Рассеянный взгляд Вартана сделался жестким.
"Потому что вы тоже должны испытывать к ним те же чувства, что и я... То есть ненавидеть. Я понял по вашим глазам. Точнее сказать, по одному глазу. На правый хорошо бы наложить свинцовую примочку".
Избитый промокнул тыльной стороной ладони губы.
"Вы что-то говорили про дождь... Это хорошо. Будут вам угли на этом бойком месте. Мне нужен, во-первых, дождь. Во-вторых, нужны верстак, тиски, хороший напильник. Еще форменный комбинезон, раздвижная металлическая лестница и пила-ножовка".
"Вы ничего не перепутали?"
Молодой человек дотронулся пальцем до левой щеки, непроизвольно вскрикнул. Подождал, пока утихнет боль, и спросил:
"Так вы хотите, чтобы от этих очагов культуры ничего не осталось? Тогда помогите мне".
"Дождь я вряд ли смогу предоставить в ваше распоряжение".
"Об этом не беспокойтесь. Как насчет остального?"
"Остальное у меня есть в гараже". "Вот и чудесно. Алюминиевую болванку я сам принесу".
"Зачем?"
"Затем, что мне нужна алюминиевая пудра. Много... Ладно. Поехали отсюда".
* * *
Через полтора дня никто не обратил внимания на человека в синей рабочей спецовке, бейсбольной кепке с длинным козырьком, надвинутой на глаза, скрытые большими темными очками, который возник у станции метро часов после десяти, когда основной поток пассажиров уже растекся по конторам. Человек был с большой раздвижной лестницей на плече и маленьким рюкзачком, откуда торчала ручка ножовки. Разве что парень с влажной оттопыренной нижней губой и воспаленными круглыми глазами, торговавший с раскладного столика дефицитными школьными контурными картами, несколько удивился, поглядывая на этого работягу, которого он принял за озеленителя, или как там называются работники коммунальной службы, присматривающие за городской флорой.
Человек, приставив к стволу тополя лестницу, вскарабкался на дерево и начал опиливать ветви с ржавой, тронутой какой-то болезнью листвой.
Так он медленно и двигался вдоль строя деревьев, отраженных в пыльных витринах длинного магазина "Детский мир", удаляя больные ветки.
Что же касается удивления продавца контурных карт, то оно было далеко не безосновательно: парень твердо знал, что тополя положено кастрировать весной, чтобы летом они не пылили пухом, а резать их осенью смысла нет. Впрочем, у торговца своих забот хватало, и он вскоре забыл про озеленителя, который уже добрался до большого тополя, стоявшего в тылу коммерческих киосков.
Несколько спиленных ветвей упали на крыши палаток. Из крайней показался продавец и вопросительно посмотрел наверх, откуда послышался хрипловатый голос озеленителя: "Не волнуйся, я все уберу!" И продавец, пульнув сквозь передние зубы острый плевок, скрылся за бронированной дверью.
Озеленитель неспеша спустился, собрал с тротуара ветки, сложил их в кучку и поднял голову к небу, которое понемногу начало затягиваться рыхлыми облаками. Затем, подхватив свой рюкзачок с инструментами, он зашел в тыл палаток, приставил лесенку, поднялся на верхнюю ступеньку, поставил рюкзак на кровлю и принялся собирать с крыши веточный мусор, причем провел за этим занятием гораздо больше времени, чем того требовала простая уборка.
И никто, включая продавца контурных карт, не заметил, куда он исчез, равно как никто не обратил внимания на белые "Жигули", припарковавшиеся примерно через час на противоположной стороне улицы у фонарного столба, густо залепленного рукописными объявлениями с трепещущими на внезапно поднявшемся ветру чубчиками.
* * *
В машине сидели, неторопливо покуривая, двое. Прошло примерно полчаса, прежде чем в лобовое стекло с тупым звуком ткнулись первые капли, и буквально в следующую минуту на пыльный асфальт упал теплый дождь.
"Ну, поехали, — сказал один из сидевших в машине. — Проблем возникнуть не должно".
В этот момент на открытой площадке перед "Детским миром" начало происходить что-то странное. Над крышами палаток закурился голубоватый дымок, в широких витринах отразились сполохи неестественного, режущего глаз света, походящего на тот, что искрится под тонким жалом электросварочного аппарата.
Через минуту дым уже вовсю валил из щелей, витринных форточек и распахнутых дверей киосков, откуда, как креветки из крутого кипятка, выползали продавцы с лицами, перекошенными недоумением и страхом. Палатки и все, что в них было — косой лесенкой выстроенные деревянные стеллажи с напитками, жвачкой и прочей яркой мелочовкой, картонная тара, внутренняя обшивка стен, — полыхали, сжираемые пламенем.
Огонь подпитывался энергией какого-то невидимого снизу, отчаянно раскаленного ядра наподобие шаровой молнии, остудить которое не могли ни дождь, ни пенная струя игрушечного автомобильного огнетушителя, плясавшего в руках одного из продавцов.
"Господи, что это?" — изумленно выдохнул водитель белых "Жигулей", проводя платком по лбу, покрывшемуся крупным потом.
"Ничего особенного, — равнодушно откликнулся человек с заплывшим правым глазом, в котором, если постараться, можно было признать озеленителя. — Так, маленький химический опыт для пятиклассников. Чисто технически эта задачка элементарная в самом деле даже для пятиклассника. При условии, что этот юноша увлекается пиротехникой... — Он усмехнулся и дотронулся подушечкой пальца до начавшей подживать ссадины на скуле. — Сложность состояла разве что в выборе линии огня".
"Линии огня?"
"Да. Нужно было, чтобы, пройдя через кровлю, он тут же попал На деревянные витринные полки и максимально быстро добрался до деревянного настила на полу, а оттуда уже пошел бы в волокно утеплителя, размещенного между внешней стеной и внутренней обшивкой".
Он умолк, вглядываясь в густо дымившие стальные коробки, внутри которых что-то лопалось, — должно быть, бутылки с напитками. Треснула и осыпалась на асфальт мелкими стеклянными брызгами витрина.
"Мы верно эту линию начертили,— сказал озеленитель. — Дальше огонь сам со всем разберется. Вы довольны?"
"Ну ты даешь! — развел руки в стороны Вартан и с размаху опустил пухлые ладони на рулевое колесо. — Это было здорово сделано".
Некоторое время он наблюдал за суетой пожарных, с воем подкативших на двух машинах и теперь разматывавших брезентовые шланги, хотя тушить им, собственно, было уже нечего.
"А все-таки что это было?" — спросил Вартан.
"Я же говорил — детская шалость, — отмахнулся его собеседник. — Берем кристаллический йод, смешиваем с алюминиевой пудрой — я вчера пилил алюминий в вашем гараже, — потом лезем на крышу, рассыпаем смесь узкой ленточкой и ждем дождя. Капля воды превращает смесь в своего рода термоснаряд, который способен прожечь все, включая асфальт. В самом деле, задачка для школьника".
"Ну-ну, — задумчиво протянул Вартан, поглаживая пухлую, отливавшую синевой щеку. — А вот, предположим, эти штуки... — он ткнул пальцем в три металлических контейнера, стоявших в торце дома у покатого грузового спуска, ведущего в подвал магазина, — спалишь?"
"Да".
"Но там же ни черта нет, кроме железа и воздуха!"
Пассажир откинулся на спинку кресла.
"Он...— Молодой человек умолк, нагружая местоимение странной интонацией, — распространяет свою власть над всем, что есть под этим небом. Над всем. — Усмехнулся: — Железо и воздух... При определенных обстоятельствах это очень даже пожароопасная ситуация".
Водитель запустил двигатель, медленно тронул, проехал несколько метров, стал, развернулся всем корпусом к пассажиру и положил ему на плечо свою пухлую ладонь.
"Молодой человек, — произнес он и замялся, подыскивая нужные слова. — Вам не кажется, что с такими талантами... вам следует поискать себе нормальную работу?"
Пассажир повернул голову. Их взгляды встретились.
"Мы ведь поняли друг друга?" — спросил водитель.
"Да, — ответил после короткого раздумья пассажир. — Поняли".
Спустя год, знаменательный тем, что в разных частях города исправно горели целыми кустами коммерческие ларьки (это по мелочи, а по-крупному — каменный склад с финской одеждой, еще более неприступный склад с итальянской мебелью, а также ни с того ни с сего заполыхал стоявший в тупике вагон с итальянскими ликерами и сгорел дотла один из первых в городе, роскошно отделанных валютных магазинов), это странное имя — Бог Огня — приобрело известность, и все, кому нужно, хорошо знали: есть такой специалист. Вот, собственно, и вся история.
5. Люди гибнут за металл— Сюжет... — задумчиво протянула она.
— Это не сюжет, — мрачно отозвался он. — Это просто наша обычная степная жизнь... Ладно, давай немного выпьем.
И это все, что нужно человеку на ночь глядя: сидеть в тепле, смотреть на блуждающее в камине пламя и на серебряную водочную гладь, которая в косом свете тускло блестит, как старый серебряный полтинник.
