Сокрывшись таким образом внутри салона машины, я быстро наложила грим, состарив себя лет на шестьдесят, надела седой парик и повязала косынку. Поверх своей одежды натянула растянутую вязаную кофту, драные спортивные трико с лампасами, на ноги — изношенные ботинки, на руки — перчатки из силикона с имитацией дряблой старческой кожи. На нос напялила очки — точь-в-точь как у целительницы. Из оружия взяла с собой револьвер, метательные лезвия и трость со встроенным в нее шприцем с сильнодействующим снотворным, а для отхода дымовую шашку и светозвуковую гранату.
Поставила машину на сигнализацию, сгорбилась и заковыляла, опираясь на трость. Оказавшись во дворе, я поменяла свой план, заметив многочисленное семейство, грузившее пожитки в побитую «Волгу». Девочка лет десяти, старшая из трех детей, спросила у матери, кто будет кормить два дня рыбок. Мать ответила, что она их хорошо покормила и двухдневная диета им нисколько не повредит. Отец девочки шутливо предложил взять аквариум с собой с условием, что малолетняя хозяйка будет держать его всю дорогу до дачи на коленках. Девочка не согласилась. Потом женщина велела мужу закрыть форточку. Он вошел в подъезд, а через секунд десять появился в окне первого этажа, закрыл форточку и задернул шторы.
Я радостно потерла руки. То, что мне было нужно. Торчать целый день во дворе не очень удобно — это вызовет подозрения, а из окон освободившейся квартиры открывался прекрасный вид не только на подъезд антиквара, но и на весь двор. Кроме того, с первого этажа можно быстро спуститься и выскочить на улицу — если что. Пока семья усаживалась в машину, я торопливо проковыляла к своему «БМВ», забрала из него ноутбук, диски с базами данных, уложила все в старую драную сумку и вернулась. Машина семейства попалась мне по дороге выезжающей со двора.
Час я побродила по двору, выжидая, так как люди, уехавшие на дачу, имеют обыкновение забывать что-то важное и возвращаются в самый неподходящий момент. Прогуливаясь, я наблюдала за охраной антиквара. Трое курили у «Нивы», потом один сел в машину и уехал, а двое остались. Через полчаса «Нива» приехала назад. Шофер отнес в подъезд сумку с продуктами — очевидно, шеф посылал. За время, проведенное мной на улице, в этот подъезд входили восемь человек, четверо детей, четверо взрослых, но ни один из взрослых даже отдаленно не напоминал Рябчика.
Посмотрев на часы, я заковыляла к дому, решив, что семейство давно добралось до дачи. Вошла в подъезд, на ходу доставая отмычки. Замки на двери в квартиру вызвали лишь улыбку. Несколько движений — и я уже внутри. Обстановка в квартире была более чем скромная. Мебель советских времен, старые обои, местами оборванные и изрисованные детскими рисунками, на полу — потертые дорожки.
Надев бахилы, я прошла на кухню. На мой взгляд — это была лучшая точка для наблюдения. Посмотрела на улицу сквозь тюлевые занавески — все спокойно. Во дворе, кроме охраны антиквара да нескольких родительниц с детьми, никого, кто бы мог вызвать подозрения. Поставив ноутбук на стол, я быстро размотала шнур и подключила компьютер. Затем снова глянула в окно — никого. Села на принесенный из гостиной мягкий стул, положила рядом с компьютером бинокль с ночным видением. В следующую секунду по нервам ударил телефонный звонок из прихожей.
Спокойно. Это звонят не мне, а хозяев нет дома. Я приказала себе расслабиться, включила компьютер и посмотрела в окно. На улице медленно темнело, а людей во дворе прибавлялось, однако в основном молодежь да дети. Вставила в компьютер диск с базой данных МВД и сделала то, о чем давно мечтала, но на что не хватало времени — пробила по базе данных Рябчика. Что же у него за товарищ такой, к которому он отправился за какими-то документами? Может, сидели вместе?
Ожидая, когда закончится поиск, я связалась с Юзером, дала ему номер телефона целительницы и попросила определить — с кем абонент связывался в послеобеденное время, а если есть возможность, то определить местоположение в момент разговора этих людей. Хакер пообещал попробовать.
С наступлением ночи двор погрузился в желтоватые сумерки. Мутный свет из окон домов не давал тьме поглотить все без остатка. Под домами у стоявших в ряд машин виднелись пятна абсолютной черноты, лишь у подъездов сохранились небольшие островки света от ламп дневного освещения, при котором можно было, не напрягая зрения, рассмотреть человека.
Около десяти к подъезду антиквара подъехал белый «Форд». Охрана радушно встречала гостей, но это был не Рябчик, а какая-то хорошо одетая женщина под ручку с мужчиной пожилого возраста в сопровождении телохранителя. Охранник антиквара взялся сопровождать парочку до квартиры. Ничего похожего на икону у них с собой не было. Осмотрев двор и выезд, я успокоилась.
На экране ноутбука была информация, которую удалось найти на Рябчика. Рябов Сергей Васильевич — многократно судимый за кражи и разбой. Подельников никогда не сдавал. Два месяца назад освободился из мест лишения свободы по амнистии. К месту проживания не явился и исчез из поля зрения милиции.
Я просмотрела список ныне здравствующих родственников Рябова. Сомнительно, что он сейчас прячется у кого-нибудь из них. Жена подала на развод еще одиннадцать лет назад, когда Рябчика осудили во второй раз, и переехала к своим родителям. К родителям Рябчик не сунется. Братьев и сестер у него нет. Дальним родственникам рецидивист вряд ли нужен, они его и на порог не пустят. Про друзей, знакомых и сожительницах информации не было. Поймать его можно было только здесь.
Я взяла бинокль и стала следить за двором. На улице было довольно тихо. Через открытую форточку слышались шаги, негромкий разговор охранников антиквара и мяуканье кошки где-то на газоне под домом. По двору прошел какой-то мужчина, это определенно был не Рябчик. Мужчина через двор направился к арке и вышел на другую сторону, на проспект.
Вздохнув, я перевела взгляд на экран ноутбука. Послужной список Рябчика. Есть чем полюбоваться. Свою карьеру он начал в шестнадцать с изготовления самодельного взрывного устройства. Сделав бомбу, он послал с ней под угрозой расправы своего одноклассника, приказав взорвать видеосалон. На суде Рябов признался, что потом планировал брать дань с владельца салона, однако вышла промашка — одноклассник начал сопротивляться, хотел выбросить бомбу, а она почему-то взорвалась, лишив мальчишку трех пальцев на правой руке. Первый срок был условным. Потом понеслось — кражи, разбои и реальные сроки.
Оторвавшись от компьютера, я проверила улицу и неожиданно подумала о хранителе музея. Он обещал позвонить, когда придут результаты экспертизы, но оно ему надо? Поди, давно забыл о своем обещании. Набрав номер сотового Роберта Карловича, я приложила аппарат к уху и припала глазами к биноклю.
На смену дежурившим парням Илюмжинова приехали другие — все как на подбор под два метра, плечистые, с бычьими шеями. Я усмехнулась. Как говаривали у нас в «Ворошиловке» — величина окружности бицепса не влияет на скорость пули. Эти громилы на деле могут оказаться совершенно бесполезными. Я бы на месте Илюмжинова наняла вместо этих троих одного, но настоящего профессионала.
— Да, я вас внимательно слушаю, — раздался в телефонной трубке вежливый голос хранителя музея.
— Здравствуйте. Это Эмма Викторовна, — сказала я в ответ. — Мы виделись в музее. Вы обещали мне позвонить, когда придут результаты экспертизы по иконе Владимирской Богоматери. Скажите, пожалуйста, а когда примерно они будут? Для меня это очень важно.
— Ах да, я вас помню, — пробубнил хранитель рассеянно. — Результаты пришли как раз сегодня. Я просто замотался и забыл про вас.
— Так каков результат? — спросила я, сгорая от любопытства.
— Жаль разочаровывать вас, но икона — свежая подделка, — ответил хранитель, — кто-то решил воплотить легенду в жизнь.
— Понятно, — буркнула я и подумала: «Неужели это моя вина? Перепутала иконы — подделку отдала в музей, а настоящую старухе владелице, и та пожертвовала ее церкви».
— Я вообще-то планировал лечь сегодня пораньше спать, — заикнулся хранитель, намекая, что разговор окончен.
— О, да-да, конечно! — воскликнула я. — Не буду вас задерживать, Роберт Карлович. Спасибо за все. До свидания.
— Не за что, — бросил хранитель и отключился.
Отложив бинокль, я набрала номер отца Василия. Надо было узнать, как у него там обстановка. Охрана клиента — прежде всего. Если потребуется, то придется бросить наблюдение и мчаться к церкви.
— Слушаю вас, — пробасил отец Василий в трубку.
— Это я, Евгения, — сказала я, правой рукой работая на клавиатуре. Свернула файлы, стерла пару ненужных.
— Евгения Максимовна, вас ищет милиция, — сообщил мне батюшка, понизив голос.
— А-а, не берите в голову. Мне не впервой, — фыркнула я. — Что вы им сказали?
