Хозяйка оперлась локтями о прилавок:
– А какие учителя-то? Не знаешь, Салли?
– Слышала только, что один из них – заместитель директора. А второй, кажется, учитель физкультуры. Вдруг окажется, что это один из них? Представляете, какая жуть? Вот это педагоги – бросают детей умирать…
При упоминании об учителе физкультуры Лео вздрогнула. Однако была уверена на все сто процентов, что, даже если бы Макс сбил человека, он ни за что не оставил бы жертву на обочине. Интересно, о каком заместителе директора идет речь? Неужели о Пэте? Нет, не может быть.
– Между прочим, не одних учителей допрашивают, – подключилась к обсуждению еще одна покупательница, полная женщина, перестаравшаяся с завивкой. – Наш Филип сегодня ходил к зубному и по пути видел того банкира… Ну, большую шишку, он еще в Лондоне работает. Женился на девице, которая много лет назад взяла и сбежала из деревни ни с того ни с сего. Забыла, как его звать. Короче, этот банкир тоже из участка выходил, а глазки-то у него так и бегали – Филип заметил. Знаете, что я думаю? Эти наши богатеи со своими престижными работами понакупили дорогущих машин, а сами вино в три горла хлещут. А потом как ни в чем не бывало садятся за руль и едут домой. Вот увидите – вычислят этого негодяя, и окажется, что он вдрызг пьяный был. Что за люди! В таком состоянии на дорогу выезжать – преступление…
Про кого это они? Не может быть, чтобы про Чарльза с Фионой. Эта женщина сказала, что девица сбежала. Да, Фиона уехала из деревни, но почему покупательница так странно выразилась? И зачем Чарльза вызывали в полицию? Он же до субботы был в Лондоне.
– А вы ничего не знаете, деточка? – спросила хозяйка у Лео.
– К сожалению, нет, – ответила та, качая головой. Лео решила не упоминать, что она родственница Элли.
– В общем, мы тут решили – если это правда кто-то из наших, надо поспрашивать людей. Вдруг кто-то ведет себя подозрительно? Или в пятницу ночью мотался непонятно где? Мы тут все друг друга знаем. Быстрее полиции преступника вычислим. Так что, если чего узнаете, дайте знать, хорошо?
От необходимости отвечать Лео избавил звон старинного дверного колокольчика. Невольно вспомнилось, что как раз в ночь с пятницы на субботу Элли куда-то ездила, и Лео отчаянно жаждала сменить тему. Однако в магазин вошел человек, которого Лео хотелось видеть меньше всего. Фиона.
Хотя Лео не принимала активного участия в разговоре, она невольно покраснела от смущения. Женщина по имени Салли поспешно отвернулась к полкам и принялась изучать богатый ассортимент. Все остальные тоже старались смотреть куда угодно, только не на Фиону. Не замечая произведенного эффекта, та посмотрела на Лео так, будто не ожидала ее здесь встретить.
– Привет, Лео. Что привело тебя сюда в этот прекрасный солнечный денек?
Лео чуть сквозь землю не провалилась. Теперь эти женщины решат, что она нарочно ввела их в заблуждение относительно собственной личности.
– Вот, зашла кое-что купить для Элли.
– Хорошо, что я тебя встретила. Ты ведь предлагала меня обедом угостить? Ну, в субботу вечером. Так вот, я тут подумала и решила – превосходная идея! Может, встретимся в баре? Скажем, завтра, в половине первого?
После такого все присутствующие определенно пришли к выводу, что Фиона – не просто знакомая, а близкая подруга Лео. Хозяйка собралась было обслужить их первыми, но Фиона вежливо указала на других покупательниц.
– Не обращайте внимания, они просто смотрят, – ответила та, наградив Лео неприязненным взглядом.
В результате Лео купила намного больше, чем собиралась. Фиона взяла только пармской ветчины, поэтому вскоре они покинули гастроном вместе.
С тех пор как вошла Фиона, никто не проронил ни слова – говорили только о товарах и цене. Лео предчувствовала, что теперь, как и в далеком детстве, деревенские жители будут умолкать, стоит ей переступить порог.
И вновь все вокруг окрасилось в привычные оттенки черного, белого и серого. Прекрасный день померк, стоило Лео сообразить, что, возможно, деревенские сплетни не врут. Если так, то в преступлении может оказаться виновен кто-то из друзей Элли. Не говоря уже о том, что сама Элли так и не рассказала, куда ездила той ночью.
Вернувшись домой с работы, Элли сразу взялась за уборку. Сначала вымыла пол в кухне. Звучало не слишком впечатляюще, однако в ее случае кухня представляла собой огромное помещение, соединенное с гостиной. А ведь еще надо было убрать игрушки близнецов. Макс пошел с детьми к реке покормить уток, поэтому Элли полностью сосредоточилась на домашних хлопотах. Говорят, физический труд успокаивает, но Элли эффекта не ощущала.
Она надеялась, что никто не стал свидетелем неприятного момента на парковке, иначе она сгорела бы от стыда. К счастью, в багажнике обнаружилась большая бутылка минеральной воды. Элли немного попила, а остальное вылила на бетон, чтобы смыть доказательства. Повезло, что рядом оказалась канализационная решетка. Но с тех пор Элли даже чай пить избегала.
Вокруг царила тишина. Ферма «Ивы» казалась опустевшей, заброшенной. Элли всегда чувствовала себя здесь не слишком уютно, если Макса и детей не было дома. Но теперь у нее появились для этого веские причины. Элли было не по себе. Вдруг он здесь, дожидается подходящего момента, чтобы подкрасться к ней, обхватить руками?.. Нет, надо гнать подобные мысли. Продолжать заниматься делами или запереться в ванной, пока кто-нибудь не вернется.
Элли уныло брела вниз со второй партией белья, которое необходимо было постирать, как вдруг тишину нарушил звонок в дверь. Элли чуть не подпрыгнула от испуга, уронив половину грязных вещей. Поспешно подобрала их и бросила на стул в коридоре. И застыла, гадая, кого увидит по другую сторону двери. Она была не в настроении принимать гостей. Может быть, если Элли будет стоять тихо, они решат, что никого нет дома, и уйдут? Но дверной звонок упорно не смолкал, и Элли вынуждена была открыть. На пороге стояли двое неулыбчивых мужчин в строгих костюмах. С первого взгляда стало ясно, что пришли по делу.
– Миссис Сондерс? Сержант сыскной полиции Кросби. А это констебль Лейси. Можно войти?
От ужаса Элли приросла к месту. Ну вот и все. Значит, ее машину заметили. Или полицейские приходили к нему, и он назвал ее имя. О боже. Что теперь делать? Слава богу, Макса нет дома. Стараясь не показывать испуга, Элли открыла дверь пошире и жестом пригласила полицейских войти. Она провела их в библиотеку. По крайней мере, здесь можно закрыть дверь, и, даже если Макс успеет вернуться до их ухода, он ничего не услышит.
– Чем могу помочь? – спросила Элли, надеясь, что полицейских не насторожит ее нервозность.
– Вообще-то мы бы хотели побеседовать с вашим мужем, миссис Сондерс. Он дома?
– С Максом?.. Зачем?..
– Простите, миссис Сондерс, но это касается только его и нас. Так мистер Сондерс здесь?
Элли понимала, что не в силах скрыть страх и смятение. Совсем не так должна выглядеть законопослушная гражданка, стремящаяся помочь полиции.
– Простите, но мужа нет дома. Пошел гулять с детьми. Они на реке, кормят уток. Понимаете, у нас хлеб зачерствел…
Нет, тараторить нельзя. Элли поспешно умолкла.
– Если не возражаете, мы дождемся, пока мистер Сондерс вернется. Нам нужно встретиться с ним по срочному делу.
Усилием воли взяв себя в руки, Элли указала на кресла, и оба полицейских сели.
– Не желаете чашечку чая? Или, может, кофе? – предложила Элли, надеясь, что поступает правильно.
– Спасибо, с удовольствием выпьем чаю. Нам, пожалуйста, без сахара.
Элли поспешила на кухню. Наполнила чайник водой и включила, потом на автопилоте достала чашки из посудного шкафчика. Но не успела она заварить чай, как громко хлопнула дверь черного хода – входить в комнату тихо Джейк не умел и не желал. Резиновые сапожки близнецов были обляпаны грязью. Элли мимоходом отметила, что придется снова мыть полы, но даже не стала ругать Макса за то, что позволил детям зайти в дом в грязной обуви.
– Макс, полицейские пришли. Хотят видеть тебя.
Муж, кажется, немного удивился, но, к облегчению Элли, не особо встревожился.
– Ладно. Где они?
– В библиотеке. Зачем они пришли, Макс? Я тут завариваю для них чай. Может, и тебе налить?
– Нет, спасибо. Понятия не имею, что им надо. Пойду узнаю. Давай отнесу чай, зачем тебе зря туда-сюда бегать?
– Нет, – ответила Элли. – Он еще не готов. Потом сама принесу.
Макс направился в библиотеку, а Элли занялась чаем, рассеянно наблюдая, как дети чертят на полу грязные узоры.
Элли поставила чашки и тарелку с печеньем на маленький поднос и, подходя к библиотеке, услышала, как Макс спрашивает, чем может служить. Ответ Элли не разобрала, но, к ее удивлению, муж сразу же закрыл дверь. Удерживая поднос одной рукой, Элли нажала на ручку, и стоило ей показаться на пороге, как в комнате моментально повисла тишина. Макс бросил на Элли растерянный взгляд и торопливо взял у нее поднос. Все молчали.
