— Именно это я хотел знать, — сказал Валманн и встал. — Спасибо.
— Я даже здесь в городе не хожу на все встречи, — добавила она, как будто хотела объяснить, почему не поехала со Скардом в Мельхюс. — Здесь все на меня смотрят, потому что знают папу с мамой.
— Да, нелегко тебе.
— Плевать мне на них! — буркнула она.
Валманн хотел было ответить, что она, по-видимому, устроила свою жизнь, но что-то его удержало. Мысль о трупе молодой женщины, изуродованной до неузнаваемости в своем собственном доме, удерживала его.
— А что мама? — вдруг спросила она.
— Она очень обрадовалась твоему звонку. Они боялись за тебя. Сходи к ним.
— Я знаю. Но все так трудно. Они только и делают, что думают о моих отношениях с Ильей, и, когда я прихожу, ничего хорошего не получается. Им в голову лезут только грех и стыд. Они не понимают, что у нас с Ильей все так чисто и красиво, по-настоящему! Этого они не могут понять своим мелким умишком.
— Ну конечно.
— Лишь у Бога надо спрашивать совета насчет любви. Ибо Он и есть любовь! — Ее голос звучал убедительно, как у школьницы, твердо выучившей урок.
— Ну конечно.
— Ты ведь неверующий, правда? — Ее взгляд был открытым, без тени иронии. Валманну пришлось хорошенько подумать, прежде чем ответить.
— Здесь твоя взяла, — сказал он наконец, — но это не значит, что я плохой человек.
— Это я сразу поняла, — ответила она и вновь одарила его улыбкой.
Энг едва успел на самолет. И выглядел он довольно потрепанным, когда бухнулся на сиденье рядом с Валманном.
— Раненько ты домой сбежал вчера. — Ухмылка, которую он старался изобразить, как-то не вязалась с небритой с похмелья физиономией.
— Я устал. А кроме того, понял, что мне далеко до тебя и твоих друзей. — Валманн отметил про себя, что произносит эти невинные слова почти железным тоном. Его раздражал вид коллеги.
— Жаль, вечер получился отличный. Я так думаю… — Энг потер глаза рукой и загоготал. — Должен признаться, что конец я так и не понял. Но мне сдается, что я забил пулю! — Он пихнул Валманна в бок локтем.
— Забил пулю?..
— Я ее отымел по полной. Такая девчонка! Молодая, симпатичная…
— Поздравляю.
— Ты и сам мог это сделать. Оттар сказал мне, что ты долго с ней сидел и разговаривал, а потом вдруг ушел.
Валманн тупо уставился на спинку переднего кресла. Самолет выкатил на дорожку.
— Ты не помнишь, как ее зовут?
Энг призадумался:
— Нет… Честно говоря, не помню. Мне кажется, она и не хотела этого говорить. Но она была чертовски хороша, такая стройная брюнеточка… Фигура что надо!
— Но имени не помнишь?
— Нет, ни черта не помню… — Энг доверительно наклонился к своему коллеге и посмотрел ему в глаза. На лице у него играла приклеенная улыбка. — Но я помню, что у нее пирсинг на одном соске. И такая молодая! О Господи, как же мне повезло!
— Сколько ты заплатил? — спросил Валманн.
— Что?
— Я спросил, сколько ты ей заплатил.
— Какого черта?.. — Улыбку вдруг как ветром сдуло. — Ты на что, собственно, намекаешь?
— Только на то, что она, по всей видимости, в этом деле профи, расчетливая маленькая дамочка, которая не допустила бы до себя такого типа, как ты, без, скажем, небольшой компенсации?
— Черт тебя подери, Валманн… — Энг тяжело задышал. Его лицо выражало целый спектр чувств по мере того, как возмущение сменялось полным замешательством. — Поверь, я действительно не помню ни черта, как это все кончилось. Ты должен мне поверить, — пробормотал он.
Самолет взлетел и быстро набрал высоту. Снежный пейзаж с черными и серыми пятнами исчез за облаками. Энг расстегнул ремень безопасности, откинул кресло и устроился поудобнее.
— Попробую вздремнуть немного. Все-таки еще рабочий день не кончился. Я полагаю, что ты из Гардермуена домой поедешь? — Он попытался изобразить на лице приятельскую улыбку, что ему не совсем удалось.
У Валманна самого гудело в голове, но не от излишеств накануне вечером. Он размышлял о том, как будет отчитываться о поездке в Тронхейм перед Моене, которая всегда обращала самое пристальное внимание на графу расходов. Ведь им даже не удалось допросить главного подозреваемого Агнара Скарда или раздобыть точные сведения о его местонахождении. Рано утром он послал по телефону сообщение дежурному в Хамар, чтобы они отправили патруль на улицу Руаля Амундсена и узнали, не вернулся ли домой Агнар Скард. Однако ответа он не получил, а внутренний голос подсказывал ему, что Скард не собирается облегчать задачу для полиции. Вероятнее всего, брат Илья прочитал во вчерашнем номере «ВГ» сообщение о том, что разыскивается бывший супруг убитой, собрал пожитки и просто-напросто смылся. А последнее, что мог желать Валманн в этом деле, — это бегство Агнара Скарда.
Конкретный результат поездки обнаружился во время беседы с Агнете Бломберг, подтвердившей, что во время пребывания Агнара Скарда в Тронхейме она вовсе не находилась все время вместе с ним. Многое, однако, предстоит сделать, прежде чем они смогут с уверенностью сказать, что Скард в четверг вместо встречи с общиной в Мельхюсе отправился обратно в Хамар. И даже если его алиби пошатнется, нет свидетелей, видевших его на месте преступления на улице Фритьофа Нансена в ту роковую ночь.
Все было вилами по воде писано. Двое подозреваемых по делу то и дело менялись местами по степени подозрения. Ни того, ни другого нельзя было сбрасывать со счетов. Человек-загадка Эдланд постоянно вызывал головную боль, но они никак не могли решить, следует ли выдвинуть против него обвинение, прежде чем доберутся до Скарда и допросят его.
Валманн поймал себя на том, что сидит и рассчитывает свои силы для выполнения этой задачи.
— Я получила твое сообщение, — сказала Анита. — Ты же мог позвонить.
— Никак не получилось. Мы весь день носились по городу.
За последние шесть дней они впервые сидели за кухонным столом друг напротив друга и уничтожали наспех приготовленное жаркое, заедая опаленным багетом, лежавшим в корзинке для хлеба на салфетке в клеточку.
— И вечером тоже?
— В городе были, — ответил Валманн с напускным равнодушием. — Работали. И не зря потрудились, — быстро добавил он, подняв голову над тарелкой и увидев выражение ее лица. — Мы разыскали новую подружку этого Скарда, он же брат Илья. Она подтвердила, что он широко развернул свою деятельность проповедника и спасителя душ, а заодно и соблазнителя. Она сама полностью под его влиянием. — Он и словом не упомянул интрижку Энга с Агнете Бломберг. Ему показалось, что это могло бы отрицательно сказаться на отношении к Энгу его коллег.
— Ну и что она собой представляет?
— Красотка двадцати лет от роду. С молодых лет в загуле, слыла заблудшей овечкой в общине, и родители потеряли всякую надежду на ее спасение. И что ты думаешь? Наш брат Илья вернул ее на путь истинный!
— Пора кричать «аллилуйя»?
— Но, как я полагаю, самое страшное в том, что он ее использует просто-напросто как проститутку.
— Да что ты говоришь!
— Так же, как он использовал Карин Риис. Стоматолог признался, что спал со своей обаятельной ассистенткой и давал ей деньги. Он — член этой общины в Хамаре, а познакомил их брат Илья. Впрочем, зубной врач назвал это «скромными подарками».
— Сутенер поднебесный! Прямо чистейший Кнутби.[15]
— Я думаю, ты права. Религия придает всему этому делу особый смак. Представь, что будет, когда пресса разнюхает…
— Но… — Анита отломила кусочек багета. — Если она действительно на него работала, зачем ему было ее убивать, зачем он изрубил в капусту источник своего дохода?
— И так сильно изрубил! — Перед Валманном снова возникла картина места преступления. Он зажмурился и покачал головой, как бы стряхивая это зрелище. — Во всяком случае, он живет вместе с этой девушкой, когда приезжает в Трёнделаг и проповедует. Ее папаша сердится, но община принимает это, их считают супругами перед ликом Божьим или что-то в этом роде. У Скарда там огромная толпа поклонников. Он прямо как поп-звезда.
— Так она подтвердила его алиби?
— Не совсем. Она сказала, что они вовсе не все время проводили вместе. Он все-таки мог вернуться в Хамар в тот вечер.
— Шесть часов туда и столько же обратно на своем старом «саабе»?
— Признаю, это чересчур. Но подумай о том, что он одержимый. Или одухотворенный, как это, очевидно, называется на языке пятидесятников.
— Какая жуткая сумятица! — Анита собралась было положить себе еще одну порцию жаркого, но раздумала.
— Невероятно, что все это происходит в среде, которая кажется во многих отношениях отделенной от остального мира. Я даже не пытался объяснить тем, с кем разговаривал, что Скард разыскивается как главный свидетель по делу об убийстве его сожительницы. Я думаю, они ни за что не поверили бы, что он и впрямь такой многоженец.
