Обезьяны косились на людей, но ничего не говорили. По большей части их взгляды не были ни враждебными, ни дружелюбными. Просто любопытными, и все.
– Что дальше станем делать? – опять спросил Салим.
– Продолжаем поиски, расходимся в разные стороны. Тебе надо поискать на промышленных окраинах.
– А где они?
– Езжай на «Кожуховскую», а потом на «Волгоградский проспект», там раньше было много всяких складов и заводов. Вечером встречаемся у Хабы.
– А ты куда поедешь?
– Пока не знаю. Буду следовать интуиции.
– А как ты думаешь, – спросил Салим, – Хаба – надежный человек? То есть, я хотел сказать, обезьяна? Сюрпризов не будет?
– Вполне надежный, – ответил он уверенно. – Можешь на этот счет не беспокоиться. И он – не обезьяна.
Салим вышел на «Пролетарской», оттуда через переход была одна остановка до «Дубровки». Игорь поехал дальше и вышел на «Таганской». Он пошел по Земляному Валу в сторону Курского вокзала. Он помнил, что здесь раньше были несколько заправок, но не они влекли его к себе. Искать бензин на заправках было глупо. Решение проблемы лежало в другой плоскости и ее еще следовало нащупать.
Заправки, как он и ожидал, были либо закрыты, либо торговали энергетическими чипсами. Он подобрал с земли пустую банку от чипсов и стал читать, что на ней написано. Это оказалось весьма занимательное чтение. Он узнал, что чипсы называются «Сокрушительный вихрь», что произведены они корпорацией «Наргаз» и что в бензиновом эквиваленте одна пачка этих чипсов равна пяти литрам девяносто второго бензина. Это дает возможность облегченному четырехместному автомобилю малого класса проехать сто километров с двумя пассажирами. Но километраж может изменяться процентов на десять-пятнадцать как в большую, так и в меньшую сторону в зависимости от особенностей лица, которое станет их применять.
Другие чипсы, банка от которых валялась здесь же, были предназначены для внедорожников и назывались «Буря над озером». На ней был нарисован смерч, который втянул в себя стаю журавлей, лодку с рыбаками и даже избушку лесника вместе с привязанной к ней козой.
Он вернулся к изучению первой банки. Надпись на ней сообщала, что это зарегистрированный товарный знак, принадлежащий корпорации «Наргаз», и любая подделка и распространение без ведома правообладателя караются по закону.
Мелкие буковки дальше оповещали о калорийности продукта и о перечне заболеваний, при которых употребление чипсов не рекомендуется. В их списке он нашел, как это ни странно, метеоризм. Очевидно, метеоризм, наложенный на метеоризм, мог привести к цепной реакции и человек полностью вышел бы, гм... в свисток. То есть, в гудок. В общем – в пар, одним словом.
Еще на этикетке говорилось, что энергетические чипсы являются составной частью транспортной системы повышенной опасности и употребление их вместе с алкоголем категорически запрещается во избежание тяжелого травматизма и нанесения ущерба окружающей среде.
Ноги сами принесли Игоря к Курскому вокзалу, но не вокзал был целью его путешествия. Он и сам пока не знал, куда его влечет. И лишь дойдя до Садово-Черногрязской, Игорь понял, что хочет увидеть источник своих бед последнего времени – особняк. Он загадал, что если здание уцелело, то у него будет все в порядке.
В переулке было много зданий, которых он не помнил – они, видимо, появились много позже. Особняк неожиданно открылся за очередным техномонстром из синего стекла и крашеных труб, и у Игоря отлегло от сердца. Внешне особняк почти не изменился, только зарос пылью и немного облез. На крыше был укреплен большой рекламный щит, призывавший изучать английский язык по методу Зары Сангиевой. Над воротами висела перетяжка: «Добро пожаловать», и та же надпись, но меньшими буквами, повторялась над боковой дверью во флигель. «Вот и хорошо, – подумал Игорь, – не нужно выдумывать повод, чтобы проникнуть внутрь».
– Куда идешь, красивый? – спросил его цыган в черной шелковой рубахе с желтыми нашитыми буквами «Охрана». Она была не в обтяжку, как обычно у охранников, а висела на нем парусом без ветра и выглядела одеянием для сцены. Он выглядывал из будочки у ворот.
– На курсы, – коротко ответил Игорь.
– Умным хочешь стать, да? – не отставал цыган. У него было хорошее настроение, и он улыбался.
– Хочу, – без улыбки ответил Игорь. – А ты нет?
– А я уже умный, – безмятежно ответил тот.
– Знаешь английский? – удивился Игорь.
– Нет, я так умный, без английского.
– А откуда тебе известно, что ты умный?
– Я это чувствую, – убежденно ответил цыган.
Возразить на это было нечего.
– Завидую, – сказал Игорь, – мне бы такое чувство.
– Ты проходи, – сказал цыган. – Наша Зара хорошо учит, быстро поумнеешь.
Игорь кивнул и пошел дальше. В комнате с надписью «Курсы» сидели две женщины в цыганских одеждах. Одной было лет двадцать, другой – около тридцати. Женщина постарше была красивой, молодая – просто миловидной. Игорь стал осторожно расспрашивать о курсах. Он быстро выяснил, что учат они по переписанной старой грамматике Раймонда Мерфи, но скрывают это и выдают ее за свои разработки. А суть метода Зары состояла в поиске созвучий между английскими и русскими словами – на этой основе они якобы лучше запоминаются. Он смутно помнил, что что-то такое было и в его время. Вот уж точно, ничто не ново под Луной.
– А кто у вас преподает? – спросил Игорь.
– Я преподаю, – ответила старшая и протянула узкую смуглую ладонь в золотых кольцах. – Зара Сангиева.
Игорь пожал ее руку.
– Счастлив знакомству. Игорь Волков.
– Я нигде не могла вас видеть раньше? – спросила Зара. – Вы у нас не учились?
– Нет, это исключено, – поспешил заверить он.
– Почему?
– Я не здешний.
– А откуда вы?
– Из Сибири, город Шишкинск-на-Енисее.
– Никогда не слышала. Впрочем, мы там и не кочевали.
– Это маленький городок в очень глухом месте, – сказал Игорь. И сменил тему разговора.
– Скажите, Зара, а носители языка у вас есть?
– Да, конечно. Я, например, носитель.
– Вы родились в Англии? – удивился Игорь.
– Нет, в России.
– Тогда как же...
Она снисходительно улыбнулась.
– Очень просто. Вот у меня на шее висит ладанка, а в ней лежит высушенный язык англичанина. Я ее ношу, значит, я – носитель языка.
Игорь закашлялся.
– Оригинальная методика на ваших курсах, – выдавил из себя он.
– Да, – скромно согласилась Зара. – У меня сеть курсов по всему городу. Называется «Zara English».
– Замечательно, – сказал Игорь. – А где вы этот язык взяли?
– Английский?
– Нет, англичанина.
– Патологоанатом один дал.
– В Англии?
– Нет, в России. В Тамбове, если точно. Там у них старый англичанин умер, тело пролежало в морге два года, никто его не востребовал. А тут все захотели учиться у носителей языка. Одного из наших и осенило. Он как раз подковывал тому патологоанатому служебного коня и обо всем договорился. Так мы и стали носителями языка.
– Мы?
– Ну да. Ладанка переходная. Кто идет на урок, тот ее и надевает.
Игорь постарался изобразить на лице полную удовлетворенность полученными ответами.
– Тогда я, пожалуй, к вам запишусь, – сказал он.
– Правильное решение, – одобрила Зара. – Мы стоим своих денег и отрабатываем каждый уплаченный вами рубль.
– Когда начало занятий?
– Через пятнадцать минут. Сколько занятий вы оплатите?
– Пока три, – решил Игорь.
Зара вышла. Игорь отсчитал деньги и отдал девушке на ресепшене, которая выписала ему квитанцию. «Что я делаю? – мелькнула у него мысль. – Отдаю последние деньги за ненужную мне фигню». Денег было жалко, но другой возможности обследовать особняк не предвиделось.
Он вышел во двор и закурил желейную сигарету «Дым Садового». Народ потянулся на курсы «Zara English». От ворот шли три человека, и еще двое приближались к калитке с той стороны. Игорь стал прохаживаться перед главным входом. Оттуда никто не выходил и не заходил. Подул ветерок, пахнуло лошадиным навозом. Запах шел от бывшего гаражного блока. Игорь заметил, что металлические ворота на нем исчезли и их заменили деревянными. Он подошел ближе и уловил приглушенное конское ржание.
Вдруг главная дверь особняка распахнулась и оттуда вышел высокий черноволосый мужчина лет двадцати пяти. Он был одет в атласную красную рубаху, черные кожаные штаны и высокие красные сапоги из мягкой кожи. В правой руке он держал хлыст. Его сопровождал низенький толстяк с бородой. Он забежал вперед, распахнул перед высоким ворота конюшни, и оба скрылись внутри. «Цыганский барон, – понял Игорь, – вот, значит, они какие».
Вскоре барон вышел на улицу, ведя под уздцы великолепного пегого жеребца с белой звездой во лбу. Жеребец был высок в холке, длинноног и мускулист. Бугры мышц перекатывались под тонкой кожей. Игорь залюбовался на него. Толстяк катился колобком сзади, следом вышел и конюх в брезентовом фартуке.
