- Свежо предание, - генерал выставил сахар и печенье в пачке. - Когда государственные вопросы решаются на теннисных кортах и в кабаке между двумя рюмками водки, я не верю в серьезность государственных мужей и их замыслов. Поэтому мы будем пить чай.
- Конечно, ты можешь отбояриться, Сергей Федорович. Но сходить и проконсультировать Завлаба тебе бы доставило удовольствие. Засиделся же в этой квартире!.. Заодно пощупал бы, чем они там дышат, что думают по вопросам национальностей. Мне сейчас важна любая информация.
- Неплохо бы с ним сыграть несколько сетов! - вдруг рассмеялся дед Мазай. - Давно я мяча не гонял... Уговорил! Почему бы не развеяться на корте?
- Встреча должна быть конспиративной, - предупредил Сыч. - Так лучше и для тебя, и для него.
- Ах да! Я же опальный генерал!
- Не поэтому... Он будет знать только твою новую фамилию. Я боюсь утечки информации. На кортах бывают разные люди...
Первая встреча с Завлабом произошла у генерала в условиях весьма экстравагантных и неожиданных. В августе девяносто первого года, когда вокруг Дома Советов стояли танки, исполняющие роль "горчичников", оттягивающих внимание публики, спецподразделения просочились во дворец, рассредоточились на исходных позициях и ждали команды к штурму. Разведка "Молнии" под самыми разными прикрытиями с оружием в руках облазила все девятнадцать этажей. Делать это было просто: по коридорам с автоматами бродили даже известные французские музыканты. Натомившись в ожидании приказа, генерал сам отправился посмотреть дворец изнутри, поскольку знал его лишь по схемам и ни разу не бывал в залах. Он обвешался фотоаппаратами, взял диктофон, портативную радиостанцию и, принарядившись соответствующим образом, поднялся на третий этаж, где особенно много колготилось народу. Ходил, снимал, брал интервью, прикинувшись испанским журналистом, вздымал кулак - "Но пасаран", ел в буфете сосиски, на шестом этаже пил пиво, просил хлопцев с автоматами попозировать и однажды, переходя из одного крыла в другое бесконечными коридорами, попал не на ту лестницу и заблудился. И тут заметил Завлаба, который тоже метался взад-вперед и не мог найти выхода.
- Товарищ! Товарищ! - закричал Завлаб, бросаясь к генералу. - Где здесь лифтовый холл!
Запомнились его глаза, бегающие, испуганные, как у кота, попавшего в чужой дом. Генерал заговорил с ним по-испански, спрашивая, что он хочет, затем по-французски, по-английски. Завлаб только отрицательно мотал головой и топорщил усики.
- Не могу выйти! Не найду выхода, понимаете? Лифтовый холл? Холл!
Генерал вскинул фотоаппарат, однако Завлаб замахал руками и убежал по коридору.
- Но пасаран! - вслед ему крикнул дед Мазай, подняв кулак.
Вторую встречу Завлаб назначил через два дня после разговора с Сычом. Из соображений конспирации определил место - в семь утра в Измайловском парке. Сыч выставил наружку и сам привез генерала. Завлаб прибыл точно в условленный час, оставил телохранителей в машине и смело приблизился к парковой скамейке, на которой сидел дед Мазай. Испуг девяносто первого года так и остался в его глазах, разве что образ жизни сделал Завлаба немного вальяжным и самоуверенным молодым человеком. Теперь он говорил негромко, почти без эмоций, поскольку, наверное, изучил-таки коридоры власти...
Гарант безопасности и посредник этой встречи полковник Сыч в спортивном костюме делал разминку в пределах видимости.
- Господин Барклай-де-Толли? - спросил Завлаб. - Здравствуйте.
- Честь имею, - генерал встал, кивнул сдержанно.
- Будем говорить здесь или прогуляемся по дорожкам?
- Как угодно.
Завлабу хотелось подышать утренним воздухом, совместить приятное с полезным. Он был по плечо генералу, поэтому шагал быстрым коротким шагом.
- Мне рекомендовали вас как специалиста по формированию специальных подразделений, выполняющих диверсионно-разведывательные задачи.
- Да, я занимался этими вопросами, - сказал генерал. - В последние двадцать лет.
- Очень хорошо. Наш разговор строго конфиденциален, - предупредил Завлаб. - Есть необходимость сформировать подразделение, способное выполнить целый комплекс задач... скажем так, за пределами России, В среде иной культуры, языка, обычаев и традиций. Реально ли создать такой спецназ, который бы мог незаметно проникнуть на территорию... допустим, иностранного государства, а точнее, в столицу этого государства, провести тщательную разведку сил, средств и возможностей гарнизона охраны правительственных учреждений и институтов. Затем, применяя современные средства ведения боевых действий, блокировать воинский контингент, внезапным штурмом захватить... к примеру, президентский дворец и арестовать представителей всех ветвей власти, включая главу республики.
- И совершить государственный переворот, - добавил генерал.
- Ну, если хотите - да, - согласился Завлаб. - Это реально?
- Реально, - мгновенно ответил дед Мазай. - Но прежде следует четко определиться в сроках подобной операции и ее целях, чтобы организовать политическое обеспечение.
- Политика - компетенция других специалистов, - возразил он. - Я хочу услышать от вас мнение профессионала по поводу формирования специального подразделения, причем состоящего не менее чем из ста человек.
К этой встрече он готовился и теперь старался говорить, используя терминологию и обороты завзятого стратега геополитики.
- А почему из ста? - спросил генерал.
- Это разумное число, когда можно действовать конспиративно.. Итак, я понимаю, потребуется определенный подбор людей, обучение, моральная подготовка плюс большие материальные затраты, оружие, специальное оснащение и техника. Я бы вас попросил, господин Барклай-де-Толли, изложить все это в подробной записке. Неверное, вы изучали опыт других стран в этом вопросе и располагаете специальной информацией. А сейчас мне бы хотелось узнать, сколько времени необходимо для этого? Ориентировочно?
- Чтобы написать записку со всеми выкладками - неделя, - ответил генерал.
- Нет, я спрашиваю о сроках, за которые можно сформировать специальное подразделение.
- Дня три, максимум - четыре. Завлаб остановился, вскинул голову. Глаза его на миг замерли.
- Вы что, шутите?
- Не шучу, - спокойно проронил генерал. - Такое подразделение есть. И называется оно - "Молния". Вернее, было... Расформировано в конце девяносто третьего, после известных событий.
- Было?.. Странно!.. Расформировано? - растерянно забормотал он.
- На этом свете все уже было! Все придумано, изобретено...
- Расскажите мне... о "Молнии"! - потребовал Завлаб и сел на скамеечку. Почему о ней никто не знает?
- Кому было положено - знали, - дед Мазай по-стариковски вздохнул и нехотя изложил основные данные по спецподразделению. Собеседник отчего-то чувствовал себя обманутым и оскорбленным. Должно быть, на теннисном корте уже не оставалось людей, посвященных в недавние государственные тайны. Новый набор политиков начинал с нуля, и всякая мысль, рожденная в их головах, казалась им, вероятно, гениальной. Так чувствовали себя на земле дети Адама и Евы, родившиеся от греха родителей.
Рассказывая о "Молнии", генерал неожиданно подумал, что не следует посвящать этих государственных людей во все тонкости диверсионно-разведывательной работы, ее тактики и стратегии. Пришедшие управлять огромной страной, недоученные ученые, завлабы, заочники, воспитанные на литературе о суперменах, могли войти во вкус и впоследствии решать вопросы геополитики силой кулака. Печальный опыт был известен всему миру. В тридцать третьем к власти в Германии пришли десятиклассники, прошедшие школу штурмовых отрядов...
Сначала Грязева смутили венки, точнее, черные ленты с надписями.
От кого их только не было, кто только не выражал скорбь - ветераны КГБ, сотрудники ФСК, Министерство внутренних дел, союз офицеров, родственники, жена, какие-то частные люди и даже Генштаб. А вот "Деду Мазаю от зайцев" нет! Будто никто из "Молнии" не приходил проводить в последний путь своего командира. Что-то здесь было не так...
На кладбище в вечернюю пору было тихо, даже могил не копали. Саня посидел возле укрытой венками могилы без движения и скоро почувствовал за собой слежку. Среди печальных могил, среди этого царства мертвых взгляд живого человека ощущается особенно остро. Как ни прячься, ни таись, глаз не спрячешь... Тут и появился этот человек, назвавшийся Мангазовым. Представился старым товарищем генерала - будто вместе заканчивали школу КГБ, после чего пути надолго разошлись, будто служил он в госбезопасности Азербайджана и при Горбачеве вышел в отставку в звании полковника. Скорее всего, так и было, поскольку Мангазов великолепно знал работу спецслужб и "узнавался" как профессионал.
Его появление еще больше насторожило Грязева, оторванного от ситуации в кругах ФСК. Новый знакомый рассказал ему, как погиб генерал Дрыгин, и предложил подвезти домой. Однако по дороге уговорил заехать к нему на квартиру и помянуть деда Мазая по-настоящему, дескать, живет он сейчас один и в такую скорбную минуту не хочется оставаться одному в пустом доме. Мол, и у тебя та же история.
