В полной тишине, воцарившейся после его слов, Натаниэль обошел письменный стол, упал в продавленное кресло и попытался высечь искру из давно и безнадежно испорченной зажигалки.
Инспектор не выдержал:
- Брось ты свою чертову зажигалку, прикури от моей!
- Да, спасибо... - Натаниэль глубоко затянулся, осторожно положил дымящуюся сигарету на край пепельницы. - Ну ладно, - он зябко потер руки, - похоже, нам пора перейти к другому убийству. Дина Ройзман знала причину, по которой Аркадий устроил роковой прием в Кфар-Шауль, - он коротко глянул на Николая. Тот кивнул. - Полагаю также, что она знала и убийцу. Я грешил на себя - думал, что из моей оговорки она слишком быстро сделала роковые для себя выводы... Похоже, что нет, - он обратился к адвокату, стоявшему рядом с полицейским и слушавшим все с безучастным лицом. Скажите, господин Нешер, о чем вы с ней говорили в тот вечер?
Натаниэлю пришлось дважды повторить свой вопрос, прежде чем Нешер отреагировал на него.
- Вы имеете в виду вечер ее смерти? - уточнил адвокат равнодушным голосом. - Да, говорил с ней я. Мне нужно было кое-что выяснить у госпожи Смирновой, и я приехал вечером к ней. Дверь была незаперта, но, когда я вошел, госпожа Смирнова спала. Рядом на столике стоял флакон со снотворным. Я не собирался задерживаться в доме. Но как раз в этот момент зазвонил телефон. Госпожа Смирнова продолжала спать - видимо, доза снотворного была достаточно велика, - и я снял трубку - сам не знаю, зачем. Оказалось, звонила Дина Ройзман... - тут Нешер все-таки отвел взгляд в сторону. - Короче говоря, сразу же стало понятно, что она решила пойти на попятную. Ей вдруг стало жаль своего олуха-мужа, на которого обязательно должно пасть подозрение. Нужно было срочно принимать меры. Я назначил ей встречу в кафе "Апропо". Дальше, полагаю, вы знаете...
- Снотворное прихватили в доме Смирновых? - спросил Розовски.
- Да, на всякий случай...
- Ты... - Николай, с искаженным от ненависти лицом, ринулся было к Нешеру. Его перехватил Маркин. - Ты, сволочь! Все равно я придушу тебя собственными руками!
Цви медленно повернул к нему голову и взглянул прямо в лицо пустыми глазами.
- Дурак, - произнес он негромко, но внятно. - Откуда, по-твоему, я узнал о вашей идиотской затее с маскарадом? Откуда взялся яд? Ты ей вовсе не был нужен. И я ей не был нужен. Ей нужно было отомстить бывшему любовнику.
Николай внезапно обмяк и обессилено опустился на заботливо подставленный Маркиным стул.
- Увы, Николай, - сказал Натаниэль участливым тоном. - Ничего не поделаешь, это в самом деле так. Ваша жена была соучастницей преступления. Соучастницей, а уж потом жертвой. Там, на фотографии - ее рука. Это она передает бокал с ядом господину Нешеру. Они познакомились достаточно давно. Если я не ошибаюсь, все в той же Швейцарии. Господин Нешер - или мы будем называть вас Орловским? Ну, неважно. Так вот, господин НешерОрловский ездил по туристической путевке от бюро "Евро-турс". А Дина Ройзман было гидом в этой группе. Когда приедете домой, внимательно рассмотрите фотографию на стене. Ту, где запечатлены Швейцарские Альпы. Я вот только сегодня сообразил, почему лицо одного из туристов - на заднем плане - показалось мне знакомым...
- Все равно - я убью его, - упрямо повторил Николай. В голосе его уже не слышно было ярости. Только усталость. Натаниэль некоторое время молча смотрел на него, потом вновь повернулся к Орловскому-Нешеру.
- Она хотела отомстить, - повторил детектив. - Допустим. А вы? Что двигало вами?
Цви Нешер передернул плечами и криво усмехнулся.
- Я хотел спать спокойно, - ответил он. - Как ни странно это звучит. Аркадий постоянно намекал на ту старую историю. Когда в общежитии из окна его комнаты выбросилась девушка... - он провел по лицу обеими руками. Его сначала хотели отдать под суд - непредумышленное убийство, кажется. Ему удалось доказать, что его в тот момент в комнате не было. Правда, он скрыл от милиции, кто был в комнате.
- Это были вы, - догадался Натаниэль.
- Это был я. Таня... Да, ее звали Татьяной... Она обкурилась плана. Захотела полетать... Я удержать ее не смог, сам был немногим лучше... все это Нешер излагал бесстрастным голосом, словно зачитывал какой-то протокол. - Тогда я был благодарен Аркадию - за то, что он не назвал моего имени. За двадцать лет жизни в Израиле я уже забыл о той истории. Я сменил имя и фамилию, - он мельком глянул на Натаниэля. - Наверное, следовало проявить больше изобретательности.
- Верно, - сказал Розовски. - Немного нужно фантазии для того, чтобы просто перевести на иврит собственное имя8... Понятно. Вам показалось, что Аркадий, по приезде сюда, намерен вас шантажировать тем давним случаем.
- Показалось? - Нешер саркастически усмехнулся. - Что тут могло показаться? Ни одной встречи не обходилось без того, чтобы он не напомнил мне о той истории! Я уже сто раз жалел, что позволил родственникам в Москве дать ему мой номер телефона...
- Визитная карточка, - подсказал Натаниэль.
- Именно... - внезапно Нешер, до того державшийся прямо, обмяк. Будто из него вытащили стержень. Он покачнулся, оперся руками о стол. - Это было ужасно... - прошептал он. - Я не хотел убивать Дину. Она... Она была очень милой женщиной. Она мне нравилась... - ему никто не помог, все сидели в каком-то оцепенении и слушали. Даже инспектор Алон.
Цви Нешер сам поднялся, вытер рукой покрытый испариной лоб. Вновь заговорил - хотя никто ни о чем его не спрашивал. Голос его был очень странным, прерывающимся, будто от волнения, - и в то же время лишенным каких бы то ни было эмоций:
- Вы правы - мы познакомились в Швейцарии - я ездил туда с туристической группой, а она эту группу сопровождала. Вскоре после знакомства я узнал, что мы ненавидим одного и того же человека. И я подумал: это перст судьбы. А когда она пришла и рассказала о том, что Аркадий устраивает грандиозное празднество с маскарадом, я понял, что дождался своего. И Дина дождалась... Я не хотел ее убивать, - повторил он. - Но у меня не было выхода.
В полном молчании инспектор Алон подошел к адвокату и защелкнул на его руках наручники. Похлопал по плечу и молча указал на выход. Цви Нешер, словно внезапно проснувшись, обвел помещение растерянным взглядом. Именно помещение, он старательно избегал смотреть на людей, сидевших здесь. Медленным неуверенным шагом двинулся к двери.
- Вы бы вернули Виктории записную книжку ее мужа, - сказал вдруг Натаниэль. - Вам-то она нужна была из-за одной-единственной записи - изза вашего номера телефона. С прежним именем.
Цви Нешер остановился, повернулся всем телом к детективу.
- Я ее выбросил, - ответил он. - Вместе с этим чертовым швейцарским дипломом... - адвокат помедлил немного, потом спросил: - Вы давно меня заподозрили?
- С первой встречи, - хмуро произнес Натаниэль. - И знаете почему? Вы слишком настаивали на оправдании вашей предполагаемой подзащитной госпожи Смирновой - за недостаточностью улик. Не за отсутствием состава преступления, а именно за недостаточностью улик. Вас не заботил тот факт, что таким образом на ее репутации остается пятно, понимаете? Вы очень торопились избавиться от этого дела. Очень. А вот насчет смены имени только вчера. Я вдруг вспомнил, что это ведь очень распространенная израильская привычка: менять старое имя на новое. Владимир становится Зеевом, Анатолий - Натаном. А Григорий превратился в Цви.
15.
После окончания расследования убийства в Кфар-Шауль прошло около полутора месяцев.
- Смотри, какой интересный конверт пришел сегодня, - сказала однажды Офра, высыпая на стол перед шефом утреннюю почту.
Действительно, среди десятка стандартных длинных конвертах, в которых обычно доставляют счета и которые Натаниэль имел обыкновение выбрасывать нераспечатанными, ссылаясь на забывчивость, лежал настоящий полиграфический шедевр.
Его украшал тисненный золотом двуглавый орел, хорошо знакомый Натаниэлю.
- Откуда это? - спросила Офра с любопытством. - Из России? У них, помоему, такой герб.
Натаниэль покачал головой.
- Нет, - ответил он с удовольствием. - Герб России - тоже двуглавый орел, но другой. Собственно, когда-то эти птички были похожи. Но в данном случае мы имеем дело, если можно так выразиться, с орлом, который приходится российскому орлу папашей. Это герб Византийского императора.
- А что, есть и такой? - Офра удивленно подняла брови. - И где же находится его империя? В Африке? В Антарктиде?
- Везде! - торжественно ответил Розовски и вскрыл большой почти квадратный конверт с пернатым гербом. В конверте оказалась плотная бумага, сложенная вдвое.
Развернув ее, Натаниэль прочитал (письмо было написано по-английски, от руки, каллиграфическим почерком):
"Уважаемый господин Розовски! Считаю своим долгом выразить искреннее восхищение Вашим профессиональным мастерством и тем, как энергично и точно раскрыли Вы запутанное дело с убийством господина Смирнова. Его Императорским Величеством Юлианом Оттоном VI я уполномочен предложить Вам должность начальника службы безопасности императорской гвардии. В случае Вашего согласия Его Величество изъявил желание возвести Вас в дворянское достоинство. Сообщаю Вам также, что это означает одновременное пожалование Вам титула Патриция Империи и графа Триполитанского. Еще раз позвольте выразить свою признательность и восхищение.
