Vera Semenova улыбнулась:
– Нет. Ни на шпиль, ни на балкончик под ним нам подняться не удастся. Вроде бы сразу после окончания строительства туда пускали людей. Но потом, говорят, случилось несколько несчастных случаев, и доступ к шпилю был закрыт. А сегодня к тому же еще там размещено очень много различных антенн – уж очень удобное для них оказалось место.
Я вспомнил еще об одном из мифов, связанном с именем «вождя всех народов», спросил:
– Если нельзя вверх, то можно ли вниз? Говорят, что статуя Сталина – то ли бронзовая, то ли золотая все-таки была отлита и ждала своего часа в подвалах Главного Здания. Ее так и не поставили ни при жизни генсека, ни тем более после развенчания его культа. И что она до сих пор лежит себе под главным зданием?
Vera Semenova снова улыбнулась:
– Это, разумеется, выдумка. Хотя после того как Сталин отверг вариант с установкой на ГЗ своей фигуры, была идея установить там статую основателя Университета – Михаила Ломоносова высотой в 35–40 метров. Но шпиль смотрелся все-таки гармоничнее статуи. Поэтому Ломоносова хоть и увековечили, но поставили его монумент не сверху ГЗ, а рядом с ним. И под зданием университета никакая статуя Сталина не лежит. Ни бронзовая, ни золотая.
Я не унимался:
– А своими глазами посмотреть можно? Сколько этажей под ГЗ.
Vera Semenova отрицательно покачала головой:
– Собственными глазами нельзя… Официальная версия обустройства ГЗ вниз – это два подземных этажа, в которых установлено оборудование для функционирования канализации, обогрева, вентиляции, лифтового хозяйства и т. д. Да, есть здесь еще один «секретный» этаж – помещение под актовым залом. Во времена горбачевского «сухого закона» 1985 года там оборудовали банкетный зал для высоких гостей, в котором распивались и спиртные напитки.
Давайте теперь поговорим о «начинке» ГЗ. В этом здании размещены следующие факультеты: геологический (3–8 этажи), механико-математический (12–16 этажи) и географический (17–22 этажи). Также здесь находятся ректорат, администрация, актовый зал на 1500 человек, научная библиотека, Музей землеведения МГУ, в котором есть зал истории Земли с палеонтологическими экспонатами. Еще есть кинотеатр, концертный зал, отделение связи. Есть такие предприятия питания и бытового обслуживания, как столовые, кафе, магазины, аптеки, парикмахерские, химчистка. Да, еще есть плавательный бассейн.
Структурно здание делится на 11 секторов: "«А», «Б», «В», «Г», «Д», «Е», «Ж», «И», «К», «Л» и «М». Легко заметить, что в этом алфавитном ряду не хватает буквы "З".
– Почему? – не удержался я.
– По-видимому, ее убрали, чтобы букву «З» не путали с цифрой «3».
– Логично, – сказал я, но подумал о другом – об архитекторе Рудневе. Не играл ли он все-таки в каббалистические игры с надзирающими за строительством тупоголовыми сталинскими энкавэдэшниками. «Заин» в форме здания несколько замаскировал русской буквой «Ж». А в разбивке здания по секторам самим отсутствием «З» уже прямо указал на «Заин»…
Vera Semenova продолжала:
– Сектор «А» – это основная башня ГЗ. В ней находятся ректорат, администрация университета, факультеты, о которых я уже говорила. К 36-этажному сектору «А» симметрично прилегает жилая зона – боковые 18-этажных корпуса и примыкающие к ним флигели. Там находятся общежитие для студентов, называемое «Домом студента» (сокращенно ДС), а также квартиры профессорско-преподавательского состава (сектора «И», «К», «Л», «М» – «КЛИМ»). Проживает в ГЗ около 9 тысяч человек.
Да, на совещании по университетским делам Сталин вроде бы сказал:
– Необходимо предусмотреть для каждого студента отдельную комнату в общежитии! Сколько предполагается у вас учащихся?
– Шесть тысяч.
– Значит, должно быть шесть тысяч комнат!
И жить бы обитателям ГЗ в раздолье, но в разговор вмешался член правительства Молотов:
– Товарищ Сталин, студенты народ компанейский. Скучно им будет жить поодиночке. Пусть хотя бы по двое селятся!
Сталин согласился:
– Хорошо, оставляем три тысячи комнат!
Согласно же документальному постановлению Совета министров СССР в ГЗ было решено поселить 5250 студентов и 750 аспирантов. Студенты стали жить по двое в восьмиметровых комнатах, аспиранты – по одному.
Слово снова взял самый маленький и самый любопытный из смугловатых экскурсантов:
– Все студенты МГУ живут в ГЗ?
Vera Semenova качнула головой:
– Нет, конечно. Студенты МГУ живут в нескольких общежитиях. То, что находится в ГЗ, как я сказала, называется «ДС» или «Дом Студента на Воробьевых горах». Еще есть «ФДС» – «Филиал Дома Студента». Это общежитие находится в стороне от ГЗ в пятиэтажных корпусах. Комнаты в них на 2-х и 3-х человек. Все удобства – туалеты, умывальных комнаты, кухни, душевые – на этажах…
– Это не очень удобно. – заметил смуглый любопытный.
– Да уж…, – согласилась Vera Semenova, – Еще есть более современные «ДСВ» – «Дом студента на проспекте Вернадского» и «ДСК» – «Дом Студента на улице Кравченко». Также имеется «ДСЯ» – «Дом Студента "Ясенево» – панельный дом с двух– и однокомнатными квартирами, имеющими все удобства. Но самое лучше общежитие «ДАС» – «Дом Аспиранта и Стажера» на улице Шверника…
А мне сразу вспомнилось, что один из взрывов как раз был в общежитии МГУ на Шверника. Я переспросил:
– На Шверника?
Гид подтвердила:
– Да, на Шверника. Самое лучшее. Это здание изначально проектировалось архитектором Остерманом с коллегами для молодой социалистической семьи, но передано было МГУ. Состоит этот дом из двух V-образных 16-этажных корпусов, объединенных блоком обслуживания. Комнаты-квартиры хоть и небольшие, но в них есть и место для кухни, и туалет, и даже самая настоящая ванна. Общих помещений в ДАСе хоть отбавляй: большая столовая, кулинария, прачечная, бассейн, киноконцертный зал, библиотека и роскошная кофейня. Не знаю, работает ли она сейчас, но раньше работала. Там собирались и общались ребята и девушки со всех факультетов, из самых разных стран. Это был самый настоящий культурный интернационал…
Vera Semenova вздохнула и улыбнулась, вспоминая, видимо, что-то очень приятное. Потом кивнула:
– Вернемся к ГЗ. В целом нужно сказать, что это – здание с эдакой замкнутой научно-коммунально-бытовой инфраструктурой. Все корпуса дома связаны между собой сложной системой переходов. Между этажами «разъезжают» около 100 лифтов, в том числе скоростные и повышенной грузоподъемности. Студенты и профессора, спешащие на лекции, весят немало! Общая протяженность лифтовых шахт больше 4 километров. Все лифты сегодня в ГЗ иностранные.
Я вспомнил попадавшую мне ранее на глаза табличку лифта: «Московский завод „Подъемник” 1950 г.» Похоже, от того лифта осталась только табличка. И это новый лифт так вздыхал «под старичка».
Vera Semenova указала рукой на нижние этажи ГЗ:
– Обратите внимание. Очень интересны и красивы ворота в секторах «Г», «Д», «Е» и «Ж». Эти ворота, обычно закрытые и неиспользуемые, ведут во внутренние дворы. Во дворах есть небольшие скверики, на лавочках которых студенты читают книги, спорят, ну и нередко объясняются в любви.
Как я говорила, в ГЗ несколько столовых и буфетов. Сразу после открытия в первой столовой МГУ были фаянсовые сервизы с надписью «Первая столовая». Во второй, соответственно, с надписью: «Вторая столовая». Еду разносили официантки в белоснежных передниках и кружевных наколках. Также можно было заказать обед и на дом. Такая роскошь в ГЗ продержалась недолго…
На каждом этаже общежитий официально работали дежурные, наверняка, имевшие отношение и к надзорному ведомству. Они сидели за специальными столами-пультами, следили за порядком, путем специальных кнопок подзывали к телефону студентов.
Да, надо сказать, что первое время девушки и юноши жили в разных секторах, на разных этажах. Позже такое разделение было отменено.
В секторах «КЛИМ» находятся 184 двух-, трех– и четырех-комнатные квартиры профессорско-преподавательского состава. Они размещены в отдельных 12 этажных башнях с отдельным же входом, с двумя лифтами, парадной и черной лестницами. На каждом этаже расположены 3–4 квартиры. Получая эти квартиры, профессора взамен сдавали свои прежние (иногда и более просторные).
По замыслу разработчиков проекта, ученые не должны были отвлекаться на быт и решение материальных проблем. В 50-е годы 20 века профессор получал 5,5 тысяч рублей при средней зарплате рабочего в тысячу. Автомобиль тогда стоил 16 тысяч рублей.
Для профессоров, въезжающих в ГЗ без собственной мебели, предполагался стандартный комплект – круглый раздвижной стол, большие кресла, буфет, кабинетный набор.
В каждой «клим-квартире» – множество антресолей. Изначально стены были оклеены светлыми дорогими и надежными американскими обоями. Электрические розетки тоже были американского образца. Для каждого жильца секторов этих квартир в бомбоубежище предусматривалось специальное место.
