– Пользуйтесь, мне не жалко, – сказала дама. – Вы же преподаватель, сразу видно, человек приличный. А то что она пустая стоит, еще воры залезут. И на плате за коммунальные услуги я сэкономлю…
Повезло, так повезло. Одной проблемой стало меньше.
– С вашего позволения, я уже сегодня здесь переночую, – обрадовался Николай.
– Без проблем, – откликнулась женщина. – Тогда уже завтра мой оболтус к вам сюда на урок придет.
Николай проводил меня до метро.
– Видишь, как все устроилось, – он был доволен. – Сегодня вечером я не буду вам с Юрой мешать. Как-нибудь потом зайду за своими вещами.
– Я надеюсь, ты часто будешь у нас бывать. И оставаться ночевать тоже. Я и Терка любим мужское общество.
На том мы и расстались. Николай пошел искать близлежащий магазин, чтобы закупить продуктов для своего нового холодильника. Я тоже заглянула в супермаркет по дороге. Надо подготовиться к приему дорогого гостя, вернее, хозяина.
Хоть продукты из-под моего ножа и выходят кривобокими, а пища обычно получает ожог второй степени, сегодня можно и постараться для любимого. А то и вправду уйдет к Лане. Или к иностранке с персональным поваром.
Я решила купить хорошей рыбы и запечь ее с сыром и майонезом. Еще сделаю свой любимый греческий салат: для этого нужны помидоры, огурцы, сладкий перец, маслины и сыр-фета.
В супермаркете неподалеку от Юриной высотки опять зачем-то сделали перестановку. Раз в несколько месяцев полки и отделы меняются местами. И там, где еще вчера стояло молоко, сегодня продают «Дихлофос». Видимо, те самые мерчендайзеры стараются создать видимость работы. Даже не знаю, зачем им это? Может быть, рассчитывают, что магазинные воры запутаются, как в лабиринте, и на какое-то время перестанут красть? Пока же заблудилась я.
– У вас красная рыба есть? – спросила я у продавца-консультанта.
– Вы имеете в виду кильку в томате? – съюморил тот…
Из магазина я вышла с двумя большими пакетами, еле дотащила их до дома. Не понимаю, как некоторые женщины каждый день ходят за продуктами, плюс бытовая химия и ботинки мужу. Руки же станут, как у гориллы.
Когда заходила в лифт, за мной втиснулся какой-то громила. Мне он сразу не понравился – от него пахло не очень, и еще он громко сопел. Надеюсь, у одной из соседок Юры просто плохой вкус. Или этот человек опасен? К третьему этажу у меня началась паника. Уж не мой ли это душитель? – пронеслось в голове. Но раньше я его не видела, значит, он не из штаба. Однако все равно небезопасно заходить в лифт с незнакомцами.
На пятом этаже детина шагнул ко мне. Ну все, приехали! – со страхом подумала я.
– Девушка, вы не подскажете, – дыхнул он на меня перегаром. – Если я поеду до Комсомольской площади, там будет вокзал?
– Он там будет, даже если вы туда не поедете, – с облегчением ответила я. – И не один. Это площадь трех вокзалов.
Не такой уж и ужасный мне попался попутчик. Просто у человека похмелье. Двери лифта открылись, и я беспрепятственно вышла на своем этаже.
Перед тем как обосноваться на кухне, я взялась за уборку. Пылесос у Юры был как раз из рекламы в стиле фэнтези: суперсовременный, похожий на космический корабль для лилипутов. Я не сразу вспомнила, где какая кнопка, но, в конце концов, агрегат заурчал. А вот Терка, в отличие от котенка из рекламы, по этому поводу сразу же выгнула спину и приготовилась защищать свою территорию от чужака. Но стоило мне направить щетку, а значит, струю воздуха в сторону кошки, та тотчас же ретировалась, поджав хвост.
Я почти закончила уборку, когда раздался звонок моего мобильника. Если бы пылесос рычал, как положено, а не старался быть деликатным, я бы не услышала знакомую музыку. А вот номер на экране высветился незнакомый. Вернее, это мой сотовый его не опознал, так как этих цифр не было в его памяти. Зато я их помнила – мне вчера в баре назвал их кандидат на пост мэра Афанасий Табуреткин. Это его номер. Интересно, зачем он звонит? Узнать, не сболтнул ли вчера лишнего?
– Слушаю.
– Виктория, это Табуреткин, – произнес решительный, хотя и какой-то странный голос. – Я бы хотел встретиться с вами. Назовите свой адрес, я за вами заеду.
– А что случилось?
– Хочу поговорить с вами насчет Маргариты.
Ого! Задумал спросить совета, как лучше сделать ей предложение: на берегу моря, океана или озера в Швейцарии. Другой вариант: как менее болезненно сообщить ей о разрыве. Здесь без яхты точно не обойдешься. Но вообще-то мне кажется, что до окончания выборов никаких резких движений не последует. О чем же тогда пойдет речь?
Сгорая от любопытства, я продиктовала адрес.
– Отлично, спуститесь минут через пятнадцать, я подъеду. Мой джип вы знаете.
Табуреткин отключился. Не нравится мне все это. Похоже на то, что рассказывала Регина. Узнала ли я голос кандидата? Не уверена. В трубке звучала музыка, наверное, из автомагнитолы. К тому же по телефону я с Афанасием Ивановичем никогда не разговаривала. С другой стороны, звонивший знает про Ритку, про то, что вчера меня отвозили домой на джипе. Да к тому же я не занимаюсь грязными выборными технологиями. Думаю, мне нечего бояться. А рыба полчасика подождет, лучше пропитается.
Около пяти часов вечера я спустилась во двор. Там уже стояла внушительная машина Табуреткина. Кто сидел за рулем, я не видела из-за тонированных стекол. Но это точно была иномарка кандидата – я еще вчера разглядела номер. Передо мной распахнули заднюю правую дверь. И я забралась в салон.
В то же мгновение мне в лицо чем-то брызнули, и сквозь боль и туман я увидела Афанасия Ивановича, но какого-то странного, смазанного. А потом вообще перестала что-либо видеть…
– Мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус, – мы с Риткой часто употребляем эту фразу.
Что она означает? Например, дважды наступить на одни и те же грабли. Или давишься, но все равно пьешь коньяк. Люда же обычно недоумевает:
– Вы о чем? О мышах-наркоманах, что ли?
Сейчас мне открылся новый смысл этой присказки. Да, я наступила на те же грабли, что и Регина. По звонку вышла из дома, села в машину и попала в беду. Мало того, мне в глаза и в горло впились с десяток кактусов. Глаза перестали видеть, стало трудно дышать. А потом я вообще провалилась в черную дыру.
Я оказалась в лапах душителя. На меня напал предвыборный маньяк. Он оглушил меня, чтобы я не сопротивлялась, когда он затянет петлю на моей шее…
Звон в голове превратился в набат. Наверное, он и разбудил меня. А еще холод и боль в руке. Почему так жестко? Неужели я все-таки записалась на курсы йоги?
Я открыла глаза и увидела сумерки. Я лежала на полу в каком-то помещении, холодном и сыром. Голова болела, рука затекла. Боже мой, где я? Довольно большая комната, окно, за которым вечер. Наверное, часов девять, не меньше. Пол дощатый, мебели почти нет. Запах какой-то нежилой. И странная тишина: машины не шумят, соседский телевизор голос не подает.
Я попыталась встать. Глаза еще слезились, в горле першило, но серьезных ран я у себя не обнаружила. И черный шарф на шее не мотался. Пошатываясь, я добрела до окна. Оно было забрано решеткой, и виднелись в нем лишь какие-то ветки. И луна. Больше почти ничего – ни домов, ни фонарей, ни машин. Похоже, это не город. Это домик в деревне. Или в садоводческом товариществе «Энергетик»?
Кажется, действия преступника не отличаются разнообразием. Он поступил со мной так же, как с Региной. Вывез в пригород и бросил в какой-то даче. Интересно зачем? Кузине он хотя бы регистрацию сорвал. А сейчас-то что? Решил меня попугать? Чтобы не совала свой нос в чужие дела, не расспрашивала и не подозревала?
Но это точно была машина Табуреткина. И лицо Табуреткина. Но я не уверена. Как такое может быть? Маска? Его водитель – бывший чекист, а нынешний душитель – сделал резиновую копию лица хозяина и прячется за ней? Странно это…
И что мне теперь делать? Как и Регине, выйти отсюда и брести по дороге. Но, кажется, напавший на меня человек не был так любезен, как в прошлый раз, и не оставил мне мобильный телефон. Я поискала в карманах куртки, пошарила по полу и не нашла его. Кстати, а зачем он его Регине оставил? Хотел, чтобы ее спасли? Ничего не понимаю…
Я попыталась обнаружить дверь. На ощупь добрела до проема, коснулась ручки, попыталась открыть. Заперто. Навалилась всем телом, но дверь не поддалась. Здесь проволокой не обошлось, закрыто на замок. А на окне решетки. Я в ловушке?
Ужасное чувство. Но я постаралась не унывать и не представлять собственные похороны. Хотя интересно, кто придет? Скоро ли после этого Юра женится на иностранке? Нет, так нельзя. Нужно думать о хорошем, искать выход, не сдаваться.
Чего хочет душитель? Уморить меня голодом и холодом? Но маньяк не должен менять почерк. Почему бы ему просто не воспользоваться черным шарфом? Может быть, милиция изъяла их из свободной продажи?
Как хочется пить. И анальгин бы не помешал, иначе голова лопнет.
