Однако Петр Николаевич писал и о грустном. Что забродили безумные мысли: «возвести часовенку в конце сада, да с подземельем просторным и сухим, для их семейного склепа; там будут четыре постамента с мраморными гробами; подземный ход, соединяющий склеп с Марусиным гротом на берегу озера; от зимней веранды к будущей часовне высадить аллею шиповника».
Работа, судя по новостям, шла быстро. Итальянец был заворожен умельцами городка до такой степени, что просто принудил князя переложить паркет в комнатах дочек; обновить витражи зимнего сада; на крыше его сделать балкон с резными балясинками, «а вход на балкон прорубили с лестничной площадки, отчего все пространство над лестницей углубилось и засветилось. Спрашивал он меня про заложенную дверь, но я ответил, чтобы не думал о ней: нет никакой двери и никакой комнаты».
…Накануне самого страшного года в жизни Петра Николаевича начались работы по строительству часовни. Как строить закончили, так и пришли к нему беды. Старшую дочь Поленьку притащила лошадь всю избитую, нога в стремени. Приволокла и у дома остановилась как вкопанная. Вскоре и вторая, Грунечка, пошла по землянику да с песчаного обрыва оступилась и была засыпана оползнем, еле нашли.
Филиппо написал мне, что изваял две скульптуры, которые и поставили в доме у подножия лестницы.
Сам же итальянец растворился совершенно в прелести этого места. Бродил, завороженный, и забыл то, зачем приехал, зачем звал я его туда, как страстно писал я ему, что магия этих мест напоминает колдовские туринские места. Я думал, он найдет разгадку! А он, блуждая холмами и лесами, все глубже уходил в состояние забытья и как бы несуществования, и все больше затягивало его это место, наматывались дни ниточкой на веретено. Так прошли два года, мы и ахнуть не успел.
Был момент, когда он писал мне, что вдруг осознал, что попал в плен и не в силах противостоять этому ощущению запрета, этой странной энергии, этим изменяющимся ощущениям. «Подумать только, – писал он мне. – Я оставил в Италии беременную жену, считал, что обернусь быстро и к родам буду дома… Не знаю, что со мной! Все – наваждение…» Прочитав эти строки, я ощутил, что чувство вины переполняет меня. Зачем я пригласил его? Зачем я заменил им себя подле Пети? Быть может, я разрушил его семью? Какой ужас и стыд! Но я не мог поступить иначе, был ее приказ уехать. Только пока я не понял – зачем, что я должен делать дальше?
Стоп! Зачем я все это пишу? Не эти скудные дни и чувства надо оставлять для памяти! Надо писать о ней! О ее красоте! О ее глубине! Но не могу я найти слова и их волшебное соединение, чтобы описать Машеньку! Боль потери еще смешивает краски, они не прозрачны и размыты… растворены во времени и смерти. А время и смерть границ не имеют…
Глава 17. Свадьба
Париж, наше время
Только в Париже Сюзи отрывалась по-настоящему. Нигде и никогда ей не бывало так весело, как в этом городе. Она летела по автотрассе, предвкушая встречу со своими друзьями. С парочкой Ванессой и Жан-Полем она познакомилась несколько лет назад, еще учась в академии, на какой-то фотовыставке современного искусства. Они были старше ее лет на десять, но Сюзи вообще никогда не любила ровесников. Дети богатых родителей, они всю свою жизнь посвящали искусству, были просто помешаны на нем, так же как и Сюзи. У них была своя сеть галерей, они выпускали журнал, где иногда публиковали и статьи Сюзи, коллекционировали картины и активно помогали продвигаться молодым талантливым художникам. С ними можно было угореть от смеха, узнать очередную порцию нового и интересного, мотаться по разным – именитым и не очень – гостям, обойти пешком половину Парижа, есть самую вкусную еду в неизвестных ресторанчиках, потом сидеть под одним из мостов и поить местных клошаров кальвадосом, курить и болтать с ними до рассвета, упиться самим, а утром оживляться холодным брютом в их огромной квартире на берегу Сены и пойти завтракать в кафе только что испеченными круассанами.
– Аморе! Шикарно выглядишь, – на итальянский манер, но с журчащим французским «р» приветствовала ее Ванесса, обняла и расцеловала. – Ну наконец-то! Мы так соскучились! Твоя комната готова, перекусить там кое-что есть на столике, иди отдыхай, ближе к ночи идем на свадьбу.
– Ночью? На свадьбу?! – Сюзи выкарабкалась из ее объятий. – Но мне даже нечего надеть!
– Ну да, по-моему креативно! Ну не совсем ночью, к девяти часам. Все будет происходить в большом парке. Наденешь что-нибудь из моего. Подарок ото всех уже есть. Я убегаю на встречу, дорогая, а Жан уже уехал в офис. Так что давай сама. Ты же все знаешь! – тараторила она, параллельно обвязывая вокруг ног шнурки от босоножек со здоровенной танкеткой, а когда распрямилась, стала гораздо выше Сюзи и засмеялась. – Платье вечером подберем, а можешь сама в шкафу порыться.
– Ой! А мне ведь, кажется, есть что надеть.
– Ну и круто! Ты же на мотоцикле?! Возьмешь меня? Ладно, все вечером, все вечером, моя дорогая! Отдыхай.
Закрыв за подругой дверь, Сюзи отправилась в свою комнату, которую так любила! В первый приезд ей предложили две на выбор. Одну попросторнее, а вторую, эту – до самого потолка заваленную альбомами по искусству, завешенную и заставленную по стенам картинами. Маленькую, уютную, с темно-синими обоями в темно-золотистых королевских лилиях, большой кроватью, торшером с матерчатым темно-лиловым абажуром с кисточками и низким столиком на толстеньких гнутых ножках. Окном служила дверь, открывавшаяся на маленький ажурный балкончик, по размеру подходящий только для пышных гераней, которые на нем росли. И если раскрыть тяжелые, болотного цвета гардины, то открывался вид на Сену и кусочек старого Парижа. «Ох, надо же Саре перезвонить, сказать, что я добралась!» Она набрала номер:
– Сюзи! Ну наконец-то!
– Сара! Что такое?! – Она улыбнулась. – Я добралась. Все хорошо!
– Я только хотела спросить, ты в костюме?
– Нет, ехала так. Но вот сегодня на неожиданную свадьбу, представляешь, пойду в нем.
– Сюзи, ты не обижайся только. Я просто подумала – не надо в нем по трассе ездить. Ну вдруг испортится и все такое…
– Сара, ну ты что, не переживай. Не испортится твой наряд. Я же аккуратная!
Поболтав еще пару минут, они попрощались. «Странно, – подытожила уже сама себе Сюзи, – что на нее нашло?»
На подносике стояла бутылка минеральной воды, красное вино, багет и тарелка с сыром и тонко нарезанной колбасой, которая распространяла умопомрачительный запах. Сюзи засмеялась:
– Отдых начинается!
На столике в белой пузатой вазе стоял огромный букет высоких красных пионов. Сюзи, улыбаясь до ушей, благодарно вздохнула, быстро приняла душ и упала на кровать. Съела бутерброд, выпила немного вина и, едва пробормотав «Какое счастье!» – заснула.
На подъезде к парку скопилась куча машин. Ванесса поехала с Сюзи на мотоцикле, а Жан – на своей новой спортивной «Пежо». Сюзи нарядилась в белый кожаный костюм Сары. Ванессе он ужасно понравился. Белый гипюровый воротник, высокий и поднятый, как на королевском платье, и расшитый жемчужинами, и такие же кружевные манжеты немного мешали управлять, но были необычайно красивы. В конце концов, костюм был рассчитан на то, что невеста поедет сзади, обняв жениха, поэтому такие манжеты вполне уместны. В отличие от машин, их пропустили внутрь парка. Они медленно ехали по гравиевой дорожке, деревья вдоль которой были увиты разноцветными лентами и гирляндами, которые уже горели в ожидании предстоящих сумерек.
– Как красиво! – Крутили головами в разные стороны девушки.
Припарковались на небольшой площадке. Рядом стояли еще несколько мотоциклов и скутеров. Некоторые знакомые из гостей, находившихся поблизости, подошли поздороваться с Ванессой и стали разглядывать наряд и расспрашивать подробности, особенно девушки. Сюзи щедро поделилась с любопытствующими визитками Сары. Они прошли к столам с закусками, покрытым тонкими белыми скатертями и накрытым прямо под большими деревьями на идеально ровном газоне. На самих столах и вокруг в больших напольных вазах колыхалось море разноцветных восхитительных цветов. Ванесса рассказывала Сюзи, кто есть кто из тех, кого сама знала. Вскоре на черном блестящем лимузине подъехали жених с невестой.
– Ва, а кто женится-то, я забыла спросить?
– Один наш очень хороший друг с русским именем Александр. Удивительно, что ты до сих пор с ним не знакома! Ну, вот сегодня и познакомишься. Талантливейший ювелир!
– Понятно. – Сюзи закинула в рот очередную тарталетку. С утра она успела дико проголодаться.
– А невеста?
– Просто очень красивая девушка, бывшая фотомодель, а теперь – дизайнер интерьеров. К счастью, неглупая и очень хорошая. Зовут тоже по-русски – Наташа.
Невеста действительно оказалась прекрасной. Жених и лицом, и ростом уступал ей, но когда после торжественной части Сюзи удалось с ними немного пообщаться, она быстро признала, что это замечательная пара, очень любящая друг друга. Очень хотелось поговорить с ними подольше, и, к ее радости, на следующий день Александр пригласил их прийти к себе, потому что остальные гости тоже все наперебой хотели общаться с молодыми, которые были, к слову сказать, уже не совсем молоды. Но если бы подруга не сказала, что они ровесники ее и Жана, Сюзи бы никогда не догадалась. В общем, было весело и интересно. Друзья переводили ее от одной компашки к другой, а в двенадцать ночи небо над парижским парком взорвал огненный фейерверк.
