Он вдруг испугался, что растяпа на поезд опоздает, и встал. Хотел было идти в тамбур, искать стоп-кран, спасать ее. Но обошлось. В последнюю минуту, когда провожающие уже вышли из вагонов, а отъезжающие, курящие на перроне, в них зашли, она вскочила в тамбур. Чемодан подпрыгнул и приземлился в вагоне, который тут же дернулся. Перрон поплыл назад, поезд быстро набирал ход.
– Девушка, что же вы так? – укоризненно сказала проводница.
– В пробке застряла, – оправдывалась растяпа. – Вот мой билет.
Его место было в начале вагона, поэтому он слышал ее диалог с проводницей и от нечего делать рассматривал подпрыгивающий от волнения хвост со смешным бантиком. У нее были узкие плечи, нежная тонкая шея с курчавым завитком волос и, кажется, тонкая талия. Одета она была безобразно, и ему вдруг стало ее жалко. Мешковатый свитер скрывал все прелести, которые в ней, возможно, таились.
Все еще тяжело дыша, она шагнула в вагон и стала озираться в поисках своего места.
– Извините...
Она стояла рядом, судорожно сжимая ручку чемодана.
– Вы не закинете его наверх? – раздался ее дрожащий голос. – Не хочу, чтобы о него спотыкались. Сейчас будут носить напитки и бутерброды.
– С удовольствием!
Он встал и рывком поднял чемодан. Тот был легким. Надежно устроив его на багажной полке, Голицын гостеприимно предложил:
– Садитесь. Хотите к окну?
– Нет, что вы! Это же ваше место!
– Я могу уступить. Вы дама.
– Что ж, спасибо, – обрадовалась она и охотно села к окну.
Они какое-то время молчали. Он заметил, что попутчица заметно нервничает. Все еще переживает, что едва не опоздала на поезд?
– Вы в Питер в командировку?
– Что? – она вздрогнула. – Да.
– И часто ездите?
– Да.
– А я вот питерский.
– А в Москву зачем?
– По делам. Я адвокат. Разрешите представиться: Георгий.
– Екатерина, – слегка помедлив, сказала она.
– Хорошо знаете город?
– Что?
– Не переживайте так. С кем не бывает. Я тоже не раз опаздывал на поезд. Даже на самолет.
– Вы часто летаете? Хотя, понятно, адвокат.
– А вы, простите, чем занимаетесь?
– Я работаю менеджером по продажам... косметики.
– Образцы везете? – кивнул он вверх, на чемодан.
– Да, образцы, – она улыбнулась. Улыбка у нее оказалась светлой, в уголках глаз появились бесчисленные морщинки, но они ее не портили. И он вдруг обрадовался. Попутчица нашлась! Дорога будет не такой утомительной!
– А у меня тут деловые бумаги, – похлопал он по кейсу.
– Уголовные дела?
– Я адвокат по налогам.
– Ах, вот оно что... – улыбка на ее лице погасла.
– Не бойтесь меня, я защищаю, а не нападаю. Помогаю людям, нажившим себе проблемы.
– Доходная профессия, наверное. – Ее взгляд скользнул по его дорогому костюму и уперся в узел галстука.
– Не жалуюсь.
– Послушайте, Гера...
Он вздрогнул. Так его называла только мама. Из Георгия можно сотворить много чего, в смысле имен, но она почему-то выбрала это.
– У меня такое чувство, что вы меня клеите, – на сей раз ее улыбка была насмешливой.
«А ты не так проста, серая мышка!»
– Мы с вами раньше нигде не встречались? – напряженно спросил он.
– Точно: клеите! Я взрослая девочка, можете не стесняться. Что там у вас в программе?
– Могу показать вам город, – храбро сказал он.
– Вот как, – насмешливо протянула она. – Почему вы думаете, что мне это интересно? Я езжу в Питер чуть ли не каждый месяц.
– Вы уверены, что знаете его, а я уверен, что нет.
– Вы профессиональный съемщик?
– Я адвокат.
– Одно другому не мешает.
– Ехать еще четыре часа, мне просто хотелось скоротать их в приятной компании. Если захотите продолжить знакомство, я буду только рад.
– У меня в Питере много работы, – сухо сказала она. И вдруг задорно добавила: – Но я подумаю над вашим предложением! У меня еще целых четыре часа.
Он чуть не рассмеялся. Да эта женщина переменчива, как погода весной! Выражение ее лица постоянно меняется. Она, наверное, может быть очень красивой. Но эту красоту еще надо заслужить. Ему вдруг захотелось раскрыть ее секрет, а он, безусловно, был.
– Тогда давай на ты, Катя.
– Давай.
– Я хочу пригласить тебя в ресторан.
– Прямо здесь?
– Да.
– Гера, у меня такое чувство, что ты сорвал куш, и теперь рвешься кутить.
«Она еще и проницательна!»
– Ты угадала. – Он погладил кейс. – Здесь кроме документов лежит еще кое-что. И я мечтаю расслабиться.
– Но я тебе явно не соответствую. Может, найдешь кого-нибудь помоложе и посимпатичнее? Я не обижусь.
– А я почему-то уверен, что в чемодане не только косметика. – Она невольно вздрогнула. – Там вечернее платье. И туфли на каблуках. И...
– Т-с-с... – она приложила палец к губам. – А если я замужем?
– Думаю, нет.
– Это потому что обручальное кольцо на пальце отсутствует?
– Просто потому, что я так хочу.
– Ты боишься ревнивых мужей? – спросила она насмешливо.
Он так же насмешливо улыбнулся и шевельнул широкими плечами.
– Да, я жуткий трус. Убегаю при малейших признаках опасности.
– В окно?
– Именно.
– Как только шею не сломал. Или твои любовницы живут не в многоэтажках?
– Катя, ты язва. Я всего лишь предлагаю приятно провести время. Командировка командировкой, но что делать вечерами? Сидеть в номере?
– Можно погулять по Невскому. Я остановилась в гостинице «Октябрьская». То есть еще не остановилась, номер там забронировала.
– Одинокая женщина бредет по Невскому... Что может быть печальнее?
– Там много туристов. Сейчас лето.
– Так да или нет? Скажешь нет, я отстану.
– Да!
– Тогда идем.
Он встал. Она заколебалась. «Что ее так беспокоит?» И вдруг понял: Катя смотрит вверх, на чемодан.
– Твою косметику не разворуют.
– Понимаешь, там эксклюзивные образцы, – взволнованно сказала она. – Результат труда многих людей. Я обязательно должна доставить их по назначению.
– На фабрику?
– Да. На фабрику.
– Не беспокойся. Никто ведь не знает, что там. Это главное.
Она вздрогнула. Ее нервозность не проходила. Ему даже стало ее жалко.
– Из собственного опыта знаю, – добавил он, чтобы ее успокоить. – Главное – не допустить утечки информации. Скорее ограбят в собственной машине, особенно, если она крутая. Вломятся в шикарный особняк. Но никому не придет в голову, что скромно одетая женщина везет в своем чемодане...
– Тише! Гера, ради бога, тише!
Он нагнулся к самому ее лицу и шепотом спросил:
– Что такое?
– Конкуренция, ты же понимаешь, – Катя взглянула на него умоляюще.
– Если случится кража, я этого вора из-под земли достану, все тебе верну. Клянусь! Катя, смешно идти в ресторан с чемоданом.
– Но со своим кейсом ты не расстаешься.
– Это другое. Там важные документы.
– Тоже конкуренция?
– Угадала, – рассмеялся он.
– Хорошо. Уговорил. Оставлю чемодан здесь.
Она встала. Вагон-ресторан был недалеко, и там оказались свободные места. Он уверенно взял меню, Катя же, напротив, колебалась.
– Я не привыкла к ресторанам, – смущенно сказала она. – Мне это не по карману.
– Однако билет на Р-200 недешево стоит, – заметил он.
– Это командировка. Ее оплачивает фирма. И гостиницу тоже.
– Твои наниматели просто звери. Доверить хрупкой женщине ценный груз, заставить ее нервничать.
– Что делать? Мне надо семью кормить.
– И большая семья?
– Не очень, но... Мама болеет, папа на пенсии, брат еще студент, дочь...
– Взрослая?
– Девять лет.
– Да, нелегко тебе приходится.
– Что будете заказывать? – остановился возле них официант.
– На твое усмотрение, – торопливо сказала Катя.
Он заказал обоим стейк из форели и белое вино. Легкий салатик для нее, посерьезнее для себя. И мороженое на десерт.
«Она славная», – думал он, глядя, как от бокала вина порозовели Катины щеки. «Родители, дочка, брат-студент, кормит семью... Работодатели – сволочи... Все они сволочи. Ей надо отвезти на фабрику образцы, и если бы не я, Кате пришлось бы в одиночестве бродить по городу, томясь у витрин, где выставлены дорогие наряды, и заглядывая в окна недоступных ей ресторанов».
– О чем задумался, Гера?
– Тебе нравится твоя работа?
– В общем-то, да.
– Что ж, ты женщина. Тебе должно быть приятно заниматься косметикой.
– А тебе? Тебе твоя профессия нравится?
– Работа адвоката? Да, неплохая.
– Расскажи о ней.
– Катя, о работе надо говорить на работе. Я только что закончил одно важное дело, выиграл суд, получил солидный гонорар. – Ему показалось, или при слове «суд» она опять вздрогнула? Вот сволочи! Напугали девчонку! – Это был скучный процесс.
– В налогах я мало что понимаю.
– Вот и славно! А форель недурна.
– Да? – она с сомнением посмотрела в свою тарелку. – Она всегда такая?
– А ты что, раньше ее не ела?
– Почему, ела! – с вызовом сказала Катя. – Но ты должен понимать, что я живу скромно. Я в семье кормилица. Мне приходится думать сначала о них, а потом уже о себе. По дорогим ресторанам не хожу, одежду в бутиках не покупаю. Я даже не представляю, где они находятся. Почему и сказала, что тебе не соответствую. Я прекрасно знаю себе цену. Во мне нет ничего, что могло бы привлечь молодого, красивого, богатого мужчину. Такого, как ты.
