Анна Данилова - Комната смеха

Он смотрел на нее и жалел. Ненависть пожирала ее. Хотя, с другой стороны, он никак не мог взять в толк, зачем же ей тогда понадобилось лгать вчера на опознании.

– Аня, успокойся. Я не знаю, какие еще мысли и чувства обуревают тебя, но ответь мне: вчера в морге ты действительно не узнала свою сестру?

– Какую еще сестру, о чем ты говоришь?! Вадим, какую игру ты затеял? Ты хочешь, чтобы я в незнакомой мертвой женщине узнала Эмму? Что это еще за дела? Зачем тебе это?

– Вчера мы приглашали в морг еще троих людей: двоих сотрудников из института, в котором она работала, и еще одну ее знакомую, точнее, соседку по лестничной клетке, – солгал он, чтобы увидеть ее реакцию.

– И что же? – с вызовом воскликнула она. – Они узнали в этой тетке Эмму? И зачем тебе понадобилось вызывать целую толпу, когда мы с Алексеем были ее самыми близкими людьми? Ты не доверяешь нам, вернее, мне?

– Дело слишком серьезное, Аня, и тебе, если ты действуешь по указке Алексея, может грозить смертельная опасность.

– Какая еще опасность? О чем ты? Ты хочешь, чтобы я сказала тебе неправду?

– Сначала я тебе кое-что скажу. Алексей – не тот мужчина, которому можно довериться. Он опасен, понимаешь? Я не знаю, что вас связывает с ним и как он заставил тебя предать собственную сестру, но ты находишься в смертельной опасности… Я хочу защитить тебя, понимаешь? Я же думал, что у нас с тобой все серьезно…

Вадим в эту минуту ненавидел себя. Сейчас разыгрывалась самая отвратительная, пожалуй, сцена в его профессиональной деятельности. Зная от Тамары Седовой о том, что Анна Майер бедна, он, превозмогая в себе отвращение к тому, что хотел сейчас сделать, собирался пообещать ей райскую жизнь в надежде разоблачить ее. Его шансы были велики, он почувствовал это, едва увидел, какими глазами Анна смотрит на него. Она даже за столь короткое время привязалась к нему и теперь, чувствуя, что теряет его, была на грани отчаяния. К тому же он успел внушить ей страх перед Алексеем. А что, если подлить масла в огонь и сказать ей, что за ним числится ряд преступлений?

– Серьезно? – Она подняла на него опухшие от слез глаза. – Ты думал, что у нас с тобой все серьезно?

– Ну конечно! За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я испытываю желание ко всем входящим сюда посетительницам?

Только произнеся эту фразу до конца, он понял, насколько грубо она прозвучала.

– Я хотел жениться на тебе и предложить переехать ко мне, да только не знал, как это предложить. А чтобы ты убедилась, что я не трепач и все обдумал заранее, скажу только, что у меня квартира на Малой Бронной, трехкомнатная, пустует, кстати, я-то сам живу на Варварке, в двухкомнатной. Просто у меня сейчас повсюду идет ремонт, и я временно живу у своей племянницы, Валентины, ты знаешь ее, видела…

– Ты же говорил мне, что это одна их тех девушек, «асфальтовых»…

– Может, я не так выразился, – он с трудом выкручивался и жалел о том, что однажды, разоткровенничавшись, рассказал ей о Валентине. – Дело в том, что погибла ее близкая подруга, и Валя очень нуждается в поддержке… Она тоже была там, но ничего не помнит, понимаешь?

Но, к счастью, история какой-то там Валентины Анну занимала меньше всего. Сейчас решалась ее жизнь.

– Значит, ты живешь у своей племянницы, потому что у тебя в двух твоих квартирах, на Малой Бронной, если я не ослышалась, и на Варварке идет ремонт?

Она говорила таким серьезным тоном, расспрашивая все обстоятельно и в подробностях, как если бы Вадим претендовал на роль будущего зятя, словно желая знать досконально, где, в каких условиях и на какие средства будет жить в замужестве ее дочь. Меньше всего Анна походила сейчас на влюбленную до потери памяти женщину. Ее желание не промахнуться, не ошибиться в выборе надежного мужчины, который смог бы обеспечить ее до самой старости, было неприкрытым и вызывало у Вадима столь же неприкрытое разочарование.

– Да, идет ремонт. Ломаем стены, все перестраиваем… Квартира на Варварке небольшая, около семидесяти метров, я купил точно такую же этажом выше, поэтому-то ремонт так затянулся… Никак не подберу подходящую лестницу… – продолжал он сочинять на ходу, потея при мысли, что уже очень скоро ему придется отвечать за свое грубое и циничное вранье. – Так ты согласна выйти за меня замуж?

– Я?.. Вадим, но мне надо подумать… Понимаешь, я вдова, привыкла жить одна, мне нужны какие-то гарантии… К тому же у меня нет профессии… Я вот положусь на тебя, а вдруг ты…

– Мы взрослые люди, Аня. Я все прекрасно понимаю. Гарантии? Пожалуйста! Сделаем так. Я переписываю квартиру на Малой Бронной на тебя, и мы регистрируем наш брак. Надеюсь, ты сможешь родить мне ребенка?

– Ребенка? Думаю, что да…

– Но все это при одном условии…

– При каком?

Краска на ресницах расплылась, помада размазалась, и теперь Анна Майер была похожа просто на потасканную шлюху. Тщательно замаскированные морщинки, складки – все обозначилось и теперь выдавало истинный возраст. И она еще утверждает, что способна родить ребенка?!

– Условие простое. Ты должна будешь забыть дорогу к своему зятю Алексею. В конце-то концов, он взрослый и вполне здоровый мужчина, который может позаботиться о себе сам. Я ревную тебя к нему, неужели не понятно?

Она счастливо улыбнулась и размазала начавшие подсыхать слезы по щекам.

– Ты женишься на мне? Это правда? Но когда? – С последним вопросом она явно переборщила.

– Да хоть завтра. У меня есть свои люди в загсе. Так ты согласна расстаться насовсем с Тарасовым и забыть всю эту скверную историю?

– Да кто мне Тарасов? Я его презираю, ты же знаешь… Он – полное ничтожество… Только пообещай и мне кое-что.

– Что именно?

– Что ты забудешь о том, кто отправлял ему эти посылки.

– Уже забыл.

Анна бросилась ему на шею и крепко поцеловала.

– Значит, мы встретимся сегодня?

– Если хочешь, я прямо сегодня вечером переберусь от Валентины к тебе. Чего тянуть-то, если ты согласна?

– Вадим… Мне прямо не верится… Да, знаешь, что еще? Алексей. Не думаю, чтобы он вот так быстро отказался от меня…

– В каком это смысле? – Вадим сделал вид, что ему очень не понравился этот вопрос, предполагавший какую-то связь Анны со своим зятем. – Ты уж договаривай до конца… У вас что, был роман?

– Нет, что ты… Просто Алексей после смерти Эммы стал совсем одинок, и он чувствует во мне опору, понимаешь? Хотя, чего уж там, думаю, он испытывает ко мне определенные чувства, ведь я так похожа на его жену…

– Если хочешь, я сам с ним поговорю, по-мужски.

– Боюсь, тогда он наговорит обо мне много лишнего. Со зла. Пожалуйста, не обращай на его слова никакого внимания. Он бывает очень злой и мстительный. Ты обещаешь, что не будешь слушать его?

Она даже здесь хотела иметь гарантии. Но что она имела в виду, когда говорила, что он может сказать о ней много лишнего? Он может рассказать о том, как они договорились не узнать в трупе Эмму Майер? Расскажет о посылках, которые она отправляла, чтобы довести его до сумасшествия?

– Я думаю, Алексей не заслуживает даже того, чтобы о нем говорили. Забудь о нем. Конечно, я не тиран какой и не буду запрещать тебе разговаривать с ним по телефону, но не более… Никаких встреч, никаких душеспасительных бесед на его территории и тем более на нашей… У тебя теперь будет своя жизнь, у него – своя.

– Я сделаю так, как ты скажешь. Да, вот еще что… Так, мелочь, но необходимая. Ты не мог бы дать мне адрес своей племянницы, то есть адрес, где ты сейчас живешь. Это на всякий случай. Я же должна знать, где искать тебя.

Он не собирался впутывать в эту игру Валентину, тем более после того, что он пережил с ней этой ночью, но и отказать Анне у него не было причины. Отказ мог вызвать подозрение. Как же он, только что сделав предложение женщине, отказывается назвать адрес, где его можно найти. Это было бы неестественно. Значит, он должен дать ей адрес, но предупредить Валентину о том, что он задумал, и объяснить цель. Вот только зачем на самом деле понадобился этот адрес Анне? Что она еще задумала? Может, она что подозревает?

– Вот, записывай адрес, это на Сухаревке. Кстати, Аня, а ты не знаешь, твоя сестра оставляла завещание?

– Мы никогда не говорили с ней о таких делах, да и умирать как-то не собирались. Да и что завещать-то? Квартира принадлежит Алексею, а денег у него нет. Деньги, возможно, были у Эммы, и, если она имела глупость положить их на срочный вклад, то теперь они достанутся Алексею.

– А загородный дом?

– Он оформлен на Эмму.

Анна, тепло с ним попрощавшись, ушла. Вадим посмотрел на часы – немного же ему понадобилось времени, чтобы усыпить хотя бы на время ее бдительность и заставить ее мысли повернуть вспять. Можно было только предполагать, как дальше будут развиваться события. Наверняка она прямо сейчас поедет к Алексею и скажет, что не станет больше помогать ему. Что она отстраняется от дела и что теперь ему придется рассчитывать только на себя. Но Анна не так проста и вряд ли захочет смириться с тем, что Алексей после смерти Эммы унаследует не только все принадлежащее жене имущество, но и деньги, загородный дом. Поэтому возможно, что уже в ближайшие часы в квартире Тарасовых начнется самая настоящая битва. Если только, конечно, не существует завещания. Анна или на самом деле не знает ничего о завещании, либо знает, да молчит. Запрос в нотариальную палату, который он отправил несколько дней назад, пока не дал результатов. А ведь пора бы… Как много зависело сейчас от того, существует завещание Эммы Майер или нет!