– Не знаю! Не знаю я его фамилии! – пыхтела, выталкивая ее, Раиса Ивановна. – Коля да Коля! Алла, Соня… Нужны мне их фамилии?!
– Спасибо, Раиса Ивановна, огромное спасибо, – запричитала Арина, но все еще стояла насмерть, не позволяя захлопнуть дверь у нее перед носом. – А куда же Софья-то пропала? Ищем, ищем, нет ее нигде.
– Как пропала?! – на раскрасневшееся от натуги лицо Раисы Ивановны поползла бледность. – Куда пропала, если вчера девке моей звонила?
– Какой девке?
Арина снова нагло полезла в дом, тесня хозяйку. Подождет ее «водопроводчик». Вот он уже и успокоился. То ли подслушивает, то ли подремывает. А может, по шкафам начал лазить, а? В поисках наливочки-то смородиновой, чтобы ожидание не столь муторным казалось, а?
– Дочери моей она звонила. Спрашивала, где квартиру можно снять на длительный срок. И чтобы недорого. Желательно с мебелью, да.
Раиса Ивановна, кажется, уже махнула рукой на навязчивую гостью и шарила теперь в разбухшем от растерзанных страниц телефонном справочнике, который вытащила из-под допотопного аппарата на тумбочке.
– А дочь ваша?
– Риелтор она. Давно работает. – Хозяйка далеко от глаз отодвинула раскрытый посередине справочник, беззвучно шевеля губами, прочитала номер и через мгновение уже набирала его. – Алле! Алле, Тань! Ага, подожду… Ну! Как вы там? Ага… Да пришел, пришел, да не один! Что? Нет, не с другом, что ты! Тут у меня по Софье твоей… Ну, понятно, не твоя, ладно, не злись… Ага, нашла ей квартиру-то? Молодец… А где ее щ-щас-то искать, не знаешь? Ну… Телефон там, адрес. Сама позвонит? А? Не поняла? Ага, пишу…
Писать она не стала, конечно, ничего. Не оказалось под рукой ни карандаша, ни листка бумаги. Но адрес Арине продиктовала, стоило дочери отключиться. Адрес был несложный – название пригородной деревушки, и все. Ни номера дома, ни улицы, ничего.
– Телефона там нет городского, а мобильный будто не берет, как объяснила моей Таньке Соня. Просила решить вопрос за неделю. Очень, мол, муторно ей там.
– А чего она там?
– А кто знает-то? Таньке Соня сказала, что с прежней квартиры съехала, платить стало нечем, хозяйка цену подняла. Пока ее кто-то приютил, живет там. Все! Ну?
– Спасибо. Спасибо, Раиса Ивановна. Всего вам доброго.
Арина впервые искренне и сердечно улыбнулась хозяйке, погладила ее по плечу, пожелала удачи с «водопроводчиком». Пожаловалась попутно на свою холостяцкую жизнь и призналась, что в одиночестве в самом деле нет ничего хорошего. Тут же вспомнила уснувшего в чужом кресле Сашку Перцева, пьяного вдрызг и жутко виноватого перед ней из-за этого, и снова повторила вслух, но скорее для себя:
– Плохо быть одной, Раиса Ивановна, очень плохо. Вы присмотритесь к дядечке, присмотритесь. Выглядит весьма.
– Да? – Она зарделась от удовольствия и тут же начала переминаться с ноги на ногу от нетерпения. – В самом деле вы так считаете?
– Считаю. – Арина шагнула за порог, подергала плечами, правое затекло после затяжной обороны. Но вдруг встрепенулась:. – А как фамилия Сони, Раиса Ивановна?
– О, боже!!! – протяжно застонала Раиса Ивановна и уже без лишних церемоний захлопнула дверь.
Итак…
Арина остановилась у машины, покручивая ключами на пальце. Куда теперь? Очень хотелось говорить с Николаем Николаевичем, и Нахимовский проспект был неподалеку. Но где гарантия, что он там именно сейчас? И где гарантия, что она его узнает по скудному описанию Раисы Ивановны?
Нет, поедет она все же в ту самую деревню, где приютили Соню. Ее она хотя бы знает в лицо. И если понадобится, обойдет все дома, но найдет беглянку.
Когда крохотный белесый хвостик от выхлопа Арининой машины исчез из вида, Раиса Ивановна откачнулась от окна с протяжным вздохом.
– Что, Раечка, что? – Гость, стоявший все время сзади и дышавший ей в шею, осторожно пристроил ладонь на ее крутом боку. – Проблемы?
– Кто его знает, Вася. – Она неопределенно пожала плечами и покосилась на крупные чужие пальцы, тискающие складки ее шелкового халата и постепенно подбирающиеся к складкам ее кожи. – У меня так проблем нет. А вот у хорошего человека… Могут и быть. А он что? Он ведь ни при чем совсем! Разве можно так-то?! Привыкли всех под одну гребенку, понимаешь…
Вася, назвавшийся кодовым словом «водопроводчик» при встрече, что и вызвало шутливую возню и сопение у порога, услышанные Ариной, мало что понял из бессвязных, обрывочных слов своей новой симпатии. Но отлично понял, что она озабочена и встревожена. Симптомы нехорошие, решил он, вдыхая легкий ненавязчивый аромат ее духов. Если она станет и дальше переживать, то день загублен. Надо как-то отвлечь ее, ну или хотя бы посочувствовать, чтобы в его лице Раечка обрела поддержку. Чтобы начала немного уважать и захотела оставить у себя хотя бы на обед.
– Если хороший человек и если ему угрожает неприятность, то ты должна его предупредить… наверное, – добавил он, опасливо отступая, слишком уж резво обернулась на него симпатичная Раечка, его аж шелком ее халата захлестнуло. – А там, как считаешь, Раечка.
– Я считаю… – Она сложила губы дудочкой, размышляла минуту. – Я считаю, что ты прав. Где мой телефон?
И она тут же помчалась в комнату, потом в прихожую, вывернула наизнанку сумочку, нашла мобильный телефон, набрала номер, хранившийся у нее в папке «сотрудники».
– Алле! Слышишь меня? Да, да, это я – Раиса. Тут такое дело…
Раиса Ивановна обернулась на гостя, застывшего в дверном проеме, улыбнулась ему ободряюще, что не могло его не порадовать, хотя бы обед он да заработал сочувственным своим пониманием.
– Была у меня… Да, снова она… А что я могла сказать?! Что знала, то и сказала, врать не стала. Что? Да, про беглеца сказала. Она что? Да ничего, не удивилась будто. Да, ищет тебя. Да, ищет! Может ведь и найти, так что… Так что жди, дорогуша моя!..
Она все же проехала по Нахимовскому проспекту. И даже сделала попытку припарковать машину, правда, безуспешно. В одном месте стоянка была перекрыта сигнальной лентой, будто бы для уборки. В другом все места были заняты. Да и народу сновало у кладбищенских ворот немало, так что попытки отыскать среди такого множества скорбящих людей Николая Николаевича в темной куртке и кепке в клеточку заранее напрашивались на то, чтобы признать их безуспешными.
Арина решила прокатиться до деревни с милым аппетитным названием Сметанково, благо та располагалась всего лишь в сорока километрах от города. Перед тем как выехать, она все же добросовестно набрала Сашкин номер и долго слушала красивую мелодию. Трубку Перцев не взял. Значит, спит по-прежнему в кресле в квартире Валечки. А может, снова похмеляется.
– Иди к черту, – послала она его, в сердцах забрасывая телефон на заднее сиденье. – Справлюсь…
Сначала и правда все шло замечательно. Машин на загородном шоссе было немного. Указатели по обочинам дороги каждые десять километров аккуратно приближали ее к населенному пункту с вкусным названием. То тридцать километров осталось, то двадцать. И дорога сама, вильнув с трассы, порадовала. Новенькое асфальтовое покрытие, бордюрный камень, незагаженные автобусные остановки, урны сбоку, все как у людей. Сама деревня Сметанково и вовсе как с рекламного баннера сорвалась. Тротуарные дорожки, красивые опрятные домики, куча магазинов и торговых павильонов. За липовым сквером в центре поселка угадывалось здание школы. Рядом двухэтажное строение поселковой администрации и Дом культуры. Нет, ну красота же! Живи и радуйся. И чего это тут Софье не понравилось? Привыкла к огням большого города? Или не на кого оказалось расточать свое нерастраченное гиперобаяние? Представится случай, она ее об этом спросит, решила Арина, медленно объезжая деревню. Найти бы вот ее еще.
С этим-то как раз и начались сложности.
– Вы не знаете, тут девушка одна приезжая должна была поселиться? – начала она опрос с первого попавшегося на пути продуктового магазина. – Соней ее зовут. Нет? Не знаете?
– Да вы что?! – народ таращил на нее глаза и недоуменно качал головами. – Тут, знаете, сколько приезжих! Завод собираются строить молочный, снуют с утра до вечера. Нет… Это вам надо в управу идти.
В управу Арина идти повременила, боясь нарваться на лишние вопросы или на требование предъявить соответствующие документы. А документ, на который она так рассчитывала, вместе с хозяином отдыхал теперь подле Сячинова. Решила пока по улицам побродить. Глядишь, и повезет. Постоянных жителей, судя по количеству домов, не так уж и много. Чужих людей в таких местах все в лицо знают.
Это она и на себе почувствовала, когда переехала жить в подаренный ей дом. Очень долго к ней присматривались и привыкали, очень долго считали чужой. Если, конечно, Соня тут чужая. Она ведь могла приехать и к родственникам, о которых в отделе кадров прочерк значился. А Перцев, балда, ответ на запрос ждет. И может ждать еще два месяца. Ему что? Солдат пьет, спит, а служба идет, оклад начисляется. Ей-то нельзя медлить! Мало того, что она обещание дала Митиным, так еще к своей батарее беглого преступника приковала.
