Значит, надо ехать на свидание к Олегу! Хватит ломаться! Но сначала – кастинг. Сбылась мечта, она – модель! Добилась своего!
Что же касается Леши… Пусть поищет кого-нибудь другого. Какую-нибудь Марту, и.о. главного бухгалтера фирмы, или не и.о., просто бухгалтера. Ему наверняка повезет.
Ложась спать, она поставила будильник на семь. Надо встать пораньше, привести себя в порядок, да и дорога дальняя. Вот уж никогда не думала, что будет так счастлива, заводя будильник! Сколько мучений ей это доставляло раньше! А теперь она счастлива, потому что назначена встреча! И ей, быть может, дадут работу, а потом заплатят за нее. Но главное, что она кому-то нужна, что ей назначают встречи. Сколько молчал ее телефон? Как уволилась с работы, мертвая тишина. Даже Майка куда-то исчезла. Звонит только мама, но то мама! Хочется быть востребованной, да и время за работой летит незаметно. Дома на диване только первые два месяца хорошо.
И лишь в электричке она сообразила: Володя знает в лицо Рину, а вот Марта не знает в лицо Володю. Надо рассуждать логически. Главное, не ошибиться, и не сказать «привет!» абсолютно незнакомому человеку, пройдя мимо Володи. А как, интересно, выглядят фотографы глянцевых журналов? Она попыталась напрячь воображение. Он, разумеется, высокого роста, молодой, красивый или нет? Гламурный! А гламур это… ну, в общем, гламур.
… – Пропуск вам заказан? – охранник у турникета строг. И вдруг разулыбался: – Ладно, я помню. Сейчас посмотрю. Ноябрина Кудрявцева… Держите!
Она рассеянно взяла пропуск. Итак, Рину здесь знает не только фотограф, весь персонал. Попыталась улыбнуться в ответ:
– Спасибо!
Проблемы начались за турникетом. «А какой этаж?» – думала она, идя к лифту. Но повезло: в здании размещалась редакция не только этого журнала, а посему висел указатель. Сверившись с ним, она шагнула в лифт:
– Ой, подождите, подождите!
Две девицы модельной внешности, обе блондинки, похожие, как сестры-близнецы, впорхнули следом.
– Вам какой? – чирикнули девицы в один голос.
– Третий.
– И нам третий!
«Они тоже на кастинг». Повезло. Теперь у нее было прикрытие. Из лифта она вышла последней. Девицы, взявшись за руки, направились на ресепшен, она, прячась за их спинами, следом. Секретарша стояла над вазой с увядшим букетом и пыталась придать ему товарный вид: обрывала пожухлые лепестки. Оглядев «близнецов», девушка с явным недовольством спросила:
– На кастинг?
Девушка тоже была блондинкой, и очень хорошенькой, но, увы! Маленького роста. Поэтому «лошадей» терпеть не могла, и была с ними крайне холодна. Смотрела на девиц так, будто они ее обворовали, украв драгоценные сантиметры роста.
– Ой, Рина, привет!
Ее заметили. Взгляд секретарши полоснул по шее, как нож гильотины: «Укоротить бы тебя сантиметров на двадцать, мы были бы на равных…»
– Тоже на кастинг? – лезвие ножа скользнуло ниже и тут же остановилось. – Ой, Рина, как ты поправилась! – радостно констатировала владелица гильотины. – А тебя Володя ждет!
«Близнецы» переглянулись:
– А как же мы?
– Подождете! – сверкнул взгляд-нож. – Вон, свежий глянец, полистайте пока. Рина, иди в студию.
– Я давно здесь не была, – сказала она виновато. – Забыла, где это?
– У тебя всегда была плохая память, – хихикнула секретарша. – Как, кстати, твой олигарх прореагировал на новую грудь? Ты, как я вижу, грудь увеличила?
– Он меня бросил.
– Да ты что?! – с энтузиазмом воскликнула девушка. – Ему что, не понравилось?!
– Кризис.
– Какая сволочь! – опасное лезвие тут же потускнело, теперь они и впрямь были на равных. – Все они такие, эти мужики! Гады! То-то я смотрю, ты подурнела! И как ты теперь?
– Вот, работу ищу, – она жалко улыбнулась.
– Да, с работой сейчас проблемы. У нас черт-те что творится! Все под сокращением ходим, статьи месяц лежат, пока не протухнут. В редакции полный раздрай.
– А как же кастинг?
– Надо же что-то делать. Хотя бы видимость создать. Иди прямо по коридору, дверь в студию в самом конце, – секретарша махнула рукой. – Там уже свет выставляют.
Она пошла прямо по коридору, провождаемая завистливыми взглядами «близнецов».
– Такая толстая… – прошипела одна.
– Зато всех знает, – хмыкнула другая. – Вот увидишь: ее возьмут.
– Какое миленькое платьице!
– Где? Покажи!
Две белокурые головки склонились над глянцевым журналом, переплелись четыре тоненьких ножки и столько же тоненьких ручек, десять тоненьких пальчиков приклеились к миленькому платьицу, два сердца забились в унисон, и одна и та же мысль довершила воссоединение:
– Какая прелесть! – хором сказали девицы.
Она же пошла по длинному коридору, на стенах которого висели фотографии звезд, побывавших в этой редакции, с автографами. Как сквозь строй. Дойдя до конца, неуверенно толкнула дверь в студию и услышала.
– Рина, заходи!
Высокий парень устанавливал на возвышении большой белый экран. И в самом деле, симпатичный! Гламурные, ну очень дырявые и сильно потертые джинсы обтягивали тощий зад, в ухе сверкала серьга. Она улыбнулась:
– Привет! Куда мне?
– Дай-ка я на тебя посмотрю…
Голос раздался откуда-то сбоку, из полумрака, она пригляделась: небольшого роста смешной человечек, с волосами до плеч, в растянутом свитере, поправил висящий на шее фотоаппарат и шагнул к ней. Спросил удивленно:
– Рина?
– Да, это я.
– Как ты изменилась! Ну, иди к свету.
И тут она испугалась. Тональный крем, пудра, распущенные волосы… А вдруг он увидит то, что ему видеть не надо бы вовсе? Она в курсе, что есть фотошоп, на него вся надежда, но…
– Володя, я так делаю? – спросил высокий.
– Погоди, – с досадой отмахнулся смешной человечек.
«Так это и есть Володя?!» Она с удивлением посмотрела на длинноволосого карлика в растянутом свитере. У него давно уже должен был развиться комплекс неполноценности, ведь девушки, с которыми работает Володя, выше на целую голову!
Она неуверенно вышла на свет. Стало страшно. Свет был слишком ярким, а пустое, безжалостно освещенное им пространство пугало. И что делать? Она встала, вытянув руки по швам, как солдат.
И тишина. Она прищурилась: Володя стоял за чертой круга, там, где кончался свет, и целился в нее объективом. Первый же выстрел был смертельным:
– Нет, это не ты!
Она вздрогнула.
– Рина, что с твоей фигурой?
– Я… лежала в больнице…
– Это я понимаю, – с досадой сказал Володя. – Я о другом. Ты все забыла! Расслабься, я сделаю несколько снимков.
Расслабила колено, опустила плечи.
– Рина, что с тобой? Я же не «вольно» скомандовал! Ну! Поиграй!
Жалко улыбнулась. Втянула живот, распрямила плечи и застыла.
– Ты же не паспорт фотографируешься! – поморщился Володя. – Что это за поза?
– Я стараюсь, – пролепетала она.
– Ты и в самом деле еще больна! Что за выражение лица? Как будто я тебя пытаю, а не фотографирую! – «А разве нет?» – Откинь волосы, подбородок подними.
Сделала неуверенный жест рукой, вскинула голову. Раздался щелчок, другой.
– Поменяй позу.
Встала боком. Что-то происходило с руками и ногами, она не знала, куда их деть. Спине не было опоры, волосы лезли в нос.
– Подумай о чем-нибудь хорошем…
В памяти всплыл годовой финансовый отчет. Одна из ее удач: быстро найденная ошибка. Игорь Павлович ее тогда похвалил. При мысли о бывшем шефе ее лицо разгладилось, взгляд стал мечтательным. Представила, как они возвращаются из роддома, у нее в руках цветы, у него конверт со сладко сопящим младенцем. Нет, у нее конверт, он же мужчина и не знает, как обращаться с младенцами! Она быстренько все поменяла, в руках у шефа оказался букет. С цветами в руках Игорь Павлович смотрелся нелепо…
– Рина, что с тобой?
Она вздрогнула. Стоит, улыбается. Как дурочка.
– Володя, что делать со светом? – спросили из-за спины. Тот, высокий, которого она поначалу приняла за гламурного фотографа. – Менять?
– Да погоди! – с досадой отмахнулся Володя. – Рина, на минутку.
Она покорно пошла за Володей к столу, на котором возвышался монитор. Володя присоединил к компьютеру флэшку и несколько раз щелкнул мышью.
– Гляди!
Она невольно отпрянула от монитора: что за чудище? Неужели она такая толстая?
– Ты сама все видишь.
Ничего общего с Риной! Она же видела фото в глянцевых журналах! То же лицо, та же прическа, но… Ничего общего! Растянутая в искусственной улыбке резиновая маска, вот что такое ее лицо!
– Не надо расстраиваться.
– Я не расстраиваюсь, – у нее на глазах были слезы.
– У тебя есть время?
– Время? Сколько угодно! Еще разок попробуем?
– Нет, я не о том, – с досадой сказал Володя. – Я через час закончу, хотел тебя в кафе пригласить. Поговорим.
«Будет звать в кафе, не отказывайся», – вспомнила она Шурика и кивнула:
– Хорошо. Я согласна.
– Найдешь, чем себя занять?
