С первой встречи Тереза поняла, что Клаус носит с собой Нечто. Она смотрела на его грудь, где под одеждой висел медальон, и видела переплетение красных и золотистых нитей, ну, то есть это не нити, конечно, а каналы, по которым течет пойманная и подчиненная энергия. И еще она видела смуглую девочку с длинными черными косичками, которая смотрела на нее из прошлого.
«Как тебя зовут?» – мысленно спросила Тереза и услышала: «Мириам».
И вот теперь Тереза коснулась пальцем того места на груди Клауса, где висел серебряный кружок, и сказала:
– Я могу кое-что рассказать тебе про эту штуку.
И я знаю про него больше, чем знала сама Мириам.
Клаус не сразу понял, что она назвала имя той еврейской девочки, которая в мирной Праге, в другой, прежней, довоенной жизни подарила ему свой медальон. А когда сообразил, то сказал, наклонившись к Терезе:
– Я найду тебя, когда все успокоится. И мы поговорим.
Девочка кивнула.
Всю обратную дорогу Клаус был взволнован. Способности Терезы произвели на него огромное впечатление. Само собой, он очень давно понял, что «есть многое на свете, друг Горацио…» и так далее. Он помнил, как листал дневник дяди с записями многолетних наблюдений. Как поражен был, когда попал в «Лабораторию 13» и своими глазами увидел людей, способных левитировать, читать мысли и двигать предметы, не прикасаясь к ним руками. О да, герр Зоммер собрал в своем ведомстве много странных и неординарных личностей. Но проблема состояла в том, что способности эти никак не удавалось упорядочить и подчинить. Проявление их было малопредсказуемо и зависело от огромного количества переменных факторов, начиная от настроения медиума и заканчивая погодой. Дядя почти не работал непосредственно с медиумами, лишь один раз он дал Клаусу карту Кёнигсберга и области и попросил провести серию опытов, чтобы медиумы указали на карте места скопления энергии. Клаус послушно провел эксперименты, принес дяде результаты, которые ему показались весьма интересными, ибо многие очертили на карте фактически идентичные места. Молодой человек был взволнован, но дядя забрал карты и сказал, что сам напишет отчет. Клаус, который трудился в отделе технической поддержки, не посмел возразить.
Через какое-то время он, будучи человеком неглупым и помогая дяде больше, чем предполагалось его обязанностями, понял, что Карл ведет свои собственные изыскания и что результаты их он порой скрывает от начальства. Задав дяде прямой вопрос, он услышал столь же откровенный ответ:
– Я не буду объяснять тебе, в чем дело, потому что только незнание может послужить гарантией твоей безопасности.
Это было каких-то два месяца назад, и с тех пор они почти не разговаривали. Карл практически все время проводил в лаборатории, а если и выбирался куда-нибудь, то племянника с собой не брал.
И вот теперь они с дядей медленно бредут по острову Кнайпхоф, на который пришелся основной бомбовый удар английской авиации. Вот и здание, где находился вход в лабораторию. Одно крыло было разрушено, но вход в подвалы уцелел, и Клаус решил, что лаборатория как таковая вряд ли понесла серьезный урон. Он повернулся к дяде, но Карл смотрел только на пострадавшую часть здания. Там работали солдаты, разбирая завалы из кирпича и арматуры. На земле под стеной лежали тела, прикрытые брезентом.
Карл направился к разрушенному крылу. Клаус попытался остановить старика, и тот, словно очнувшись, кивнул и послушно побрел ко входу в лабораторию. И тут от развалин донесся крик, суета, и солдаты вынесли за стену еще одно тело, но на этот раз лицо было открыто, то есть человек оказался жив. Он кричал что-то по-французски, и никто его не понимал. К ужасу Клауса, дядя опять развернулся и пошел к носилкам. Молодой человек следовал за ним. Теперь он понял, кого спасли из-под завалов. Этого человека привезли в лабораторию не так давно. Звали его профессор Люфон, и дядя говорил, что он крупнейший французский ученый, специалист по каббале и прочим древним тайнам. Они начали работать вместе, и сперва Карл много рассказывал племяннику о совместных изысканиях, но постепенно энтузиазм его сошел на нет, и Клаус решил, что ученые разругались из-за толкования каких-нибудь древних рукописей.
Профессор Люфон выжил, и Карл даже не знал, что чувствовать по этому поводу: облегчение оттого, что нет на нем греха убийства, или досаду, что этот фанатик сможет довести до конца поиск зверя? Француз был ранен, но жив и теперь, увидев приближающегося Карла, буквально выходил из себя. Заметив показавшегося из лаборатории герра Зоммера, профессор попытался перейти на немецкий. Мучимый болью и находясь в спутанном после травмы сознании, он мешал слова родного и чужого языка, но его грязный, окровавленный палец направлен был на Карла.
– Он убить… меня убить! C’est traitrise! Предатель! Скрыл тайну зверя… печать и путь, он нашел путь. Пусть его отдадут зверю!
Клаус в полной растерянности слушал всю эту чушь, потом оторвал взгляд от беснующегося француза и увидел, что герр Зоммер стоит совсем близко и внимательно прислушивается к тому, что говорит профессор Люфон. Клаус оглянулся на дядю – Карл был бледен, его губы приобрели синеватый оттенок.
Испуганный молодой человек шагнул к нему и успел поддержать старика, когда тот начал валиться навзничь.
– Врача! – Клаус увидел, как солдат скрылся в дверях, и сказал дяде: – Сейчас придет доктор, и все будет хорошо. Терпи!
– Нет… – Карл дышал странно, со всхлипами, и говорил с явным трудом. – Я не хочу. Пусть так… Я очень, очень устал. Мальчик мой, я виновен… хотел убить этого идиота и не дать им найти путь. Я оставил ключи в подвале, за бочками… там, где мы спали. В стене отходит кирпич. Там рукопись… это рисунок печати. Она не должна им достаться, не должна… иначе зло вырвется и сметет всех. Поклянись мне, Клаус!
– Да, дядя. – Молодой человек плохо понимал, о чем речь, но не мог расстроить старика.
– Ты будешь охранять его, беречь тайну. Рукопись нужно уничтожить, чтобы никто не смог повторить печать… думаю, она утеряна. Ты понял?
– Конечно, дядя. – Клаус кусал губы. Где же врач?
Глаза старика закрылись. Подоспевший доктор сделал ему инъекцию, потом еще одну, но Карл не приходил в сознание, и дыхание его слабело. Клаус поднял глаза и встретил внимательный взгляд герра Зоммера. Тот стоял подле носилок с французом и внимательно слушал его сбивчивую речь, но смотрел при этом на Клауса и Карла. Второй медик суетился рядом, явно стараясь сохранить профессору жизнь.
Почувствовав, как вздрогнуло тело дяди, голова которого покоилась у него на руках, молодой человек понял, что Карл умер. И еще он понял, что герр Зоммер никогда не поверит в то, что он, Клаус, племянник и правая рука Карла фон Райнца, не знал сути разногласий между дядей и французским профессором и понятия не имеет, о какой тайне идет речь.
И тут взвыли сирены, в небе послышался гул бомбардировщиков. Начался второй налет. Все бросились ко входу в подвал, но Клаус рассудил, что от бомбы его смерть может быть быстрой – если повезет, а вот у герра Зоммера хватит терпения мучить его долго и с удовольствием. И он побежал в сторону реки.
На следующее утро Рада зашла за Владимиром, и они вместе поехали в больницу.
– Как продвигаются ваши поиски?
– Да не особо…
– Что именно вы нашли в библиотеке?
– Да в общем-то ничего.
– Рада, не нужно от меня ничего скрывать. Я не претендую на наследство или что вы там ищете, – сказал Владимир, привычным жестом поглаживая бороду и исподлобья глядя на девушку. – Меня интересуют чисто научные знания. Я думаю, Тереза была способна спрятать некие артефакты, которые… которые могут представлять интерес прежде всего с научной точки зрения. Однако я прекрасно вас понимаю и знаю, что музеи платят мало. Давайте договоримся: я просто хочу знать, что вы найдете. Могу, кстати, помочь с оценкой и как эксперт. И если дело дойдет до продажи вещей с историей – у меня есть несколько богатых и увлекающихся историей друзей, которые счастливы будут приобрести любую аутентичную вещь.
– Спасибо, конечно. Но мы ведь пока ничего не нашли, – со вздохом сказала девушка.
– Но, как я понимаю, вы идете по следу? – настаивал бородач.
– Ну да… но это какой-то странный след, и все кажется таким зыбким и выстроенным на предположениях.
– Что же навело вас на мысль о библиотеке?
– Штамп в книжке, – выпалила Рада.
– В книге Канта? – удивленно спросил Владимир.
– Да. Неожиданно, правда? Мы все искали скрытый смысл – название, содержание. Пытались даже разузнать, как попасть в местную обсерваторию, раз книга про небесные тела. А все оказалось довольно поверхностно: штамп библиотеки – это адрес, и он привел нас к зданию. На решетке окна мы нашли руну, то есть это второй ключ. На книжечке с рунами был стикер с номером два. Руна указывает путь в помещение.
