— Ничего не знаю…
— Слушай меня! Ты каким-то образом выманил Рыбникова из дома Ольги Синицкой в деревне Оброво, отвез его на развалины бункера в лесу и убил ударом ножа в сердце. Но ты хитрый, не оставил машину у бывшего КПП, где все бросают их, когда приезжают на место расположения части. Ты проехал подальше, где раньше забор стоял, а теперь просека замечается. Окольным путем ты возвращался с места убийства, но наследил в темноте. Не знал ты, что местное население все еще навещает остатки строений и кое-что вывозит. Там куча рыхлой земли была. Ты оставил на ней след своего ботинка. Вот он. Ты там еще джинсы зацепил за колючую проволоку, помнишь? — Гуров дотянулся до стола, сдернул с него листок с ксерокопией следа и сунул под нос Лукину.
Тот побледнел, но продолжал молчать.
Лев Иванович взял второй листок, помахал им перед лицом задержанного водителя и пояснил:
— А вот это второй твой след, идентичный первому по рисунку и мелким повреждениям. Его ты оставил в лесу, неподалеку от того места, где ждал исполнителя другого убийства. Он угнал самосвал из дорожно-строительной организации и протаранил микроавтобус, на котором ехала группа российских полицейских. Ты организовал блокировку дороги в оба конца. С одной стороны твои переодетые дружки или продажные милиционеры всех пускали в объезд, а с другой — трое твоих парней устроили аварию. На нее выезжали, опять же, липовые гаишники, потому что в райотделе нет никаких следов этого ДТП. Тебе все это надо было для того, чтобы исполнитель аварии смог беспрепятственно сбежать.
— Домыслы, начальник, — вяло произнес Лукин.
— Ты ждал его с машиной метрах в двухстах в лесочке. Потом тебя жажда замучила, ты услышал ручеек, пошел попить и опять там наследил. А вот еще один след. Его, Лука, ты оставил в поезде.
— Не знаю я никакого поезда.
— Дома у тебя сейчас прошел обыск. Как положено, с понятыми. Ботиночки твои уже изъяли и везут сюда. Твои ботинки, следы и тяжкие преступления, совершенные умышленно, группой лиц и по предварительному сговору!.. А страшнее всего тот факт, что все это было сделано для сокрытия еще одного преступления — финансовой аферы на огромную, просто астрономическую сумму.
Гуров кивнул следователю, и тот велел пригласить понятых и двоих мужчин для проведения процедуры опознания. Они были одного с Лукиным телосложения, примерно того же возраста, с такими же короткими прическами. Одеты в свитера и куртки. Следователь посадил всех троих в ряд у стены и еще раз объяснил понятым, что и с какой целью сейчас будет проведено. Потом он разрешил ввести свидетеля.
Лицо Лукина сделалось совсем серым, когда он увидел Крячко с перевязанной головой. Стас вошел в кабинет, опираясь на палочку. Водитель со стеклянными глазами сидел во время процедуры опознания, да и потом, когда все посторонние вышли из кабинета.
Гуров снова уселся прямо перед Лукиным и продолжил:
— Хочешь, Лука, мой коллега полковник Крячко тщательно опишет других негодяев, нападавших на него? Можешь не сомневаться в том, что мы временно задержали два десятка твоих знакомых, с которыми ты активно общался. Мы в два счета на опознании, а потом и по результатам экспертиз докажем причастность кого-то из них к преступлениям, совершенным под твоим руководством. Да и тетю Валю мы уже спросили о том, что ты ей велел делать в палате Крячко, в районной больнице города Иваново. Она должна была подслушивать все разговоры больного и сообщить тебе, если к нему начнет возвращаться память.
— Чего ты хочешь? — прошипел Лукин, глядя в пространство между российским полковником и белорусским следователем.
— Чтобы нам помог, начал сотрудничать. Крышка всем, но разницу я тебе объяснил. Тебя кинули за копейки, Лука, так ты хоть обиделся бы, что ли. Даже за то, что мы сейчас доказали, тебя ждет зона. Не сомневайся, что и все остальное мы тоже докажем.
— Да пошли они все! — с дикой злобой в голосе заорал Лукин и закрыл лицо руками.
Вдруг на столе у Чурикова зазвонил телефон.
Следователь коротко переговорил с кем-то, положил трубку и сообщил:
— Порядок, Лев Иванович. У двоих дома нашли милицейскую форму. Ее отдали на экспертизу. У одного в тайнике оказался «ПМ». По номеру ясно, что он пропал после убийства участкового инспектора, совершенного восемь лет назад. Так что, я думаю, Лукину пора начинать говорить, пока мы его и без показаний не закрыли навсегда.
Лукин сидел молча еще с минуту, потом, не убирая рук от лица, произнес глухим голосом:
— Клименко всем тут рулил. Он меня, падла, подбил на это, сытую жизнь обещал. Купился я на то, что крыша у него в Москве надежная. А оказалось все фуфло!
— Клименко? Кто это?
— Директор «Комплект-Ресурса», — ответил Лукин. — Дерьмо кошачье!
В течение двух часов водитель рассказывал в микрофон, как сошелся с Пашей Клименко. Свели их кореша-сидельцы, знакомые еще по зоне. Клименко тогда сильно пил, а деньги у него периодически откуда-то появлялись.
Лукин в дело Клима не брал, не верил он пьяницам, а потом вдруг тот сам пришел к нему и попросил помочь. Оказывается, он ночью по пьяному делу убил собственного отца. Но Лукин вмешиваться не спешил и понял потом, что правильно сделал. Появился какой-то мужичок, который все обставил и отмазал Клима. Лукин не знал, сколько уж бабок он роздал разным чинам, но папашу признали умершим в результате сердечного приступа.
Когда этот всемогущий мужик исчез, Лукин начал потихоньку шантажировать Клименко, а тот вдруг предложил ему дело. Не очень пыльное и вполне доходное.
Ничего особенного делать было не нужно. Работать водителем, подобрать крепких и умелых помощников и быть готовыми. А потом, когда уже прошло много лет, поступила команда «фас».
— Каким способом Клименко убил своего отца? — задал косвенный вопрос следователь.
— Задушил. Еще, кажется, шею ему сломал.
— Вы сможете по фотографии или лично опознать того всемогущего человека, который помог Клименко скрыть убийство отца?
— Смогу. Он человек приметный! — Лукин брезгливо выпятил губу. — Сразу видно, что начальничек.
Допрос продолжался еще пять часов. За это время Лукина три раза выводили в соседний кабинет, где кормили горячим. Еще час ему дали подремать на диване под надзором пары крепких омоновцев. В четыре часа утра Владимир Лукин поставил последнюю подпись под протоколами допросов.
Постановления о проведении необходимых экспертиз и эксгумации тела Александра Трофимовича Клименко Чуриков решил оформить утром. Голова уже не работала, глаза закрывались. Нужно было поспать хоть четыре часа, чтобы продолжить работу. Теперь дело начнет разбухать как снежный ком.
Гуров просил Чурикова без него не начинать разговор с начальником. Сыщику очень важно было сразу выяснить, кто же именно пытался замять дело с аварией и гибелью российских полицейских. Выходить на этого человека, сидящего в верхах республиканского МВД, нужно было с железными доказательствами.
Продержать Павла Клименко в неведении удалось почти сутки. По истечении этого времени, когда наконец-то закончилась судебно-медицинская экспертиза, его арестовали. Брали Клименко тихо, в подъезде собственного дома.
В семь вечера генеральный директор «Комплект-Ресурса» дождался сообщения о том, что такси ждет его у входа в офисный центр, и покинул свой кабинет. Он не искал Лукина с машиной. Водитель, находящийся под надзором следователя и технических специалистов, позвонил ему и сообщил, что попал в аварию на трассе недалеко от Минска. Зачем его туда понесло, он обещал объяснить лично, при встрече, клялся за сутки притащить разбитую машину в Пинск. Клименко страшно ругался, но вынужден был ждать. Иного выхода у него не было.
Он подъехал к подъезду своего дома, расплатился с таксистом и вышел из машины. Прямо у дверей сантехники сматывали шланги от баллонов газовой сварки, тут же лежали ржавые водопроводные трубы со следами краски. Обычное дело, идет ремонт. Клименко вошел в подъезд и быстрым шагом поднялся к себе на третий этаж. Парень с девушкой, спускавшиеся навстречу ему, почему-то громко смеялись, чем здорово раздражали бизнесмена. А тут еще девушка выронила из сумочки свою косметичку, из которой рассыпались всякие дамские причиндалы.
Клименко отшатнулся к стене, выругался сквозь зубы и повернулся к двери, чтобы вставить ключ в замок. Он уже сделал два оборота, и тут его кто-то захватил за шею, упер коленку в позвоночник и опрокинул прямо на пол. Затопали ноги, загалдели властные голоса. Руки, заведенные за спину, ощутили на запястьях холод металла. Потом Клименко, оглушенный и ошарашенный, был поднят на ноги и введен в собственную квартиру.
Он слышал, как кто-то давал пояснения людям, которых называли понятыми. Шустрые парни осмотрели квартиру. Потом Клименко был усажен в кресло, стоявшее в гостиной. Рядом с ним оказался здоровенный оперативник.
