— Никто из них не нуждается в докторе, правда? — спросила мма Рамотсве.
— Нет. Мне кажется, им всем стало лучше. Но я не знаю, что делать. Они кричат на меня, а я не могу ничего сделать, когда все кричат.
— Да, — сказала мма Рамотсве. — Это нелегко.
Она посмотрела на служанку. «Они кричат на меня». Могут быть мотивы и у других, подумала она, но мысль была абсурдной. Это честная женщина. Открытое лицо, улыбается, когда говорит. Тайны оставляют на лице след, здесь следов не было.
— Не могли бы вы, — сказала мма Рамотсве, — сделать мне чашку чая? Потом, я думаю, вам лучше пойти в свою комнату и оставить их поправляться. Возможно, утром они будут кричать меньше.
Служанка благодарно улыбнулась.
— Я так и сделаю, мма. Я принесу чай вам в комнату. Потом вы можете снова лечь спать.
Мма Рамотсве заснула, но сон был прерывистым. Она то и дело просыпалась и слышала голоса в доме или движение, звук захлопывающейся двери, отворяющегося окна, ночные шорохи старого дома. Незадолго до рассвета, поняв, что больше не уснет, она встала, надела халат и вышла из дома. Сонный пес у задней двери вскочил и подозрительно обнюхал ее ноги; большая птица, сидевшая на крыше, с усилием поднялась в воздух и улетела.
Мма Рамотсве огляделась кругом. Солнце взойдет не раньше, чем через полчаса, но света уже достаточно, и с каждой минутой становится все светлее. Темные очертания деревьев еще неразличимы, но скоро можно будет увидеть ветки и листья во всех подробностях, словно на картине. Это было время суток, которое она любила, и здесь, в этом уединенном месте, вдалеке от дорог и людей, вдалеке от шума, который они производят, красота ее земли представала очищенной. Вскоре появится солнце, и мир станет более контрастным; а сейчас буш, небо, сама земля казались умиротворенными и безмятежными.
Мма Рамотсве сделала глубокий вдох. Как всегда, запах буша, запах пыли и травы тронул ее душу; сейчас к нему еще добавился легкий запах дыма, чудесный, резкий запах, который сам по себе возникает в тихом утреннем воздухе, когда люди готовят завтрак и греют руки у пламени. Она обернулась. Где-то неподалеку горит костер, утренний костер, чтобы нагреть бак с водой, или, возможно, костер сторожа, который провел ночь над кучкой горячих углей.
Она направилась за дом по узкой тропинке, обложенной белеными камнями. Этот обычай переняли у колониальных администраторов. Они белили камни, ограждающие их лагеря и поселения. И так делают по всей Африке, даже белят нижнюю часть стволов деревьев, которые высаживают длинными двойными рядами. Почему? Да потому что это Африка.
Она завернула за угол и увидела человека, сидевшего у старого обложенного кирпичом бака. Такие баки часто встречаются в старых домах без электричества, и, конечно, они необходимы там, где ток получают от генератора. Гораздо дешевле греть воду для хозяйственных нужд в таком баке, чем пользоваться электрическим током от дизельного генератора. Этот бак нагревали дровами, чтобы получить горячую воду для утренней ванны.
Человек увидел, что мма Рамотсве подходит, и встал, отряхивая свои брюки цвета хаки. Мма Рамотсве поздоровалась с ним традиционным приветствием, он вежливо ответил ей. Это был высокий, хорошо сложенный человек лет сорока с небольшим, у него было выразительное, красивое лицо.
— Какой у вас хороший огонь, рра, — заметила мма Рамотсве, указывая на пламя.
— Дрова хорошо горят, — просто ответил он. — Здесь много дерева. У нас дров хватает.
Мма Рамотсве кивнула.
— Значит, это ваша работа?
Он сдвинул брови.
— Эта и всякая другая.
— Да? — тон его ответа заинтриговал ее. «Всякая другая» работа ему явно не нравилась. — А какая другая, рра?
— Я повар, — ответил он. — На моем попечении кухня, я готовлю еду.
Он настороженно смотрел на нее, ожидая ее реакции.
— Это хорошо, — сказала мма Рамотсве. — Хорошо уметь готовить. В Габороне есть несколько очень хороших поваров. Их называют шеф-поварами, и они носят такие особые белые колпаки.
Человек кивнул.
— Я работал в гостинице в Габороне, — сообщил он. — Несколько лет назад. Я был там поваром. Не главным, а одним из младших.
— Почему вы приехали сюда? — спросила мма Рамотсве. Это был удивительный поступок. Таким поварам в Габороне платят намного больше, полагала она, чем поварам на ферме.
Повар вытянул ногу и подпихнул в огонь выпавшее полено.
— Мне это занятие никогда не нравилось, — признался он. — Мне и тогда не нравилось быть поваром и сейчас не нравится.
— Почему же вы этим занимаетесь, рра?
Он вздохнул.
— Это тяжелая история, мма. Ее надо долго рассказывать, а мне придется вернуться к работе, когда взойдет солнце. Но я немного расскажу вам, если хотите. Садитесь сюда, мма, вот на это бревно. Вот так, хорошо. Раз вы спросили, я расскажу.
Я из деревни, вон там, за холмом, милях в десяти. Эту деревню никто не знает, потому что там нет ничего замечательного и ничего никогда не случается. На нее никто не обращает внимания, потому что люди там тихие. Они никогда не кричат и не поднимают шума. Поэтому ничего никогда не случается.
В деревне есть школа, где очень мудрый учитель. Ему помогают два других, но он главный, и все больше слушают его, чем остальных. Однажды он сказал мне: «Саймон, ты очень умный мальчик. Ты помнишь всех животных в стаде по именам, ты помнишь и животных, от которых они родились. Ты в этом лучше всех остальных. Такой мальчик, как ты, мог бы поехать в Габороне и найти там работу».
Мне не казалось удивительным, что я помнил всех животных, потому что я любил скот больше всего остального. Я хотел, когда вырасту, работать со скотом, но там, где мы жили, такой работы не было, поэтому мне пришлось подумать о чем-то другом. Я не верил, что достаточно хорош, чтобы ехать в Габороне, но когда мне исполнилось шестнадцать, учитель дал мне деньги, которые получал от правительства, и я купил на них автобусный билет в Габороне. У моего отца денег не было, но он дал мне часы, которые однажды нашел на обочине шоссе. Он высоко их ценил, но отдал мне и сказал, чтобы я продал их и смог на них прокормиться, когда приеду в Габороне.
Мне не хотелось продавать часы, но, в конце концов, когда я так оголодал, что заболел желудок, мне пришлось их продать. Мне дали за них сотню пула, потому что это были хорошие часы, и я купил себе еды, чтобы восстановить силы.
Я долго искал работу, а деньги на еду кончались. Наконец я нашел работу в гостинице. Мне нужно было носить багаж и открывать дверь постояльцам. Иногда эти постояльцы приезжали издалека и были очень богатыми. Денег у них были полны карманы. Иногда они давали мне чаевые, и я хранил эти деньги в почтовом отделении. Мне жаль, что этих денег больше нет.
Спустя какое-то время меня перевели в кухню, помогать поварам. Там решили, что я хороший повар, и выдали мне униформу. Я готовил десять лет, хотя терпеть не мог эту работу. Мне не нравился жар кухни и все эти запахи еды, но это была моя работа, и приходилось выполнять ее. И когда я работал там, в этой гостинице, я познакомился с братом человека, который здесь живет. Вы, наверное, знаете, о ком я говорю — он важный человек и живет в Габороне. Он сказал, что даст мне работу здесь, работу помощника управляющего фермой, и я очень обрадовался. Я сказал ему, что знаю все про скот и что буду хорошо смотреть за фермой.
Я приехал сюда с женой. Она из этих мест и была рада вернуться. Нам предоставили хорошее место для житья, жена очень довольна. Вы знаете, мма, как важно, чтобы твоя жена или твой муж были довольны. Если это не так, в доме не будет никакого спокойствия. Никогда. Моя теща тоже довольна. Она переехала сюда и живет в задней части нашего дома. Она целый день напевает, потому что рада, что ее дочь и наши дети с нею.
Я ждал, что буду работать со скотом, но как только я познакомился с братом, который живет здесь, он спросил меня, чем я занимался. Я сказал, что работал поваром. Он очень обрадовался и велел, чтобы я был поваром в этом доме. У них часто бывают большие, важные люди из Габороне, и на них произведет впечатление, что в доме есть настоящий повар. Я сказал, что не хочу этого, но он меня заставил. Он поговорил с моей женой, и она встала на его сторону. Она сказала, здесь так хорошо, что надо быть дураком, чтобы отказаться делать то, что от тебя хотят. Теща начала причитать. Она старая женщина и непременно умрет, если нам надо будет уезжать. Жена сказала мне: «Ты что, хочешь убить мою мать? Ты этого хочешь, да?»
Поэтому мне пришлось стать здесь поваром, и я все так же живу среди запахов кухни, хотя предпочел бы быть при скоте. Вот почему я недоволен, мма, когда моя семья довольна. Странная история, как вам кажется?
Он закончил рассказ и мрачно посмотрел на мма Рамотсве. Она встретилась с ним взглядом, но тут же отвела глаза. Она думала, ее мозг лихорадочно работал, она перебирала все возможности. И вот гипотеза возникла, была проверена, и выводы сделаны.
