— Наташа!
Ответом мне была мертвая тишина. Я рванулся к лестнице, взбежал на второй этаж, мимоходом оглядел первую комнату, влетел во вторую и… облегченно вздохнул. За спинкой кровати на полу, забившись в угол, сидела Артамонова и с перекошенным от страха лицом взирала на меня. Очевидно, художница ожидала увидеть кого-то другого, представлявшего для нее опасность. При моем появлении выражение ужаса на ее лице сменилось на выражение безумной радости. Наташе все еще не верилось, что это я. Она открыла рот, хотела что-то сказать, но из ее груди вместо слов вырвались сдавленные рыдания. Потом девушка обмякла, уткнулась лицом в ладони, и ее тело стало сотрясаться от беззвучного плача.
Дальше последовал эпизод в духе душещипательных сцен из бразильского сериала.
— Наташа! Наташенька! — вскричал я, бросаясь перед девушкой на колени. — Что случилось?
Артамонова оторвала лицо от ладоней, обвила мою шею руками и, прижимаясь ко мне, заплакала в голос.
— Я… я… я ду-умала, — с трудом выговаривая слова, произнесла художница. — Я думала, это они вер… вернулись.
— Кто?! Кто?! — заревел я. — Кто вернулся?
Наташа прорыдала:
— Арго с приятелями!
— Арго с приятелями? — поразился я. — Они были здесь?
Вместо ответа Артамонова часто-часто закивала.
Неслышно подошедшая сзади Элка опустилась также рядом с нами на колени и погладила подругу по спине.
— Наташа, Наташенька, ну что ты, успокойся, — заговорила она ласково. — Все позади. Ну перестань!
Художница обняла и Элку.
— Вы живы, ребята, живы! — пробормотала она. — Я так рада вас видеть.
— Все хорошо, девочка. Все хорошо. А теперь успокойся и расскажи о том, что с тобой случилось.
Элка принесла воды. Я усадил Артамонову на кровать. Вдвоем с Ягодкиной нам все же удалось успокоить рыдающую девушку. Наконец, хлебнув воды, она начала свой рассказ.
— После того как ты вчера ушел, я больше часа прождала тебя у входа во внутренний двор, высматривая тебя, — изредка всхлипывая, говорила она. — Вдруг со стороны улицы в подворотню вошел Арго и двое его приятелей. Я попыталась убежать от бандитов, однако они догнали меня, скрутили, вывели на улицу и затолкали в машину, в ту самую, малиновую. Мордатый и длинный зажали меня с двух сторон, Арго уселся за руль, и мы поехали. Всю дорогу меня толкали, пинали, дергали и всячески запугивали, говорили, что меня убьют, что закопают, что жить мне осталось пять минут и так далее. За городом Арго заехал в поле. Меня вытащили из машины, избили и неожиданно оставили в покое. Тебя и Элку мне приказали забыть. Пригрозив на прощание, что, если я обращусь в милицию, меня непременно из-под земли достанут и перережут горло, бандиты сели в автомобиль и укатили. — Наташа поочередно виновато взглянула на меня и Элку. — Вы извините меня, ребята, за то, что я в милицию не обратилась. Испугалась я страшно. Да и до сих пор боюсь. — Художница опять глотнула воды и продолжила: — Я несколько часов шла пешком до дачи. Страху натерпелась — ужас! Наконец, в два часа ночи, добралась до коттеджа. Я была счастлива, что все мои мытарства остались позади. Однако едва я умылась, привела себя в порядок и собралась лечь спать, как примчался Арго с приятелями. Двери я им не открыла, но они выбили ее и ворвались в дом. Все трое были взбешены и стали требовать, чтобы я сказала им, где Игорь и Элка. Тогда я поняла, что вам удалось ускользнуть от бандитов, и в душе порадовалась за вас. Потом они обыскали дом, снова избили меня и уехали. — Художница приложила к вискам пальцы и покачала головой. — Они били меня ногами, сволочи.
Я с сочувствием посмотрел на Артамонову:
— А кровь откуда?
Наташа потерла переносицу.
— Нос разбили. Как бы не сломали, — произнесла она озабоченно. — Когда вы давеча стучали, я ведь думала, бандиты вернулись. Решила: все, теперь уж точно убьют.
— Никто теперь тебя не тронет, — заявил я. — Не бойся.
Я пересказал девушке историю наших с Ягодкиной злоключений, затем повернулся к Элке.
— А дальше, по-видимому, события развивались так. Арго и не думал провожать приятелей. Он решил проверить, где Наташа. Компания села на машину, объехала дом и в подворотне наткнулась на девушку. Арго был уверен, что ей неизвестно, в какой из квартир находится его логово, а потому решил: она не представляет для банды опасности. Вот Наташу как следует припугнули да отпустили. Ну а когда Арго, Штырь и Бахус вернулись к Саньку и увидели, что мы сбежали, помчались на дачу, подумав, будто мы укрылись там. Я уверен, Элла, они и к тебе домой приезжали. Счастье, что твоя мама не ночевала сегодня дома. — Я встал с кровати. — Ладно, Элла, поехали в город. Пришел наш черед охотиться за бандитами.
Поднялась с кровати и Ягодкина, а следом за ней и Артамонова.
— Я поеду с вами, — решительно заявила художница. — Я боюсь оставаться на даче одна.
Особого желания таскать за собой Наташу у меня не было — не развлекаться отправляюсь. Но не могу же я в лицо сказать девушке, что не хочу брать ее с собой. Я подумал и согласился:
— Хорошо, поехали.
У дома Давыдкина рассредоточились следующим образом. Элку, как представляющую для бандитов особый интерес, оставили в припаркованном неподалеку от автобусной остановки такси, подальше от логова Арго. Наташа заняла позицию во дворе на скамеечке. Ей было наказано следить за первым подъездом с внутренней стороны дома. Я же обошел дом и скользнул в подъезд Санька — с наружной.
Каково же было мое изумление, когда я увидел на пыльной двери Давыдкина приклеенную полоску бумаги. Квартира Санька оказалась опечатанной. Это еще что за новости? Я стоял некоторое время в недоумении, размышляя над тем, что же теперь делать, потом шагнул к квартире напротив и надавил на кнопку звонка.
— Кто там? — минуту спустя спросил из-за двери высокий девчачий голос.
— Из ЖЭКа, мадам, — сказал я тоном галантного кавалера. — У меня к вам пара вопросов. Не покажете ли личико?
Щелкнул замок, дверь приоткрылась на ширину цепочки, и в образовавшейся щели возникло озорное курносое лицо девчушки лет двенадцати.
— Мадемуазель, сэр, — сказала девочка кокетливо. — А в чем дело?
— О, простите, миссис, — слегка поклонился я. — Мы сейчас проводим рейд по квартирам, где проживают злостные неплательщики. Требуем заплатить за коммунальные услуги.
Глаза у девочки смеялись.
— Мисс, сэр, — поправила она. — А за квартиру у нас заплачено, по-моему, даже за два месяца вперед.
— О да, мисс Вселенная, — не удержался я от улыбки. — Я нисколько не сомневаюсь в том, что ваше прекрасное семейство регулярно оплачивает все счета. Но, увы, в вашем подъезде живут люди, к которым у нашего учреждения есть претензии. И один из таких типов — ваш сосед напротив. Его квартира, я вижу, опечатана. Вы случайно не знаете, надолго ли Давыдкин переехал из собственной благоустроенной квартиры в общую камеру без удобств? Я имею в виду изолятор временного заключения в милиции.
Моя речь была витиеватой и, очевидно, не очень понятной для восприятия ребенка двенадцати лет, однако девчушка, уловив слово «милиция», моментально отреагировала.
— А он и не в милиции вовсе, — заявила она. — С чего вы взяли? Дядю Сашу ножом ночью порезали.
— Вот как? — я был ошарашен сообщением девочки. — Он что же, умер?
— Нет, почему же? — тоном маленькой сплетницы заговорила отроковица. — Дяде Саше удалось выжить. Соседи за стеной услышали ночью крики и сообщили в милицию. Приехали менты, потом «Скорая помощь». Давыдкина увезли, а на дверь бумажку приклеили. А потом они по квартирам ходили, соседей допрашивали. И к нам заходили, — хвастливо произнесла девочка. — Да у нас в семье никто ничего не видел и не слышал.
— Обычное явление, — заметил я и подмигнул девчонке. — Ну ладно, фрейлейн, спасибо за то, что просветила. Будем ждать, когда дядя Саша из больницы выйдет, а уж потом взыщем с него квартплату. Пока! — Я помахал девочке рукой и выскользнул из подъезда.
Художница сидела на скамейке и со скучающим видом пялилась на дверь. Увидев меня, оживилась, но тут же отвернулась, сделав вид, будто меня не знает. Тоже мне конспираторша! Я направился через двор. Проходя мимо Наташи, сделал ей знак следовать за мной. Она сразу же поднялась и зашагала рядом.
— Плохо дело, — сообщил я Артамоновой. — Арго, Штырь и Бахус ночью Санька несколько раз ножом ударили, причем связанного по рукам и ногам. Понимаешь, что это значит?
— Нет, — откровенно призналась Наташа.
— Мне нужно молить бога, чтобы Давыдкин остался жить. В противном случае мне могут пришить убийство Санька. Раз я связал его телефонным проводом, значит, я мог пырнуть и ножом. Так любой подумает. Именно на это и рассчитывали бандиты, когда сводили с Давыдкиным счеты. В общем, Арго решил умыть руки и начал убирать свидетелей. Сейчас он и его дружки крайне опасны. Так что с ними нужно держать ухо востро. И вообще, Наташа, я бы хотел, чтобы ты поехала домой к родителям.
