Стеклянная дверь в приемную была открыта. Варвара лениво откинувшись на спинку стула, смотрела на экран компьютера, правая ладонь ее лежала на мышке. Судя по тому, как резко она выпрямилась, увидев нас, и как торопливо задергала мышкой, очищая экран, барышня развлекалась компьютерной игрой. Проходя мимо, я коротко и сухо поздоровалась, Варвара ответила мне слабым кивком.
Кабинет Хахалева был чуть меньше, чем у самого Черникова и обставлен более просто. Рабочий стол, за ним – вертящееся офисное кресло. У окна – три стула и узкий шкаф-пенал, в углу скромно пристроился маленький «дачный» холодильник, а вдоль стены встала небольшая, вполовину от той, что расположилась в кабинете владельца фирмы, витрина с выставкой продукции. Впрочем, и игрушки, достойные занять место в этой витрине, были отобраны более тщательно.
Осмотрев кабинет, я уставилась на его хозяина. Как я уже сказала, невысокий. Около сорока лет, волосы густые, каштановые, аккуратно зачесаны назад. Уши спрятаны под прической, только немного видны розовые мясистые мочки. Глаза карие, нос прямой – Нину понять можно, общий вид весьма приятный. Не атлет, но в хорошей физической форме. Дорогой, идеально сидящий, серый в мелкий рубчик костюм, яркий бордовый галстук – мой отец в жизни такого бы не надел, но сейчас, кажется, в верхних эшелонах именно этот цвет в моде. А если бы господин Хахалев нарядился во что-нибудь более свободное и удобное, то в темноте он вполне сошел бы за неизвестного человека, с которым я столкнулась в квартире Лобушевой.
А что, имеет смысл проверить, не болит ли у него левая рука. Вот только как? Дружески хлопнуть его по плечу? Обнять? Нет, лучше попросить Нину, чтобы обняла по крепче! Эта мысль показалась мне забавной, и я улыбнулась. Олег Викторович, в ответ, продемонстрировал свои идеально белые зубы и указал на стулья.
– Присаживайтесь. Может, желаете, что-нибудь выпить?
– Нет-нет, благодарю вас, – благовоспитанно отказалась я. – Только поговорим.
– Как скажете, – Хахалев занял место за столом (даже не собираюсь говорить, что садясь, он аккуратно поддернул брючины с безупречными стрелками – это само собой разумеется). – Я вас внимательно слушаю.
Я подавила желание ответить строгим учительским голосом: «Нет, это я вас слушаю, Хахалев!», и достала свой верный зеленый блокнот блокнот. Вместе с ним, мне на колени выпала фотография сережки, и я тут же выложила ее на стол:
– Вы знаете, что это такое?
Олег Викторович внимательно изучил фотографию.
– Думаю, это серьга, – он посмотрел на меня с любопытством. – Что-то из пропавших украшений Надежды Николаевны?
– Н-нет, – сосредоточенно наблюдая за выражением лица Хахалева, я немного задержалась с ответом. – Эта серьга у нас по другому делу проходит.
Я убрала снимок в сумочку, открыла блокнот на чистой странице и слегка нахмурилась, чтобы придать себе более официальный вид:
– Насколько мне известно, вы видели эскизы новой линии игрушек.
– Конечно. С Петром Кирилловичем мы раза два смотрели, а до того, Володя мне показывал.
– Володя? – моргнула я. – Он показал вам диск?
– А почему бы нет? Мальчик сделал блестящую работу и, естественно, захотел похвастаться. Тем более, я специалист, могу оценить его эскизы по достоинству.
Я сделала пометку в блокноте. Ах, Володя, сколько же человек ты осчастливил демонстрацией своего «секретного» диска? Кажется, всем сотрудникам офиса похвастался. Кроме Маши-дизайнера, разумеется.
– А не знаете, кому он еще этот диск показывал?
– Понятия не имею, – Хахалев лучезарно улыбнулся. – А это имеет значение?
– Скажем так, мы хотели бы определить круг лиц, которые знали о существовании этого диска.
– Да никто не знал, – горячо заверил меня коммерческий директор. – И некому было знать. Володя закончил работать за несколько дней до отъезда в Англию.
Я только головой покачала. Похоже, руководящий состав «Игрушечной страны» живет в каком-то своем, отдельном мире.
– Знаете, я ведь просил Петра Кирилловича сделать и мне копию, но он отказался. Боялся утечки информации к конкурентам, – Хахалев снова широко улыбнулся. Эта неиссякаемая, показная жизнерадостность уже начала действовать мне на нервы. – А я теперь рад. Если бы это у меня диск украли, как бы я теперь перед Черниковым оправдывался? Очень хорошо, что Петр Кириллович меня не послушал.
– А эти конкуренты, – я снова нахмурилась и пристально посмотрела собеседнику в глаза, – у вас нет никаких предположений, кто они? Откуда взялись?
– Да какие предположения, – Хахалев отмахнулся от меня, как от мухи. Причем, правой рукой, отмахнулся, левая даже не шевельнулась. – Откуда берутся конкуренты? От сырости!
Я невольно взглянула в окно. Если конкуренты заводятся от сырости, то сейчас они должны стоять у крыльца стройными рядами. Погода благоприятствует.
– Жуликов много и всем хочется от лакомого кусочка откусить. Ведь им кажется, что игрушки – это золотое дно! Взял кусок плюша, кусок фетра, сострочил кривого медведя с пуговицами вместо глаз, и знай себе, греби денежки. Раньше, возможно так и было. Вы-то, по молодости, наверное не помните, а я застал те времена, когда в нашем Детском Мире одна «Кукла Маша в передничке» по всем полкам стояла. Поверите ли, дети от этой Маши шарахались и вопили дурными голосами. Приличные игрушки либо из Москвы привозили, либо из союзных республик. Там, почему-то все было, и куклы, и конструкторы, и мягкая игрушка, и резиновая, и пластмассовая.
– Но теперь все по-другому, – перебила я. Похоже, Хахалеву было все равно, о чем говорить. Лишь бы слышать свой голос.
– По другому. Но уродцев все равно хватает. А покупатель теперь балованный пошел, покупатель разбирается. Он, конечно, готов денежки выложить, но ты ему подай качество. Чтобы игрушка и красивая была, и экологически чистая, и чтобы развивающий момент присутствовал.
– Развивающий?
– А как же! Раньше кукла что пищала? Мама? А наша кукла-школьница, таблицу умножения рассказывает! Знаете, какой популярностью пользуется? Ребенок с ней поиграет, а потом из школы пятерками охапками тащит. И ему весело и родители довольны. Вот что такое современная игрушка!
– Но ваши конкуренты, кажется, такого качества пока не достигли.
– Да они, по-моему, и не старались особенно. Копировали у нас образцы попроще.
– Вы сами видели их продукцию?
– Ежика с яблоком, – кивнул Хахалев. – Петр Кириллович, когда эту дуру-девчонку с лотком застукал, отобрал у нее.
– И что, действительно, так плохо?
– Как вам сказать? Непрофессионал, рядовой потребитель, с первого взгляда может и не разберется. Но специалисту, конечно, сразу все огрехи видны. Мех дешевле, значит, вытрется быстрее. Аппликация не прошита, а только приклеена, тоже, значит, недолговечна. И вообще, видно, что кустарным способом делали. Артель «Тяп-ляп».
– А зачем им, конкурентам этим, вообще нужен диск с эскизами? Если они все равно делают игрушки низкого качества, то зачем им уникальный дизайн? Продолжали бы клепать своих ежиков дальше, тем более, что помешать им, как я поняла, никто не может.
– А перспективы развития? Вы не видели эти эскизы, поэтому не представляете себе, до чего они хороши. Эти игрушки будут расхватывать от Калининграда, до Владивостока. Страна у нас большая, детей много и всем игрушки нужны.
Хахалев говорил с неподдельным энтузиазмом и снова начал мне нравиться. Всегда приятно иметь дело с человеком, который искренне любит свое дело. Вот только разговор несколько ушел в сторону от основной темы.
– Пожалуй, хватит об игрушках. Расскажите мне про день ограбления. Ведь вы были с Черниковым, когда он об этом узнал?
– Да. Очень неприятно все получилось. Мы осматривали объект – участок большой и здание неплохое стоит – нам, для расширения производства подходит, но очень уж там все запущено. Потребуются серьезные капиталовложения, понимаете? Коммуникации изношены и крыша протекает. В окна надо стеклопакеты ставить, а представляете, во что это выльется? В какую сумму? С другой стороны, расположено удобно, дорога туда хорошая и для складских помещений место достаточно. Вот мы ходили там, прикидывали, считали…
– Про ограбление, – деликатно напомнила я.
– А я о чем? Мы уже заканчивали, когда Надежда Николаевна позвонила. Знаете, когда Петр Кириллович начал с ней разговаривать, я сразу понял, что-то очень нехорошее случилось. Он побледнел, губу так закусил и спрашивает у нее: «А диск?» В общем, тут не до осмотра, конечно, стало. Сорвались с места и к Петру Кирилловичу домой.
– Вы тоже поехали?
– Что значит, тоже? Я за рулем был. Мы же на моей машине приехали. И естественно, я его домой и отвез.
