— Понятно, бережете народное добро.
— А вы разве не бережете, в конечном итоге занимаетесь не этим же самым?
— Ну-ну, Маша, не надо так. Я хорошо отношусь к вашей конторе. А Михаил, значит, не из вашего ведомства?
— Михаил — хороший паровоз, к которому я так удачно прицепилась. Он нанят членом попечительского совета фонда по фамилии Крикунов. Тоже бывший генерал Вооруженных сил. Михаила отправили для того, чтобы он параллельно с белорусской милицией провел независимое расследование причин гибели Рыбникова. Они там, в фонде, не понимают, куда и кто загнал их деньги. Формально это сделали Рыбников и главный бухгалтер. Но произошло все слишком уж откровенно, с заменой счета, с подставными реквизитами. Люди, которые таким образом похитили деньги, конечно же, должны были немедленно скрыться и ждать где-нибудь в офшоре прихода денег по сложной схеме и длинной цепочке. А они даже не пытались унести ноги.
— А то, что и вице-президента, и главного бухгалтера убили, является доказательством, что их обоих просто подставили?
— У нас нет фактов, подтверждающих, что главного бухгалтера Остросельцеву убили. Но логика подсказывает, что она мешала инициаторам кражи. В результате мы получаем вторую задачу: кто же на самом деле похитил деньги и где их искать?
— Значит, Михаил нам не враг. Так чего же вы его опасаетесь и почему такая секретность?
— Он нанят человеком, который формально может быть организатором похищения денег, то есть относится к категории подозреваемых.
— Допустим. А как вы меня узнали, как поняли, что я из полиции?
— В купе остались документы Крячко. Я запросила начальство, они вышли на вашу контору и выяснили, что если в командировку отправили полковника Крячко, то вместе с ним должен был ехать и полковник Гуров. Они давние напарники и лучшие сыщики страны.
— А без подхалимажа можно? Теперь колись, Маша, что случилось в поезде, что произошло с Крячко?
— Вот этого я не знаю. Я специально пошла с ним на сближение, решила разыграть ту же партию, что и с Михаилом. Пронырливая журналистка и все такое прочее. Когда в вагоне все уже собирались укладываться, я предложила Крячко пойти покурить. Он вышел в коридор, я решила переодеться, в результате немного задержалась. Чистая случайность. А когда я вышла, Крячко уже нигде не было. Я даже и предположить не могла, что на него прямо в поезде совершат нападение. Думала, что он ушел к каким-то знакомым в другой вагон, может, засиделся в нашем же, но в другом купе. Но Станислав Васильевич не вернулся и утром. Когда поезд пришел на конечную, в Пинск, я поняла, что случилась беда. Тогда я и стала искать вас, а параллельно и полковника Крячко. Вас я нашла быстрее. Только вот пришлось Михаилу пудрить мозги и придумывать для него доводы, чтобы познакомиться с вами и начать сотрудничество.
— Все логично, но это и пугает. Не люблю, когда все идеально и совершенно правильно.
— Понимаю, — без улыбки сказала Маша. — Если я вру и представляю преступное сообщество, то вы слишком рискуете, доверяя мне. Дело в том, что вы с самого утра не заглядывали в электронную почту. А вы посмотрите ее. Там вам есть сообщение и новые рекомендации от вашего начальства. — Маша перекинула на стол свою мешкообразную сумку и вытащила оттуда планшетник.
Она включила его, и в этот момент в кармане у полковника полиции завибрировал мобильный телефон. На экране высветился номер Орлова.
— Лев Иванович, ты как там? Все нервы измотал! Ты почему на связь не выходишь? Вторые сутки от тебя ни слуху ни духу. Как Станислав?
— Ну, во-первых, здравствуй, Петр, — проговорил Гуров, недовольный таким напором.
— Здорово, — проворчал Орлов. — Что там у тебя происходит?
— Стаса я нашел, он в больнице. Ему пока ничего не угрожает. Судя по всему, на него совершили покушение.
— Опять? Да они там что, войну нам объявить решили?!
— Есть у меня определенные мысли на этот счет, Петр, но я пока не готов отвечать на твои вопросы. Сейчас как раз многое решается. Черт, ты очень не вовремя позвонил. Я вообще не готов с тобой говорить!
— Хорошие дела, — неожиданно спокойно и даже чуть грустно ответил генерал. — Уехали оба и пропали. Я тут себе места не нахожу, а он еще и общаться со мной не хочет. Ладно, я понял. У тебя там сейчас важная встреча, и ты не можешь разговаривать при посторонних. Перезвони, когда закончишь, как сможешь, но обязательно сегодня же. И последнее: там к тебе обратится наш союзник из смежной конторы. Ей можешь верить, это опытный офицер. Пароль для контакта такой. Она спросит: «Не подскажете, который сейчас час?» Ты ответишь: «Часы можно купить в магазине за углом». Она: «Я купила двое, только ни одни не ходят».
— Хорошо. Я перезвоню.
— Я эту информацию отправил тебе на электронную почту. Ты смотрел?
— Нет еще. Как раз сейчас собирался. Ладно, перезвоню. — Гуров нажал кнопку на телефоне и вопросительно посмотрел на Машу.
Женщина вдруг расплылась в открытой обезоруживающей улыбке и на миг снова превратилась в шуструю, но инфантильную журналистку.
— Не подскажете, который час? — поинтересовалась она игриво.
— Часы можно купить в магазине за углом.
— Я купила двое. — Маша развела руками. — Только ни одни не ходят. Теперь есть контакт, Лев Иванович?
— Есть. Ладно, на чем мы остановились?
— На том, что случилось с вашим товарищем в поезде.
— Боюсь, что после твоего эффектного появления в палате он окончательно потеряет память, — заявил Гуров и усмехнулся. — Зачем тебе это было нужно? Не могла подождать?
— Я хотела убедиться в том, что он и правда потерял память, а не прикидывается. Я кое-что слышала о вас и Крячко. Мне что-то не верится в заурядные ситуации и нелепые случаи. Вы профессионалы высочайшего класса, с вами так просто не разберешься. Значит, он не потерял память?
— Конечно же нет. Станислав Васильевич хорошо понимает, что для него такая вот игра — единственное спасение, пока он валяется в больнице с переломами. Раньше нас Стаса могли найти преступники, а человека, потерявшего память, не обязательно убивать. Это ведь дополнительные сложности, лишние следы. Он и мне голову морочил несколько дней, пока я понял то, что Крячко хотел сказать своими намеками. Прямо он не говорит, видимо, не исключает возможности установления подслушивающей аппаратуры в палате. В его положении это естественно. Упрекать Стаса за такую недоверчивость некорректно.
— И на что он намекал?
— В поезде на него напали. Одним из этих типов был персональный водитель генерального директора минской фирмы «Комплект-Ресурс». Эта компания поддерживает деловые контакты с фондом «Ветеран». Не самый большой, но стабильный партнер по поставкам медицинского оборудования, приборов.
— Зачем? Эта фирма что, организатор всех махинаций «Ветерана»? Не очень похоже. Какой им смысл нападать на Крячко? Не затеяли же они войны с российской полицией?
— Нет, не затеяли. Видишь ли, Маша, я, например, четко ощущаю, что все беды, произошедшие до нашего с Крячко приезда сюда, были организованы умными и дальновидными людьми. Все действия преступников были логичными, четко построенными. А вот с нашим приездом сюда разумность их поступков нарушается. Теперь они носят характер судорожных и торопливых движений. Все решения принимались не здесь, а в Москве. В Беларуси лишь доигрывался чужой сценарий.
— Значит, убийство Рыбникова после похищения денег, попытка убрать главного бухгалтера, а также имитация ДТП с машиной, в которой ехала группа наших интерполовцев, — все это действия одного плана? А нападение на Крячко — уже отсебятина?
— Именно так, Маша. Эту отсебятину затеяли те личности, которые испугались разоблачения. Это совсем другие люди, мелочь по сравнению с организаторами всего дела, рядовые исполнители. Они испугались, когда в офис «Комплект-Ресурса» заявился Крячко. Он сразу, еще в Пинске, понял, что причин убивать Рыбникова не было ни у кого. Никакая старая любовь тут не замешана. Станислав прикинул объемы платежей из Москвы, их регулярность и сразу решил, что это больше похоже на выдачу зарплаты. Ну не может фирма закупать каждый квартал оборудования на одни и те же суммы. А потом точно такие же деньги проходили через фирмы-однодневки. Это обналичка, Маша, форма получения зарплаты. Значит, богатые московские дяди содержат эту минскую фирму. А для чего?
— Для того, чтобы кто-то выполнял в Беларуси какие-то их грязные криминальные поручения, — ответила Маша.
— Я не вижу тут регулярных поручений. Налицо одно-единственное и хорошо организованное убийство. А потом была проведена операция по его прикрытию, намеренному привлечению внимания к Беларуси. Тогда как некие важные события должны были произойти в Москве. Потом Крячко явился в минский офис. Тамошние заправилы подумали, что он что-то пронюхал, и решили его убрать. Это был не просто страх, Маша, а самая настоящая паника. Мне даже кажется, что кто-то здесь давно живет вместе с ней.
