– Ну, как знаешь! – тяжело произнес начальник юридического отдела и стянул левой рукой ворот Колиной рубахи.
Аркадий уже приготовился шарахнуть железным стулом по толстому витринному стеклу, как вдруг внутри залитого светом номера забушевал вихрь.
Все пришло в движение и сорвалось со своих мест.
Казалось, в гостиничный номер ворвался тайфун с Тихого океана.
27. Похищение похитителей
Все пришло в движение и сорвалось со своих мест.
Казалось, в гостиничный номер ворвался тайфун с Тихого океана.
Тайфун бушевал всего несколько секунд. Но, когда он утих, в комнате все изменилось.
Вадим Вадимович и его бойцы оказались лежащими на полу. А над ними возвышалась группа плечистых мужчин.
Аркадий шагнул под защиту стены и аккуратно поставил стул на пол. Непосредственная опасность для здоровья Коли Саяпина отодвинулась.
Но вскоре подполковник понял, что ситуация для водопроводчика стала даже хуже, чем была. Он понял это, когда в комнате появился еще один человек. Одетый в официальный двубортный пиджак и белую рубашку с галстуком, посверкивающий дорогими очками, – помощник начальника службы безопасноти «Сибпромнефти» Льва Ивановича Бокалова.
Рослые ребята умело связали всем лежащим на полу руки, подняли их на ноги и увели. Мрачно глядящего из-под бровей Вадима Вадимовича вытолкали из номера последним.
Новые хозяева положения непосредственно пострадали от действий обидчивого водопроводчика. Полтора часа назад благодаря его действиям, они потеряли новенький внедорожник «Брабус». И это значило, что ничего особенно приятного Колю ожидать не могло. Однако, сразу бить по физиономии связанного пленника, к счастью, никто не начал. В комнате опять начались беседы.
Подполковник прижал ухо к стеклу.
Сначала помощник Бокалова дал указание своими бойцам находиться в режиме ожидания. Из разговора подполковник понял, что его зовут Алексеем Геннадьевичем. Сотрудники службы безопасности дружно направились в соседнюю комнату и закрыли за собой дверь.
– Ты знаешь, сколько «Брабус», который ты спалил, стоит, сокол ясный? – ласково спросил Алексей Геннадьевич у водопроводчика.
– Не палил я ничего… И «Брабуса» никакого не видел! – пожал плечами Николай.
– Ты передо мной здесь ваньку не валяй, красавец… Видели тебя! А то, что ты сознаваться не хочешь, так мне на это плевать. Я тебя и без твоей сознанки, если надо, в землю пристрою…
В это время из соседней комнаты появился сотрудник и, приблизившись к Варравину, что-то тихо ему сказал. Сойдясь лбами, как бараны на мосту они о чем-то долго и неслышно говорили. Наконец, помощник Бокалова сделал нетерпеливый жест рукой и подчиненный скрылся за дверью.
Алексей Геннадьевич неторопливо прошелся по комнате, постоял рядом с пленником, словно собираясь с мыслями, и, наконец, сказал:
– У меня к тебе предложение такое… Я тебе «Брабус» прощаю… Буду думать, что не было ничего… Забуду, что это ты со своей бабой его сжег…
– Да ничего я не жег! – пробурчал Саяпин.
– Ты не верещи! Посиди, послушай… Мне ведь даже руки марать не нужно будет… Я тебя просто в милицию сдам и тебе там годков с восемь-десять, как дважды судимому припаяют… Не меньше, это я тебе обещаю! А они там, за решеткой, эти годки, ой, как не быстро идут… Или забыл уже? Или по нарам соскучился?…
Алексей Геннадьевич остановился рядом с водопроводчиком.
– Так вот, я-то этого не хочу! Я забыть обо всем хочу! А за это ты мне, друг дорогой, сущий пустяк сделаешь… Вот прямо сейчас, здесь скажешь мне, где твой дружок по прозванию Толя Эдисон прячется… Вот и все. И иди спокойно на все четыре стороны! Никто тебя пальцем не тронет… Как? Договорились?
– Ну, не знаю я, где этот Эдисон… – приложил руку к левой стороне груди Коля. – И не друзья мы с ним вовсе… Это наклепал кто-то про меня! Так, в соседях жили и все… Если б знал, разве я вам не сказал?
– Да ты не торопись, не сепети, ты подумай сначала. – положил руку на Колино плечо Алексей Геннадьевич. – Подумай сам, ты ж человек не глупый… Или два слова сказать или десяток лет у параши кантоваться? Есть разница? Вот, то-то и оно! – он по-отечески похлопал по плечу опустившего голову водопроводчика. – А ты и сам сейчас сказал, что Беседин тебе никакой не друг, а так… Мало ли людей в поселке живет!…
– Да, если бы… – поднял голову водопроводчик – Да, я бы… Да, сразу бы… Конечно, даже… И нисколько… – он заспотыкался в словесном лесу.
– Ой, нехорошо… Нехорошо… – сокрушенно покачал головой Алексей Геннадьевич. – приблизил свой лицо к Колиным глазам и неожиданно, напрягая голос, рявкнул: – Нехорошо тебе будет, орелик!
Аркадий взял стул за ножку, поднял на уровень груди, и встал в положение удобное для удара по стеклу.
Но в это время в невидимом из окна коридорчике номера что-то произошло. Алексей Геннадьевич шагнул в сторону от Николая и повернулся к двери.
28. И на старуху бывает проруха
Алексей Геннадьевич отодвинулся от Николая и повернулся к двери.
В нее, покачиваясь на высоких каблуках, вошла Ольга Петровна Дорошенко.
На ней была синяя юбка по колено и белая полупрозрачная блузка с волнами на груди. К одной из волн была прикреплена блестящим металлическим зажимом табличка с надписью: «Дежурный администратор. Ольга Петровна». Видимо, минувшим вечером она заступила на суточное дежурство по гостинице.
– Соседи жалуются, у вас шум! – с умеренной строгостью произнесла она.
Алексей Геннадьевич сделал шаг, заслоняя собой Николая, и приветливо улыбнулся:
– Шум? Ой, не ругайте нас… – он вгляделся в висящую, а точнее, почти горизонтально лежащую на груди дежурного администратора табличку, – уважаемая Ольга Петровна… Это мы тут так, по-холостяцки посидели немного… Но, все-все!… – словно защищаясь от дальнейших упреков со стороны должностного лица, выставил он перед собой ладони. – Уже ложимся спать-отдыхать! Больше ни-ни! Ни граммульки! Поверьте старому холостяку!
– Ой, все вы, мужчины, в командировках холостяки! – смягчившимся тоном произнесла Ольга Петровна и потрогала пришедшие в движение шелковые волны на своей груди.
– Все – не знаю. А я – точно холостяк!
– А ваш товарищ тоже холостяк? – с любопытством спросила женщина, кивнув в сторону спрятанного за спиной Алексея Геннадьевича Николая.
Качнув полными бедрами, как шлюпка на боковой волне, Ольга Петровна непринужденно переместилась относительно собеседника, чтобы лучше видеть водопроводчика.
– Вот он – нет! Он как раз у нас женатый. И жену свою любит… как лебедь. На всю жизнь! Чтобы там с какой-нибудь другой женщиной амуры крутить, этого – никогда! Лучше в реку бросится! – вдохновенно рассказывал Алексей Геннадьевич Ольге Петровне про ее собственного соседа, от которого жена ушла еще после первой его отсидки.
– Господи! Есть же такие! Везет же некоторым женщинам! – с завистью в голосе произнесла Ольга Петровна и сделала своими полными, до середины колена укрытыми юбкой ногами, два шажка в сторону смирно сидящего на стуле Николая.
– Вот и мне Павел Сергеевич говорит, – громко произнесла она, глядя в лицо Саяпину, – как у тебя в глазах потемнеет… потемнеет от любви… беги сразу, Оля! Беги, сломя голову, подальше!… От этой любви ничего хорошего не бывает! Одно горе от нее нам женщинам! Вы согласны со мной, молодой человек? – обратилась она к Николаю.
– Чего? – насторожился водопроводчик.
– Бежать от любви, когда в глазах потемнеет?
– А-а-а-а!… Бежать?…. Когда в глазах потемнеет?… Ну, да, согласен! – что-то сообразив, заверил водопроводчик.
Ольга Петровна плавно развернулась и подошла к закрытой двери, ведущей во вторую комнату номера.
– Там у вас никто не курит? – спросила она у Алексея Геннадьевича.
– Там? Не-е-ет! Там мой товарищ уже спит! А что у вас здесь в номерах и курить нельзя? – удивился он. – А пепельницы тогда зачем?
– Курить можно. – рассудительно ответила Ольга Петровна. – Но не рекомендуется! Особенно на ночь. Сон будет плохой… Даже головные боли могут появиться!
– Ну, мы курить и не будем! – заверил бокаловский помощник. – А теперь, если вы не возражаете, уважаемая, Ольга… э-э-э… Петровна, мы будем готовиться ко сну… Поздно уже… А у нас завтра дела! Работа!
– А товарищ ваш тоже, что ли ночевать здесь будет? Он, по-моему, у нас не живет? – изображая недоумение, спросила Ольга Петровна.
– Да куда он сейчас пойдет?… Ночь на дворе. Мало ли что?… Он у нас, если вы не возражаете, на диванчике переспит… А уж завтра рано утречком на работу!
– Вообще-то не положено… – засомневалась Ольга Петровна. – У нас хозяин, знаете, какой строгий в этом отношении… Если узнает… У меня такие неприятности могут быть!…
– Ну, войдите в положение, Ольга Петровна! Ну не гнать же человека на улицу! А вот вам маленькая компенсация за беспокойство… – сказал Алексей Геннадьевич, протягивая Ольге Петровне сторублевую бумажку.
