдит.
Лопес наполнил стакан Флетча апельсиновым соком.
– Вам звонят из «Глоубел кейбл ньюс».
– Пожалуйста, скажите им, что я перезвоню позже.
– Флетчер, – повернулась к нему Эдит, – вы понимаете, что один из ваших гостей в полиции, а другой – в больнице.
– Мы мрем, как мухи, – Коллер задумчиво чистил яйцо.
– Как тараканы, – не согласился с ним Джерри Литтлфорд.
– Вы, янки, ни в чем не видите юмора, – внес в разговор свою лепту Джефф Маккензи.
Сай Коллер оторвался от яйца и вперился в него взглядом. Появилась Мокси, в бикини и легкой белой блузке.
– Доброе утро, дорогая, – приветствовала ее Эдит. Джерри Литтлфорд придвинулся к Саю Коллеру, чтобы освободить место для Мокси.
Сдвинул стул и Флетч. Одна из ножек попала в трещину. Взгляд Флетча упал на цистерну. Ее венчал квадратный люк. Тускло блестели хорошо смазанные петли. С обеих сторон к люку вели приваренные к корпусу скобы.
– Ты хорошо спала? – спросил дочь Фредерик Муни. – Мне сказали, что тут побывала полиция.
Лопес вернулся с полным кофейником и налил Мокси кофе.
– Кто-нибудь знает, как используют эти старые цистерны? – спросил Флетч.
– Все кончено, – Мокси пригубила кофе. – Я только что разговаривала с продюсерами, – она пристально посмотрела на Флетча, как бы говоря, что поправлять ее не надо. – Съемки прекращены.
То есть практически всех, кто сидел за столом, уволили. За исключением Джеффа Маккензи, уволенного ранее, и Флетча, временно не работающего.
Муни не дал паузе затянуться.
– Ты говоришь о съемках «Сна в летнюю ночь»?
– О-би! – тяжело вздохнула Мокси.
– Это плохо, – Фредерик Муни прошелся взглядом по баньяну. – Я надеялся получить роль в этом фильме.
– Но почему? – к Эдит вернулся дар речи. – Все так хорошо шло, – Мокси хмыкнула. – Думаю, Джон согласился бы со мной, если б не попал в тюрьму из-за лекарств. У меня давно не было такой роли. Я бы сыграла ее на отлично. Разумеется, с помощью дорогого Сая.
