Утомившись под вечер, Лида зашла в тот самый кафетерий, где они с Фаиной ели пирожные. Она взяла только чай, встала за круглым столом у окна, помешивала ложкой сахар, заодно остужая кипяток. По окну рассыпались мелкие капли дождя, ненастье приблизило сумерки, рано загорелись фонари. Лида отхлебывала горячий чай и понемногу успокаивалась. Дождливые дни ее всегда умиротворяли, и сейчас дождь принес душе относительный покой. Выпив чай, она достала из кармана плаща-болоньи косынку из такой же ткани, расправила ее и повязала на голову.
Внезапно сердце ее остановилось. Сквозь капли на стекле Лида увидела фигуру. Это был он! Стоял почти вплотную к окну, не защищенный зонтом, с намокшими волосами, с мокрым лицом, по которому стекали струйки. Он стоял предельно близко к стеклу, чтобы Лида обязательно увидела его.
После первого шока рука ее инстинктивно сжала стакан, Лида едва справилась с искушением запустить в него этим стаканом. Однако вовремя одумалась – ведь только разобьет стекло и попадет за хулиганство в милицию, а после будут неприятности на работе. Да, да, и эти мысли пронеслись молниеносно в голове, хотя главной была другая: он следит за ней, специально приехал сюда. Зачем? Что ему нужно?
Лида взяла себя в руки и пошла к выходу. Ей хотелось раз и навсегда покончить со страхами, а заодно и с преследователем. Но как? Кафетерий находился в гастрономе, и проходя мимо витрин, Лида лихорадочно соображала, как ей защититься, не имея ничего в руках. Тем не менее, нашла предмет обороны – купила бутылку ситро, сунула ее в карман плаща и вышла на улицу под навес над входом. Дождь припустил, разогнав последних прохожих, а мужчина все стоял у витрины, глядя на вход в гастроном, точнее – на Лиду.
В последний момент она остановилась, не решаясь сдвинуться с места, а он вдруг повернулся к ней спиной и пошел прочь, тая в струях дождя. Какое-то издевательство, психологический садизм! Оставить все, как есть? А сколько это будет продолжаться?
Лида безотчетно двинулась за ним, не обращая внимания на лужи, на капли дождя, стекавшие по лицу, и на мысль о том, что мужчина может быть опасен. Сейчас, только сейчас надо очутиться лицом к лицу с ним, а как дальше поступить – подскажет ситуация...
Каблуки Лиды стучали по мокрому асфальту, а незнакомец, явно слыша, как она идет за ним, ни разу не оглянулся. Лида почти настигла его и крикнула:
– Стойте!
Он остановился, повернулся медленно, словно нехотя, и прищурился, недобро глядя на нее.
– Кто вы такой? Зачем вы приехали за мной? Что вам нужно? – забросала его вопросами Лида, почти срываясь на истерику.
Он молчал, поджав губы, казался спокойным. Но Лида различила, что на его скулах заходили желваки, значит, он далеко не спокоен. И вдруг она услышала его голос, тихий и бесстрастный:
– Что, страшно?
Идиот! Кому же не станет страшно? Без сомнения, он издевался над ней! Но зачем? Лида повторила:
– Что вы хотите от меня?
– Хочу, чтоб ты помнила: на свете есть я.
– Ну и что? – нервно вскрикнула Лида. – Мне надоело вас повсюду встречать. Я заявлю в милицию...
Мужчина покривил рот в усмешке и сказал:
– То ли еще будет.
И совсем неожиданно для Лиды резко развернулся, зашагал прочь, вскоре растаял в темной завесе ливня. Она стояла потрясенная, ничего не понимающая, дрожа от холода.
В квартиру брата Лида вернулась совершенно разбитая. В тот вечер традиционный коньяк стал бальзамом, согревавшим ей душу. Лида не рассказала Ивану о встрече и странном разговоре с незнакомцем – но боялась, тот примет ее за сумасшедшую. А ведь на самом деле все выглядело бредом: ее преследует почти призрак с непонятной целью, обещает нечто неопределенное, не суля при этом ничего хорошего.
А на следующий день произошел, мягко говоря, инцидент. Фаина занималась, Лида готовила суп, вдруг приехал Иван и сказал:
– Фая, сходи к подружке.
– Мои подружки на работе, – растерялась та.
– Тогда погуляй, – настоятельно потребовал муж.
Фаина с недоумением взглянула на Лиду, которая с не меньшим недоумением пожала плечами и мигнула веками, мол, иди. Иван выглядел как обычно, только хмурился, что случалось с ним редко. Фаина оделась, вышла на лестничную площадку и задержалась, прислушиваясь. Голос мужа она услышала, только он говорил невнятно, слов не разобрать. Но Лида вдруг сорвалась на крик:
– Что?! Что ты сказал?!
Фаина сбежала с лестницы, решив: не стоит знать больше, чем хочет Иван, который после того разговора с сестрой, когда они друг друга подозревали в убийстве отца, стал угрюмым и неласковым. Она сходила в магазин, купила кое-каких продуктов, потом побродила немного. Однако не до вечера же слоняться, будто бездомная? Пришла новая мысль, обидная: она не чужая Ивану! Зачем было выставлять ее? Что его жена не должна знать? Фаина повернула назад. Во дворе машины мужа не было, молодая женщина взлетела по лестнице и позвонила в свою дверь. Открыла Лида, начала с извинений:
– Прости Ивана и не сердись, ладно?
Фаина стала переобуваться, размышляя озадаченно: Лида вроде прежняя, настроение у нее нормальное. Что же тогда тут произошло? Она пришла на кухню со словами:
– Есть ужасно хочется. А вы с Ваней пообедали?
– Нет. Ну, садись, садись. Пообедаем вдвоем.
Поели под ничего незначащую болтовню, потом Лида ушла, сказав, что хочет взять билет. А когда вернулась, огорошила Фаину:
– Сегодня уезжаю.
– Как?! Ты же обещала погостить у нас...
– Понравилось жить с кухаркой? – рассмеялась Лида, обняв жену брата. – Не расстраивайся, дорогая. Жизнь длинная, еще встретимся. Ой, у меня же через два часа поезд, собраться надо.
– Через два часа? – захлопала глазами Фаина, ничего не понимая. – А Ваня? Ты не простишься с ним?
– Не люблю прощаний, слез, вздохов... – покрутив кистью руки в воздухе, сказала Лида и засмеялась. Только смех ее неискренний какой-то был. – Ты передашь ему мои прощальные слова, скажешь, что я люблю его. Ладно?
– Ну, тогда провожу тебя.
– Не стоит...
– Нет уж. Я все равно поеду.
Приехали на вокзал, поезд запаздывал. На перроне Лида снова озиралась, и у Фаины не хватило выдержки. Чувствуя, что от мужа она не добьется внятных объяснений, пристала к Лиде:
– Скажи все-таки, почему ты так спешно уезжаешь? Вы поссорились с Иваном?
– Вовсе нет.
– А почему он выставил меня?
– Потому что есть вещи, о которых тебе лучше не знать.
Фаина, как ребенок, заладила:
– Но почему? И почему ты все время озираешься? Кого ты ищешь?
– Видишь ли, Фая... Меня преследует один человек... Он приехал и сюда за мной. Не знаю, чего он хочет...
Лида вкратце рассказала, как происходили встречи с незнакомцем. Фаине верилось с трудом, но она возмущенно сказала:
– Надо было с Ваней поговорить! Он бы прислал свою гвардию, они поймали бы подонка и отдали бы милиции.
– Говорила, – усмехнулась Лида. И с болью, с примесью обиды добавила: – Ваня не поверил мне. Да, не поверил. В общем, неважно. Мне и сейчас не по себе, кажется, что мой преследователь где-то здесь... Фая, я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня, поэтому уезжаю. Не сердись. Поезд! До свидания, моя хорошая. Держи деньги, поезжай домой на такси...
Фаина смотрела вслед уходящему составу с неприятным осадком в душе. Вернувшись домой, она пробовала углубиться в учебники, а когда поняла, что рассеянного внимания не собрать, принялась готовить ужин. Думала, Ваня сразу заметит отсутствие сестры, спросит, где она, тогда и Фаина в свою очередь поинтересуется, что между ними произошло. Но Иван переоделся в домашнюю одежду, сел ужинать, словно Лиды здесь никогда не было.
– Ты не хочешь спросить, где твоя сестра? – пыхнула она, сама не зная, почему пыхнула.
– Наверное, уехала, – равнодушно сказал он.
– А случайно не в тебе причина столь поспешного ее отъезда?
Он взглянул на нее, но не хмуро, потом пересадил к себе на колени, уткнулся в грудь носом:
– Давай, ты не будешь меня ни о чем спрашивать?
– Хорошо. А почему? Почему не спрашивать?
– Потому что я не хочу врать тебе. Лучше пойдем и сделаем мальчика.
– Девочку, – надулась Фая.
– Мальчика. Сначала у нас будет сын.
– Нет! – не уступала Фаина. – Не спорь, не спорь! Девочку хочу!
Она обняла Ивана, решив больше не трогать эту тему, раз ему неприятно. Да и какая разница – что между ним и его сестрой произошло? Они вдвоем, им хорошо...
– А на следующий день я потребовала, чтобы муж взял меня с собой в часть. Приближались ноябрьские праздники, жены офицеров договорились устроить большой вечер, мне поручили делать стенгазету. Не хотелось сидеть дома, тем более что все необходимое имелось в части. Мы, захватив сослуживца Вани, выехали за город, а на повороте... муж не справился с управлением, машину занесло прямо в пахоту, несколько раз перевернулись. Иван погиб, сослуживец тоже, я осталась жива, но со сломанным позвоночником. А должна была погибнуть. На том повороте закончилась моя жизнь. Родители взяли меня к себе, выхаживали... Они жили долго, потому что были необходимы мне, только все равно умерли, а я очутилась здесь.
