Быстро доев, я посмотрела на Дмитрия.
– Мне надо идти, – выпалила я.
– Ты куда-то торопишься?
На секунду мне стало его жалко. Выглядел он порядком убитым моей холодностью. Неужели это не игра? И пикаперы сами попадаются на удочку, подумала я.
– Мне, правда, пора. Я обещала матери сегодня заехать к ней. Сто лет не была у родных. Там на меня уже вовсю бочку катят и дуются. Извини, что так получилось…
– Я довезу тебя.
– Не надо. Мне еще нужно прошвырнуться по магазинам, кое-что купить. Это – дело долгое и муторное, – торопливо заговорила я, боясь, что он сейчас увяжется со мной, и я уже не буду знать, как от него отделаться. – Я тебе позвоню, – пообещала я. – На днях.
– А на занятия ты придешь?
– Может быть. Я еще не знаю. Пока!
Я торопливо бросилась к выходу. Всю дорогу до дома я думала о «Бандерасе». Танцор! Он был Пашиным другом… Задумавшись, я чуть не проехала свою остановку.
Если бы рядом был Антон, он бы помог разобраться в этой истории. Или просто приободрил. А так я была одна против всех… Я невольно поежилась.
Прежде чем подойти к дому, я все внимательно осмотрела: вроде никакой слежки нет. Неужели с меня сняли наблюдение? И радоваться мне этому или, наоборот, прийти в состояние боевой готовности?
В таких размышлениях я дошла до квартиры и здесь сначала меня позвали завывающим голосом:
– Джульетта!
А потом сверху кинули комок бумаги, и я чуть не заорала.
Подняв голову, я увидела Лариску, стоявшую на площадке между вторым и третьим этажами. Она смеялась, глядя на меня.
– У тебя вид, словно ты привидение увидела.
– Ты же знаешь, в каком я состоянии, и нечего пугать меня дурацкими розыгрышами, – набросилась я на нее.
– Ну ладно, не буду, – она примиряюще вскинула вверх ладонь. – Мир?
– Еще подумаю.
– У меня пирожные есть в сумке.
– Ты сначала скажи, что ты с собой сделала? – спросила я, окидывая ее взглядом. Лариска подстриглась. Теперь у нее было гладкое каре, как у Виталины. И вдобавок она выкрасилась в темно-каштановый цвет. И довершал перемены яркий макияж и ядовито-желтый костюмчик. Раньше Лариска ходила исключительно в джинсах и кофтах блеклой расцветки, в просторечии именуемых балахонами.
– А что, не идет? – смутилась подруга.
– Да нет, красиво. Только как-то необычно.
– Привыкай. Я тут с таким парнем познакомилась… – закатила она глаза.
– С этого бы и начинала.
Я открыла ключом дверь, и к нам кинулся Ронька.
– Тише, дорогой, тише, – умерила я его восторги.
– Брысь, – завизжала Лариска, когда пес кинулся к ней. – То есть фу! Он мне сейчас костюм новый измажет.
– У него лапы не грязные.
– Это так кажется.
– Ладно, Ронь. Не приставай.
Ронька обиженно лег на свою подстилку.
– Рассказывай про свое чудо-юдо.
– Его зовут Олег.
– Многообещающе, – кинула я.
– Ты кончишь издеваться надо мной или нет?
– Молчу, молчу.
– Я познакомилась с ним вчера, – начала Лариска, когда я ставила чайник на плиту. – В кафе около нашего магазина. Я после работы заскочила туда. – Она замолчала, а потом продолжила: – Серый куда-то пропал, домой идти не хотелось, и я решила просто посидеть там. Честно говоря, я уже неcколько дней делаю так. Смотрю, за соседним столиком парень сидит. Один. Я поймала его взгляд – он улыбнулся и пересел ко мне. Сказал, что одному сидеть скучно. Так и познакомились. И угадай, чем закончилось наше свидание?
– Бурным сексом?
– Точно. Ну, парень – обалденный. Я такого первый раз в жизни видела.
– А что ты вообще видела, кроме своего Серого?
– Ты, кажется, обещала молчать.
– Все – могила!
– Так вот. Он только что расстался со своей девушкой и был очень грустен. Он сказал, что как только посмотрел на меня, так сразу понял: такая девушка бы его не бросила.
– Он так тебе и сказал? – перебила я ее.
– Опять! – с досадой воскликнула Лариса.
– Последний раз. Честное слово.
Чайник вскипел.
– Чай, кофе?
– Чай. Чуть не забыла, у меня же пирожные в сумке.
Пирожные были мои любимые – эклеры. Правда, я обычно старалась на них не налегать, чтобы не разнесло вширь.
– Олег сказал, что никогда не понимал девушек и что ему нужно нечто большее, чем просто секс. Нужны серьезные отношения и доверие.
– А потом пригласил тебя к себе? Под каким предлогом-то?
– Рот на замке ты держать не умеешь, – констатировала Лариска. – Кляп тебе, что ли, в него засунуть? Он сказал, что раньше ему готовила его девушка, а сам он не умеет, поэтому питается одной сухомяткой.
– Бедный и несчастный. Что он еще тебе наплел?
– Ничего. Он все расспрашивал меня о моей жизни, чего я хочу, что мне нравится – какая музыка, фильмы… Ты же знаешь Серого, он товарищ немногословный. Буркнет пару фраз и все. Или только о себе любит разговорчики разводить: какой он клевый да классный. Хоть бы раз спросил, как на работе у меня дела. Ты же знаешь, c какой мымрой я работаю, всю кровь мою выпила.
В мозгу у меня забрезжила догадка. Слишком все сходилось: один к одному. Я положила по пакетику чая в чашки и налила воды из чайника.
– А дальше что было? Вы стали вместе готовить, а он продолжал расспрашивать о твоей жизни?
– Ну да. А ты что, при этом присутствовала?
– Ясновидящей заделалась, – припечатала я. – А после ужина он предложил тебе расслабиться и сделал массаж шеи?
– Джульетта! – завопила Лариска. – Ты его знаешь? Ты что, с ним знакома? У меня есть его фотка в сотовом. Я незаметно сняла, когда он помидоры резал. Посмотри? Ты знакома с моим парнем?
Я посмотрела на экран дисплея. На меня смотрел один из посетителей курсов по соблазнению. Я хорошо помнила его – высокий блондин с волосами до плеч, которые он постоянно откидывал назад. У него было скуластое лицо и широкие брови. В целом внешность была симпатичная, но не в моем вкусе.
– Ну да, знаю.
– Ни фига себе! Стоит только с кем-то познакомиться, как лучшая подруга у тебя парня уводит. Что же это такое! – причитала Лариска.
На секунду мне стало смешно.
– Ага! Знакома. Он на курсы по соблазнению ходит. Кстати, прилежный ученик.
– Не может быть! – охнула она. – А на хама совсем не похож. Вежливый такой.
– А там главное – не хамство. Главное – завоевать женское доверие. А потом уже можно из дамы веревки вить. Как говорит их руководитель: не думайте, что дубинкой между ног вы покорите женщину. Здесь более тонкий подход нужен. Психология. Вот они и разводят психологию.
Глаза Лариски налились слезами.
– Но он даже ко мне и не ле-е-е-з.
– Я могу объяснить тебе, что происходило дальше. Он сделал массаж и потом отстранился. Твое любопытство было раззадорено. Он мог даже предложить лечь отдельно, типа он такой благородный и на тебя не покушается.
Лариска охнула и схватилась за щеку. Сценарий развивался по самому классическому варианту.
– Джульетта. Но это же полный…
– Пипец! – кивнула я головой. – Согласна с тобой. Но это же работает. Иначе не было бы всех этих курсов по соблазнению. И туда бы не записывались все эти козлы, которые только и думают, как затащить девушку в койку и поставить галочку в своем списке. Все это работает.
– И я сама… я решила…
– Что скромный парень нуждается в женской ласке. Сама проявила инициативу?
Лариска взмахнула рукой, и чашка с горячим чаем оказалась на полу.
– Джульетта-а-а! – рыдала она. – Ну как же так!
И вся ее железобетонная оборона против старой жизни мгновенно рухнула: новое каре, аккуратно выщипанные брови, боевой макияж, ядовито-желтый костюмчик – все было впустую.
– Лар! Христа ради! Не убивайся ты так… Ну, еще один хмырь на твою голову. Были же и худшие ситуации. Пережила их – пережила. Так и эту – отбрось и живи дальше.
– Но это… другое. Я так устала от Серого. Ты даже не представляешь. Он мной играет как игрушкой. Вспомнит раз в месяц или того реже, и все. Мне хочется нормальных отношений… понимаешь. Нор-маль-ных.
– Лар! Прекрати рыдать. Тоже мне, открыла Америку. Отношений ей захотелось. Будут тебе отношения. Но не с этими пикаперами…
Смотреть на Ларку было страшно: тушь потекла, оставляя на лице черные извилистые бороздки, нижняя губа вспухла, на лице выступили пятна.
– Иди умойся, – скомандовала я. – А потом будем чай пить с пирожными.
Из ванной Лариска выползла притихшая и потухшая. Я ее хорошо понимала. Что бы я ни говорила: каждый облом на личном фронте всегда воспринимается крайне болезненно. И думаешь: все! Больше у меня никого не будет. Никогда.
Я не знала, как утешить Лариску, но она сама нашла выход.
– В холодильнике у тебя ни хрена нет, – энергично заявила она, и я мысленно порадовалась. Пусть лучше матюгается и швыряется вещами, но не молчит или истошно рыдает. – Ни хрена! – повторила она.
Я кивнула.
– Значит, так. Я иду в магазин и покупаю продукты, готовлю нам ужин.
– Денег дать? – Я с тоской подумала, что денег у меня осталось – кот наплакал. Придется ходить к маменьке на семейные завтраки и обеды. Иначе я умру с голоду. Или перейти на содержание к Волховскому, который временно исчез с моего горизонта.
