сообщил Холгун.
Гелидор кивнул и задрал подбородок выше, затем перевел свой взгляд на всё ещё слабо горевшую по окружности школу:
— Давно следовало похоронить это место, — произнес Гелидор.
Глаза его засветились, он поднял руки, и земля под их ногами задрожала. С двух сторон от школы стремительно возникли скалы, сдвинулись, и обгоревшего здания там словно и никогда не бывало. У Ма’Айя отвисла челюсть, а тучи с небес стали медленно расползаться прочь, открывая голубые небеса и пропуская лучи солнца.
— Потрясающая сила магии, — искренне восхитился Румпель.
Гелидор посмотрел на Румпеля:
— Помня твою жалкую способность к перемещению, стоит предположить, мне придется возвращаться ногами? — презрительно спросил он, разглядывая трубку во рту Румпеля.
— Ты прав, — согласился Румпель, ни капли не смущаясь. — В этом я жалок.
Не сказав, больше ни слова Гелидор развернулся и зашагал в лес, за ним поспешила Иринэ. В то же мгновение на Румпеля обрушился целый ливень воды, сделав его столь же мокрым, как и всех остальных.
— Подлец! — крикнул Румпель в спину Гелидора, выливая воду из трубки. — Ты совсем не изменился!
— Ты тоже, — донеслось до них.
Они все рассмеялись, глядя какое горе охватило Румпеля.
На памяти Ма’Ай это осталось одним из самых быстрых дел. Они вернулись в поселение, где их новости встретили радостным облегчением. Удостоверившись, что Нарин Артос пришла в себя, погрузив до сих пор спящего Агнуса с сигилом на лбу на телегу, они двинули обратно в город. Несмотря на всё, душа Ма’Айя полнилась удовлетворением. Он в кои веки оказался полезным при деле.
«…быᴧ᧐ ᴛᴀᴋ᧐ᴇ чуʙᴄᴛʙ᧐, будᴛ᧐ я ᴄᴋучᴀю ᴨ᧐ ᴋ᧐ʍу-ᴛ᧐. ᴄᴧ᧐ʙн᧐ ʍнᴇ нужᴇн ᴋᴛ᧐-ᴛ᧐ ᴋᴛ᧐ ʙ᧐ ʍнᴇ ᴄ᧐ʙᴄᴇʍ нᴇ нуждᴀᴇᴛᴄя. я нᴀчинᴀю нᴇнᴀʙидᴇᴛь ᴄᴇбя и х᧐чу, чᴛ᧐б ʍᴇня ᧐ᴄᴛᴀʙиᴧи ʙ ᴨ᧐ᴋ᧐ᴇ, ʙ ᴛ᧐ жᴇ ʙᴩᴇʍя х᧐чу, чᴛ᧐бы ᴋᴛ᧐-ᴛ᧐ ᧐бняᴧ ʍᴇня и ᴄᴋᴀзᴀᴧ, чᴛ᧐ ʙᴄё будᴇᴛ х᧐ᴩ᧐ɯ᧐…»
из днᴇʙниᴋ᧐ʙ б᧐ᴄ᧐н᧐ᴦ᧐ᴦ᧐ ʍᴀᴦᴀ
Ма’Ай пытался мыть пол в большом зале под недвижимым взором безглазого дракона, и ему очень мешала Ашран, которая наматывала круги вокруг него. Он вздохнул. Это могло означать только одно:
— Ашран, тебя что-то беспокоит? — спросил он, закинув тряпку в ведро.
Ашран посмотрела на него так, будто только сейчас приметила Ма’Айя и осознала, что выскочила из кабинета.
— Да, — согласилась она и, сделав несколько шагов от него, упала в кресло, в котором обычно заседал Румпель. — Ты прав.
— И каким вопросом озадачена твоя голова, что не даёт покоя ногам? — поинтересовался Ма’Ай.
— Заклинание стены огня вокруг школы, — сказала она. — С тех пор, как мы вернулись, всё время об этом думаю. Вспоминаю свои ощущения и всё больше убеждаюсь в том, что это было очень древнее эльфийское заклинание. Я перерыла все имевшиеся у меня книги и не нашла ничего подобного. Ангуса допрашивали маги-дознатели и выяснили, что способ его активации ему сообщил тот таинственный некромант. Это приводит меня к мысли, что пожар и гибель учеников сорок лет назад — не случайность.
Ма’Ай молчал, не зная, что сказать. В таких темах он был не силен.
— Этот некромант крайне опасен, и меня это тревожит, — заключила Ашран. Она порывисто встала и направилась в кабинет. — Тебе не кажется, Холгун с Румпелем давненько не заходили? То крутятся тут практически ежедневно, то неделю уже не видать. Заканчивай, Ма’Ай. Идём, пообедаем в «Сказках русалки». Мне скучно.
Через некоторое время, одетые по обыкновению в форму службы решения дел, они вышли на площадь в целях её пересечь по маршруту. Погода сегодня была смурная, дождя не было, но низкие небеса давили своей серостью на прохожих.
— Уважаемый! Уважаемый! — раздалось откуда-то за их спинами.
Они обернулись и увидели, как к ним торопится молодой мужчина из службы решения дел. Он подбежал, отдышался немного и произнес:
— Я Луджер Йон. Секретарь Холгуна Юдзуно.
— Я помню, — сказала Ашран.
Луджер кивнул и продолжил:
— Я уже несколько дней дожидаюсь вас в этом районе, — Луджер запустил пятерню в свои русые волосы.
— Что случилось? — спросила Ашран.
— Господин Холгун пропал.
— С чего вы решили?
— Дней пять назад к господину Холгуну зашёл его однокашник и друг господин Фран. Он раз в месяц стабильно заходит на поболтать, так сказать. Но последний раз зашёл по личному делу. Господин Фран попросил разобраться в одном очень интимном вопросе. Он недавно женился, и они перебрались жить в поместье на виноградники. Он хотел отойти от всех дел и в полной мере насладится семейной жизнью. Внезапно его юная жена начала жаловаться, что за ней кто-то следит. Стали приходить письма интимного содержания. Последней каплей было то, что кто-то проник в дом и украл личные вещи жены, — выдал Луджер практически на одном дыхании.
— Вам известно что именно украли? — уточнила Ашран.
— Нижнее бельё госпожи Фран.
— Хм, — хмыкнула Ашран, а Ма’Ай немного смутился.
— Господин Холгун обещал разобраться в этом деле и на следующий день сказал мне, что он отправляется на виноградники Франа, съездит туда и обратно. Это в часе езды от города, но он до сих пор не вернулся. Весточки о дальнейших передвижениях господина Холгуна я не получал. Через пару дней я поехал туда сам. Дом стоит закрытый, но работники сказали, что никаких важных людей и не видали, кроме меня. А господин Холгун, говорил, в случае чего, обращаться к вам. Велел ожидать вас на площади, мол, рано или поздно вы тут появитесь.
— Ясно, — кивнула Ашран.
— Так вы займётесь поисками господина Холгуна?
— Конечно, он же мой брат, — выражение лица Луджера в этот момент дорогого стоило. Он был полностью обескуражен и лишен дара речи.
«Да, — подумал Ма’ай, — Тяжело представить, что мужицкий мужик абсолютно не симпатичной наружности является родственником такого красавчика, как Ашран»
— Спасибо, Луджер, — поблагодарила она мужчину, который до сих пор не мог прийти в себя. — Идём, Ма’Ай. Заскочим в гости к семье Фран, я ещё незнаком с его женой.
Дом Франов находился в часе ходьбы от центральной площади на улице Виноградников. Говорящее название улицы сообщало, что на ней располагались резиденции тех, кто содержал виноградники. Примечательным для Ма’Айя было и то, что стены домов вместе с крышей оплетали багряно-зелёные виноградные лозы.
— Ансель Фран, эх, ты этакий пройдоха! — крикнула Ашран, обращаясь к мужчине, что придавал форму растению, оплетающему дом, подстригая его садовыми ножницами, стоя на лестнице, приставленной к дому.
Мужчина удивленно обернулся.
— Господин Ашран! — воскликнул он и поспешил спуститься вниз.
Ансель Фран был довольно подвижным пухляшом, невысокого роста, с густой тёмно-рыжей бородой. Он, — заключил
