Вернувшись домой, Евгения быстро прошла на кухню и вытряхнула содержимое сумки на стол. Кассеты отложила сразу в сторону — на потом. Она приблизительно знала, что в них. Ее интересовали документы. Бумаги лежали в полиэтиленовых пакетах и были перехвачены резинками.
Евгения разложила по столу все упаковки. По какому принципу Мокрухтин их сортировал? Она не знала. Ей, в сущности, был нужен только один документ — договор на «озеленение». Эта единственная улика. Где, в какой он пачке? Договор составлен на голубоватой бумаге, которую любила Таечка. Лихорадочно рассмотрев с торца все пакеты, Евгения увидела его сквозь прозрачный полиэтилен, высыпала бумаги на стол, вытянула из пачки других документов.
Первым побуждением было — уничтожить. Зажгла уже конфорку на плите, но вдруг одумалась. Почему она хочет избавиться от него? Потому что это улика против нее? А другие бумаги — не улика? А вся пачка — не улика? А ключи — не улика? Откуда они у нее? Допустим, увидит все это Михаил. Что ты ему скажешь? Решила сама найти тайник? А ключи откуда? Ну и что ты, голубушка, на это ответишь?
И тем не менее уничтожать все бумаги Евгения не решалась. Почему? — спросила она сама себя. И вдруг поняла: в них — ее оправдательный приговор.
И тут же усмехнулась: «Какая же ты наивная! Допустим, эти документы попадают следствию. Ну и что? Ах, бумаги подтверждают, что Мокрухин подонок! Тебе пожимают руку и говорят — молодец? Нет. Надевают наручники. Кто надевает? Неужели Михаил?»
И в душе ее обозначилась первая трещинка.
«Сегодня вечером муж приезжает. А я говорю: Миша! Мокрухтина убила я, о чем не жалею. Вот документы, подтверждающие то, что его следовало убить и что наше безвольное государство вовремя не сделало этого. Как в такой ситуации поведет себя мой муж? Он внимательно изучит документы, потом поднимет голову от стола и скажет:
— Хоть ты и преступила закон, но ты права. — И тут же оговорится: — Но мы должны с тобой действовать в правовом поле. Предъявим эти неопровержимые документы суду, и он вынесет справедливое решение».
Трещина увеличивалась.
Сидя на табуретке в кухне, Евгения представила себе это справедливое решение. Статья 105-я, часть первая. От восьми до пятнадцати лет в колонии строгого режима. Но дадут по справедливому минимуму — восемь.
После такого вывода Евгения надежно спрятала архив Мокрухтина и легла спать.
Вечером все возвратились с дачи. Сашка тут же бросилась на кухню, открыла холодильник, села перед ним на корточки и стала внимательно проверять. На полках лежали ее сосиски, ее колбаска — без нее ничего не трогали. Все на месте. Потом стала поднимать крышки кастрюлек и сковородок на плите и нюхать. И только после этого, удовлетворенная, побежала мыть руки.
— Саша, — кричала из комнаты Антонина Васильевна, — переоденься. На тебе все грязное. В таком виде я не дам сесть за стол.
Сашка сделала проще: сняла с себя все грязное и осталась в трусах и в майке. Они чистые. И села за стол.
Ей подавали на сковородках. «Холодное горячее» она терпеть не могла. В первой сковородке перед ней была жареная картошка, нарезанная соломкой, целая горка, она курилась, как вулкан. А на второй — кусок печени, размером со сковородку, еще скворчал. Обычная Сашина порция.
— Ну, — спросил первым делом жену муж, — решила задачку?
— Запросто, — небрежно ответила Евгения, подавая на стол.
— И где же? — принимая из рук жены тарелку с рассольником, требовательно ожидал он ответа. Чем-то неуловимо муж напоминал ей голодную Сашку. Должно быть, нетерпением. Но голод был иной, духовный.
В столовую вышла Антонина Васильевна.
— Это что такое? — замерла она, глядя на внучку. — Ты почему за столом в трусах? А если всем вздумается сесть за стол в трусах?
Сашка захохотала, представив себе такую картину.
— Бабуль, и ты тоже в трусах?
— Сашка, погоди, — отмахнулся Михаил. — Где тайник?
— Ты этот вопрос решишь сам. Я тебе только помогу.
Сашка засунула в рот кусок печени побольше и с полным ртом согласилась:
— Помогай.
— Как ты думаешь, что в этом тайнике лежит?
— Золото, — предположила Сашка.
— Нет, — опровергла Евгения. — Золото — это не самое ценное. Дороже всего информация о чем-либо или о ком-либо, которую можно использовать.
— Видеокассеты, — догадался Михаил и хлопнул ладонью по столу.
— Какие видеокассеты? — встрепенулась Сашка. — Где?
— Там же, где находится камера и записывающее устройство, — подсказала Евгения мужу.
Михаил закивал. Он понял.
— Видеокамера должна быть у нее в квартире. И где-то рядом записывающее устройство.
— У кого? — Сашка даже забыла про жареную печенку.
— У Снегурочки, — вмешалась Антонина Васильевна. — Ешь.
— Рядом со Снегурочкой находится пустая квартира, — размышлял Михаил. — Она принадлежит одной фирме.
— А фирма принадлежит самому Деду Морозу, — подхватила Евгения. — Ну, конечно, через водяных, русалок, леших. Понятно?
— Завтра же произведу обыск!
— И ничего не найдешь.
— Что, пустой?
— Я имела в виду тайник, — улыбнулась Евгения. — А пустой он или нет, я не знаю.
— Ты меня заинтриговала. — Михаил отложил ложку и откинулся на спинку стула. Он перестал слишком серьезно относиться к разговору и принял условия игры Евгении. Сейчас поздний вечер, воскресенье, и раньше завтрашнего утра он все равно ничего не предпримет. Отчего бы не расслабиться и не поиграть? У некоторых мужей жены плавают в бассейне, у других ходят на массаж, у третьих играют в теннис, ну а у него не жена, а сплошная игра ума. Такое своеобразное кокетство. — Ну хорошо. Давай поиграем, — согласился Михаил.
— Давай. Ты карлик. Ты входишь в лифт небоскреба. Живешь ты на двадцатом этаже, но нажимаешь на кнопку пятнадцатого. А с пятнадцатого по двадцатый поднимаешься пешком. У дверей своей квартиры ты вспомнил, что забыл купить хлеб. Ты спускаешься на первый этаж, покупаешь хлеб и опять нажимаешь на кнопку пятнадцатого. А с пятнадцатого по двадцатый опять поднимаешься пешком. Почему ты так делаешь?
В столовой наступила тишина. Все думали. Боярыня Морозова предположила:
— Может, лифт испорчен?
— Нет, Антонина Васильевна, лифт работает нормально.
— Я знаю, — сказала Сашка. — Ты не ездишь в лифте, потому что ты делаешь зарядку. Значит, и карлик делает зарядку.
— Тогда получается, что я — карлик?
— Ну, если «А» равно «Б», то и «Б» равно «А»! Ты же меня сама учила! — не сдавалась Сашка.
Евгения встала из-за стола, демонстрируя рост — метр семьдесят, крутнулась, чтобы ее лучше видели, сарафан разошелся колоколом, и пошла, пританцовывая, на кухню, повторяя при этом:
— Я карлик, я карлик! Парадокс.
Вслед ей смеялись, даже Антонина Васильевна.
Когда Евгения вернулась, Михаил сказал:
— Но он просто не дотягивается до кнопки двадцатого.
— Совершенно верно, — торжественно поставила поднос с голубцами Евгения. — Как ты догадался?
— Но он же маленького роста!
— Нет! Как ты догадался, что маленький рост карлика и есть причина?
— Я поставил себя на его место.
— Вот теперь ты рассуждаешь правильно. Ты применил определенный метод. Назовем его «принципом карлика». Я предлагаю тебе применить этот метод для нахождения тайника. С одной стороны, ты должен поставить себя на место Деда Мороза, который хочет спрятать подарки так, чтобы чужие их не нашли; а с другой стороны, ты тот самый чужой и есть. Попробуй дотянуться до Деда Мороза.
Михаил засмеялся:
— Ну, хорошо. Я прихожу ночью. Тихо открываю дверь. Захожу. Тут же ее закрываю. Чтобы меня никто не видел. И начинаю искать.
— И где же ты будешь искать? Я так понимаю, квартира пустая. Дед Мороз — с седой бородой. И с большим опытом за плечами. Про стены, потолки, отдушины и унитазы он знает лучше тебя. Он знает и психологию человека, который зашел туда тайно. Повтори еще раз, как ты входил?
— Открыл дверь, вошел, закрыл.
Евгения глядела ему в глаза:
— Открыл дверь. Вошел. Закрыл. Так поступит любой, кто заходит в квартиру тайно. Если он не знает «принципа карлика», он никогда не найдет тайник. Тем более если спуститься с крыши по веревке.
Михаил прокручивал в голове: вошел, закрыл дверь — и ты уже не найдешь.
— Не входить? Тайник что — снаружи? На лестничной площадке?
— Нет, холодно.
— В квартире?
— Холодно.
— В дверной раме?
— Теплее.
— В двери! — воскликнула Сашка.
— Жарко. Но ты его все равно не найдешь.
— Потому что закрыл дверь! — догадался Михаил. — Тайник в торце двери. Ну конечно! — воскликнул он. — Толстая сейфовая дверь! Дед Мороз спокойно открывает ее и, когда она открыта, достает. Запирающее устройство там есть?
