просто, он всегда сам забивал скотину, инструмент дома был, а к виду крови привык на работе. Вроде все получалось, но тут майор попал под пристальное внимание следователей, а потом один из знакомых намекнул, что со дня на день к нему снова придут, уже с обыском. Пришлось бежать, пока не арестовали. И неужели все зря?
Увидев на остановке соседку Нину, он понял – это шанс. Последнее сердце – и вечное блаженство, и новый мир, и никакая полиция, никакой следственный комитет его уже не найдут. Притормозил, предложил подвезти. Дядю Толю она знала с детства, приходила к его дочерям в гости, какое-то время они даже дружили с младшей Панковой, и Нина спокойно села в машину. А Панков прямиком направился в пещеру. По дороге выбросил телефоны, девушка плакала, просила остановить машину, пришлось ударить, да посильнее, чтоб затихла.
Панков получал удовольствие, рассказывая об убийствах, он не собирался раскаиваться, а наоборот, гордился, что почти завершил ритуал. Все еще впереди! – читалось в его браваде.
Психиатры не нашли отклонений, убийца отдавал отчет своим действиям и прекрасно осознавал, зачем убивает.
Планируя убийства, он сразу наметил три цели. Гуляя в парке с собакой, Панков видел компании подростков, заметил, что девушки часто возвращаются одни короткой дорогой. Оставалось гулять по вечерам и ждать момента, девушек, чьи семьи были ему знакомы, он приметил заранее. Снегопад был очень кстати, но совершенно не обязателен, прогноз погоды он не подгадывал, стараясь первым прибыть на место происшествия, и тогда любые его следы были объяснимы, просто повезло.
С медсестрой оказалось еще проще, выбирай любую ночь и встречай девушку. Эту информацию он тоже получил от жены, которая теперь рвала на себе волосы – как-то она посетовала, что никогда б не решилась бегать одна ночью домой и потом обратно в больницу, вот ведь смелая эта Леся!
– И как же он не боялся, вдруг кто попадется в парке?
– А Арго на что? Он тренированная полицейская собака, чужого не подпустит и мешать не будет, сказали охраняй – будет охранять. Правда, запах свежей крови волновал пса, но он так и не нарушил приказа, лишь пару раз завыл горестно. Вот так просто разрешилась загадка волчьих следов и заунывного воя в ночном лесу.
С четвертой девушкой, Аллой, все вышло случайно. Он еще не выбрал последнюю жертву. В тот день Панков просто гулял с собакой, хотел зайти поболтать со сторожем, но услышал громкие разборки Аллы с ее парнем, отправившимся в город за пивом.
Алла, о которой судачили знакомые, а жена уверила, что девушка на самом деле совсем не шалава, прекрасно подходила для ритуала. Оставалось лишь войти в сторожку, но Алла облегчила задачу, вышла сама. Неподготовленное преступление не удалось, девушка вырвалась.
Панков намеревался догнать Аллу, вернулся к своей машине, видя, куда бежит девушка, хотел перехватить на трассе. Но опоздал, она попала под машину. Анатолий нервничал, боясь, что девушка придет в себя, надеялся, что она его не разглядела в темноте с тыла. На его удачу, Алла так и не пришла в себя.
– Неужели не было жалко девушку?
– А что ее ждало? – почти повторил Панков слова художника. – Лишиться девственности в вонючей избушке смотрителя? Нет, не жалко. Она могла войти в вечность, освободив прекрасную царевну.
– Зачем вы убили Онисью?
– Я встретил ее случайно, помог донести сумки из магазина. Онисья рассказала, что снова вспомнила о старой легенде, приехали две девушки из Москвы, расспрашивали. Интересовалась, не осталось ли у меня фотографий, у нее, мол, лишь одна сохранилась с того времени. Онисья собиралась пойти по своим любимым инстанциям, от прокурора до уполномоченного по правам человека, строила планы, как обратит внимание на старую легенду в связи с убийствами и все вспомнят, кому обязан город возрождением своих музеев и храмов, сетовала, что подзабыли ее в последние годы, даже спасибо не говорят, на праздники не приглашают. Хотя, если честно, всего один музей мы и открыли, все остальное- фантазии старухи. Пришлось заставить Онисью замолчать…
Он даже удовольствие получил, убивая старуху, много крови и нервов она попортила ему по молодости своим мерзким характером…
***
Соня ахала и охала, узнав о приключившемся с подругой, всплескивала руками, ругалась. Та не осталась в долгу: если бы не выключила телефон, то Саше не пришлось бы волноваться и названивать каждые пять минут. И батарейка бы не села.
– То есть, это я виновата?
– Конечно, а кто ж еще. Я бы позвонила Андрею, и все получилось быстрее, и не пришлось рисковать здоровьем Василия.
– Хочешь сказать, ты бы позвонила и все, и не поперлась в пещеру?
– Ну ладно, поперлась бы. Как же своими глазами ее не увидеть! Так почему ты выключила телефон? Позвонить, сказать, что гинеколог- жена Панкова ты не сообразила? Тебе за этим послали, найти зацепки! А ты!
– А я про все забыла. Мне хотелось побыть одной, подумать, чтоб никто не отвлекал и не звонил.
– И о чем ты решила подумать? Я решила, что тебя маньяк уволок!
– Я же пошла к гинекологу, мы тогда не знали, что врач- жена убийцы. И она меня осмотрела, а потом отправила на УЗИ, еле успела до закрытия, ладно Панкова договорилась.
– Не пугай меня! Что-то серьезное?
– Ну, как тебе сказать… дело в том, что… в общем, УЗИ подтвердило.
– Да что стряслось??
– Сань, я… беременна. 6 недель.
Саша подпрыгнула на месте, заорала «Ура», потом подозрительно глянула на подругу:
– И о чем ты думать собиралась? Ты что, даже не знала – ну, там задержка, то, се. Надеюсь, ты ничего не надумала плохого?
– Нет, что ты. Ничего плохого. Я действительно не знала, забегалась, и забыла про все сроки. Я просто хотела посидеть в тишине, осознать.
– Что осознавать-то? Все же здорово!
– Дело в том, что у меня… будет двойня!
– Аааааааааа!!!!! – Снова заорала Саша.
Мать спасенной из пещеры девушки устроила праздничный обед. Пригласила всех знакомых и родственников, усадила на самые почетные места краснеющего Василия и смущенную Сашу.
Саша отнекивалась, мол, она тут совсем не причем, вот Василий точно герой, и приглядывала за Соней, чтобы не выпила и не съела чего не надо под уговоры большой компании. Соня злилась, сама знает, не маленькая, и вообще врач здесь она, а не Саша.
Герой Василий принял домашней самогоночки, раскраснелся уже не от смущения, а от удовольствия и раскидывал руки метра на полтора, задевая соседей, взахлеб рассказывая:
– Вооот такой хвост у щуки, она как выпрыгнет, как
