Ну, я и поехал с цирковой собачкой.
Вернулся я с другой собакой, с Дюймовочкой и стульями за полчаса до назначенного срока. Я принялся заносить стулья. Дюймовочка в дом не пошла, осталась на улице к удовольствию собаки. Из ее сбивчивых объяснений я понял, что существует некий придуманный Валерием сценарий, по которому собака должна появиться в определенный момент и ни секундой раньше. Потом Дюймовочка попросила у меня ключ от машины и отогнала «Москвич» за угол, припарковав его возле соседнего дома, стоявшего под прямым углом к нашему. Ключ оставила себе, сказав, что они с собакой, если замерзнут, будут греться в машине.
Первым пришел пожилой человек в кожаной куртке. Он был расположен к полноте и, в общем, лыс, что соответствовало возрасту. Он был как бы флагманом, который привел целую флотилию. Юрий Архипович познакомил нас. Пожилой человек назвался полковником ФСБ Калгановым. Двое, которые пришли с ним, показались мне знакомыми. Через минуту я вспомнил: это они сегодня утром арестовали Станислава Левченко. Арестовали ни в чем, я уверен, не повинного Станислава Левченко и упустили настоящего преступника. Я не скрыл от Валерия свидания с Евой и еще вчера передал ему фото так называемого Алика. Валерий сказал, что примет меры.
Они не стали называть ни своих званий, ни фамилий. Представились по именам: Петр и Павел. «Петропавловская крепость?» – тонко пошутил я. Они тонко промолчали. Я был уверен, что имена они себе придумали минуту назад. Но это неважно. У каждой профессии свои заморочки. Осмотревшись, «апостолы» развернулись и ушли, аккуратно затворив за собой дверь. Бесшумно. Вскоре, однако, вернулись, притащив несколько серых пластмассовых труб дюймов на двенадцать – такие трубы, как мне известно, используются в строительстве, в сливной системе. «Апостолы» быстро их скрутили, образовав пятиметровую кишку. Торцы китттки закрыли специальными заглушками, и уложили это сооружение вдоль стенки, против окон, а верней сказать – вдоль комбинированной секции. После этого они вытащили из принесенной вместе с трубами сумки электрический провод и пустили его по периметру комнаты от входной двери до кресла, где обычно (да и сейчас) восседал Валерий. Один конец провода заканчивался выключателем – его прикрепили скотчем к подлокотнику этого кресла. Что касается другого конца, его врезали в проводку под настенным выключателем.
– Попробуем, – сказал Калганов.
Петр (или Павел?) щелкнул настенным выключателем. Под потолком зажглась наша скромная пластмассовая люстра. «Апостолы» не нарушили электрическую цепь. Калганов кивнул Валерию. Тот, не меняя позы, щелкнул выключателем на подлокотнике кресла. Люстра погасла. Калганов кивнул еще раз. Валерий щелкнул. Люстра зажглась. Никто не произнес ни слова. Надо сказать, что вслед за Петром и Павлом в комнате появились мой тезка Евгений, бывший «топтун», а ныне подполковник таможенной службы, и наш сосед по подъезду майор милиции Петр Сергеевич. Они скупо поздоровались и, притащив из кухни табуретку, разложили на ней шахматы. Поставили себе стулья и принялись за игру. Мне стало казаться, что я попал на прогон какого-то спектакля, где все артисты знают свои роли, и только я, как дурак с мороза, не имею представления, что к чему. Но спрашивать о чем-либо было совершенно не с руки: действие катилось по неведомым мне рельсам, и было понятно, что тормозить его нельзя. Никто, однако, не обменивался репликами, все молчали, и от этого нагнеталось и усиливалось какое-то нервное поле, как в классическом спектакле, когда вот-вот должен появиться или злодей, или герой – одним словом, вершитель трагедии. Раздался звонок, пришла Далила Рафаиловна. Тут уж я нашел себе применение: встретил гостью, принял куртку (она на этот раз была в куртке), усадил в кресло, которое теперь стояло не возле журнального столика, а несколько поодаль. Я представил шахматистов. Они вежливо привстали и слегка поклонились. (Вспомнился поэт-остряк Вишневский: «Зашел в таможню, а там интим. Так, значит, можем, когда хотим!» Полковник представился сам. Встал со стула, поклонился и произнес:
– Калганов.
Петр же и Павел заблаговременно проследовали в мою комнату и сидели там, не высовывались.
– Далила Рафаиловна! – произнес Валерий. – Вы обратились в наше агентство «Луч» по поводу убийства на территории школы «Капитан» работника охранного предприятия Константина Туза. Мы получили от вас задание найти убийцу.
– Да-да, конечно, – подтвердила несчастная женщина, открыла сумочку, достала оттуда небольшой белоснежный платочек и промокнула глаза. Спрятала платочек в сумочку и тяжело вздохнула.
– Незадолго до этого ваша дочь и ваш муж обратились к нам по поводу пропавшей собаки породы спаниель, окрас черный, хромота на переднюю правую лапу, кличка Луша. Мы получили задание отыскать собаку или предоставить доказательства ее смерти.
– Да-да, – опять согласилась Далила Рафаиловна.
– За выполнение обоих заданий вы перечислили на счет нашего агентства суммы, вдвое превышающие ранее оговоренные.
– Стоит ли об этом сейчас, – застеснялась хозяйка престижной частной школы.
– Далила Рафаиловна, мы отработали ваши деньги. Мы нашли собаку и нашли убийцу Константина Туза. Но, памятуя о том, что вы по своей инициативе заплатили агентству сумму больше оговоренной, мы тоже сделали работу больше оговоренной: нашли не только исполнителя, но и заказчика этого убийства. Выяснили и причины, побудившие заказчика совершить это преступление.
– Какие вы молодцы, – проникновенно сказала. Далила Рафаиловна. – Так кто же это?
– Немного терпения, – мягко проговорил Валерий.
– Сейчас мы вам продемонстрируем собаку, а потом расскажем все остальное. Евгений, – обратился он ко мне, – приведи собаку.
– Одну минуточку, – приостановила мой порыв к вешалке Далила Рафаиловна. – Дело это, в общем, конфиденциальное. Мне бы не хотелось при посторонних людях…
– Да, – согласился Валерий, – это ваше право. – И с легкой улыбкой обратился к присутствующим: – Господа, вынужден с вами попрощаться. Договорим в следующий раз. В следующий раз и доиграем в шахматы! – это уже непосредственно к шахматистам. – Кто там у вас побеждает?
– Побеждает дружба! – весело ответили они, сложили шахматы в коробку и стали прощаться. Всей гурьбой мы вышли из квартиры. Я отправился на улицу, а остальные – этажом выше, к Павлу Сергеевичу – пить чай. Дюймовочку с собакой я нашел недалеко от своей машины. Забирая поводок, я оглянулся на «Москвич». Мне показалось, что в салоне, на заднем сиденье, мелькнули тени. Впрочем, подумал я, окна мокрые, фонарь далеко – что там можно увидеть? Должно быть, действительно, показалось! К тому же я спешил: спектакль в квартире Валерия шел полным ходом. Сейчас был мой выход.
Я открыл дверь своим ключом и вошел. Валерий и Далила Рафаиловна продолжали сидеть в своих креслах. Я нагнулся к собачьему ошейнику с намерением отстегнуть поводок. Но Валерий сказал «не надо», и я выпрямился и посмотрел на него выжидающе.
– Вот ваша собака Луша, – объявил Валерий. – Хотя настоящее ее имя не Луша, а Уржана, и первый хозяин, который погиб в автомобильной катастрофе, звал ее Уржей. По совершенной случайности в обеих кличках ударная гласная «у», и поэтому собака быстро привыкла к новому имени.
– Прекрасно, – сказала с признаками нетерпения Далила Рафаиловна, – можно мне наконец ее забрать?
– Минутку, – возразил Валерий, – Потерпите, пожалуйста. Вы столько терпели, потерпите еще немного. Итак, собака привыкла к новому имени. Спаниели вообще падки на ласку, они общительны, смена хозяина не является для них такой трагедией, как, скажем, для немецких овчарок. Все это мы выяснили в клубе служебного собаководства, где обучалась Уржана. Ее хозяин, погибший в автокатастрофе, был профессионалом – проводником служебной собаки. Уржану натаскали на взрывчатые вещества, и выучки своей она не утратила, несмотря на пережитый в аварии стресс и смену хозяина. Что мы сейчас и продемонстрируем. Евгений, проведи, пожалуйста, собаку вдоль трубы.
Я выполнил команду, медленно продефилировал с собачкой где было сказано, и вернулся на свое место возле входной двери. Валерий сказал: «Спасибо» и соскочил с кресла. Подхватив с пола невзрачный полиэтиленовый пакет с чем-то твердым, подошел к середине трубы и быстро разобщил секции. Видимо, «апостолы» в этом месте трубы крепко не скручивали, только наживили. Затем он вложил в трубу принесенный пакет и несколькими поворотами секции восстановил целостность сооружения. Он вернулся на свое место, запрыгнул в кресло и продолжал тоном школьного учителя, комментирующего физический опыт:
– Сейчас я на ваших глазах положил в трубу тротиловую шашку. Посмотрим, как отреагирует на это обстоятельство собака. Евгений, проведи теперь собаку тем же путем. Я тронулся с места, собака пошла рядом, прижимаясь к моей левой ноге. Вдруг она резко натянула поводок и буквально поволокла меня к середине трубы. Коротко и шумно дыша, стала обнюхивать место стыка секций, потом вдруг села и тихонько заскулила. Села, вот в чем дело! Села и своей сидячей позой подавала сигнал опасности. Не знаю, как Далиле Рафаиловне, но мне все стало ясно: собака Уржа, будучи Лушей, изо дня в день подавала в школе сигнал опасности. Но люди не поняли этого сигнала. Валерий между тем продолжал:
