- Что ты мне вола крутишь! Тебя зовут Лехой, и на твоей груди есть наколка с изображением паука, сосущего из мухи кровь.
- Да нет у меня такой наколки, - замотал головой Васька и для подтверждения своих слов распахнул рубашку.
Пастух только этого и ждал. Он молниеносно всадил в открытую грудь свою отвертку и так же резко выдернул. Наверное, Васька ничего не понял. Он с минуту смотрел на нас, тяжело дыша и пуская изо рта кровавые пузыри, а потом прислонился к спинке и погас.
- Куда его? - деловито спросил Кока.
- Никуда, пусть здесь сидит. Хозяин спит в стельку пьян, а когда проснется, то или вызовет милицию, или самолично засуетится прятать труп, а тут его и застукают. Наши трупики пойдут за ним прицепом. Козлики, все складывается отлично. Теперь делайте все то, что я скажу, и на этот раз я заплачу вам по-царски. Первым делом спускайтесь в подвал. Тщательно соберите мои инструменты, а потом приведите старика в сознание, ототрите его самогоном и отнесите в машину. К тому времени я освобожусь, достану его пятнадцать штук, и мы поедем дальше.
- Куда? - спросил я.
- Будешь много спрашивать - не получишь ни копейки.
Мы сделали все, что он велел. Немного прибрались в подвале, перевязали старику покалеченную руку, наклеили на ухо пластырь, залепили рот и отвели в машину.
Когда вернулся Пастухов, я попросил отдать мне мою долю.
- Парень, а ты борзеешь не по делу. Можно вместо бабок и пику получить, - злобно сощурил он глаза и, вытащив из кармана толстую пачку сторублевок, швырнул мне в лицо триста рублей. - Держи и знай, что мы в расчете. Больше не попадайся мне на глаза, а если вздумаешь мутить волну, то помни - моя отвертка всегда при мне. Все, убирайся вон!
- Ты хочешь сказать, что с той самой ночи вы с Пастухом больше не виделись? - Прерывая наступившее молчание, спросил Фокин.
- Да, ни Коку, ни Пастуха я больше не видел.
- Что же, вполне возможно, что и так, - подумав, согласился подполковник. - Быковский, в своем рассказе ты упоминал про таинственно возникшую фигуру, которая открыла вам ворота. Опиши мне ее как можно подробнее.
- А как я могу вам ее описать, когда не видел лица, не слышал голоса? Я даже не знаю, был то мужик или баба.
- Ну хотя бы ее рост-то назвать можешь?
- Могу. Она была ниже Пастуха, но мне показалось, что она специально сгибается. Не знаю. Я вам скажу одно, а на деле окажется другое. И я же буду виноват...
Неожиданно и пронзительно в кармане у Фокина запищал сотовый телефон.
- Наверное, Ухов, - посмотрев на часы, решил Фокин и, вытащив трубку, пошел к выходу. - Александр Николаевич, закрой его и сразу ко мне в кабинет. Але, Фокин слушает, - уже в коридоре ответил он. - Только сейчас тебя вспоминали. Как там дела?.. Понятно... Даже не знаю, чем тебе помочь... Справишься?.. А ты в этом уверен?.. А вот я нет... Уже начало третьего! Что ему взбрело в голову?.. Ладно, действуй... Ребят береги... И еще тебе информация. Быка, его подельника, мы взяли. Только что раскололся. Да, все три убийства на Пастухе. Не знает он. Его Пастухов перед отъездом выкинул из машины. Макс, а я все же подошлю к его дому патруль, вдруг успеют... Согласен, шуму они наделают много... Если что - звони. А если совсем круто придется, то по рации вызывайте ППС или кто поближе окажется. Критический пароль - "Макс". Понял? Ни пуха вам... Вот такие дела. - Отложив трубку, Фокин выжидательно уставился на Шагова, словно спрашивая у него ответа, словно не он сам, а Шагов сейчас разговаривал с Уховым. - Куда-то темной ноченькой наш Пастух собрался. Что-то его встревожило, или он получил от кого-то неприятное сообщение. Но от кого и как? Домашнего телефона у него нет, Быковский заперт в нашей клетке.
- Однако Кока все еще гуляет на свободе и существует сотовая связь, будь она неладна! Он уже уехал?
- Пока еще нет. Выгнал машину на улицу и загрузил в нее две сумки одну полную, судя по всему с тряпьем, может быть, личными вещами, а другую полупустую. Максу показалось, что она набита какими-то инструментами.
- Надо немедленно туда ехать.
- Я предложил ему то же самое, но он возразил. Говорит, что, кроме лишнего шума, от нас ничего толком не дождешься. У него свои взгляды на эти вещи. Все-таки бывший военный разведчик и у нас в ОМОНе пять лет не веники вязал.
- Все это я отлично понимаю, но так же понимаю и то, что одному ему будет тоскливо, а если с ними что-нибудь случится, то тоскливо будет нам.
* * *
Держась от белой "Нивы" на почтительном расстоянии, Ухов прокручивал в уме возможные причины непонятного отъезда Пастухова. Это могло быть все, что угодно, - начиная от ночного визита к любовнице и до выезда на новое "дело". Хотя и в том и в другом случае сумка, набитая мягкими вещами, казалась совершенно лишней. Постепенно Ухов все больше и больше укреплялся в мысли, что данный субъект решил попросту покинуть город, в котором он успел порядочно нагадить.
Был еще один вариант, которого Ухов жаждал больше всего и потому отгонял его, боясь сглазить. Глубоко в тайниках души Макс надеялся, что убийца, сам того не зная, покажет ему путь к Зобову. Живому или мертвому, теперь уже все равно, но появится какая-то ясность.
Выехав за город, "Нива" помчалась в сторону Дмитровграда.
- Ребята, - обернулся Ухов к молоденьким сержантам, - сообщите Фокину о нашем местонахождении и направлении следования. Скажите, что у нас все нормально, держимся от Пастухова на расстоянии семисот-восьмисот метров. Дорога пустынна.
Минут через тридцать, немного не доезжая до села Бобровка, "Нива" неожиданно свернула на старое заброшенное кладбище.
- Коля, поставь начальство в известность, - снижая скорость, распорядился Макс. - Заброшенное кладбище у села Бобровка. Что ему понадобилось здесь?
- Наверное, здесь он прячет свои трупы, - хихикнув, предположил сидящий сзади прыщеватый юнец. - А когда они немного отмякнут, приезжает сюда их жрать.
- Абзац, Максим, - передавая Ухову ненужную трубку, с сожалением сообщил Коля. - Не фурычит, не достает. Далеко отъехали. Что будем делать?
- Накроемся белыми простынями и поползем по кладбищу, - опять хихикнул смешливый пацанчик. - Потом неожиданно вскочим и напугаем его до смерти.
- Сидите в машине и ждите меня, - нахмурившись, ответил Макс. - Сейчас у нас половина четвертого, если меня не будет через час, то поезжайте в город и обо всем доложите Шагову или Фокину. Сами ничего не предпринимайте, даже если увидите, как он смывается с кладбища. Вам понятно?
- Понятней некуда, шеф, - обиженно фыркнул Николай. - Если мы его вдруг увидим, то не только пожелаем ему доброго пути, но даже протрем его лобовое стекло.
Мрачно посмотрев на юнцов, Ухов показал им кулачище и, выскользнув из машины, сразу же пропал в темноте.
Не такими темпами, как раньше, но село Бобровка все же продолжало расстраиваться, и потихоньку его границы подошли к кладбищенскому забору. Наверное, по этой причине лет десять назад захоронения на нем были запрещены. За этот короткий срок кладбище удивительно быстро захирело. Кресты сгнили, могилы заросли бурьяном и каким-то колючим кустарником. Единственное, что пока еще содержалось в относительном порядке, так это центральная аллея, куда свернул Пастух и которой, в темноте натыкаясь на кочки, сейчас продирался Ухов.
Преодолев таким образом метров двести, он наконец увидел белеющий бок "Нивы", а за ней тусклую полоску света, что выбивалась из-за неплотно прикрытой двери какого-то строения. Ориентируясь на этот свет, он удвоил осторожность и вскоре оказался у кирпичной стены сарая, а может быть, бывшего административного центра кладбищенских хозяев. Подкравшись ко входу, он понял, что ошибся, - дверь была плотно закрыта и даже, возможно, заперта изнутри, а полоска света выбивалась сквозь щели рассохшихся досок. Но как он ни старался, как ни прислушивался, ничего вразумительного, кроме неясного бормотания, Макс не услышал. Единственное, что он уяснил сам себе четко, это то, что в строении разговаривают минимум двое, а скорее всего, три человека. Это обстоятельство его совсем не обрадовало. Осторожно обойдя сарай, он с сожалением отметил, что в его стенах нет даже крохотного оконца.
Что бы это значило и каково назначение сарая, размышлял он, деловито прокалывая скаты у "Нивы". Ясно одно: кладбищенская контора не может быть без окон, а склепы в наших деревнях пока еще большая редкость. Скорее всего, сарай служил неким подсобным помещением для хранения разной кладбищенской утвари. А значит, несмотря на его прочные стены, за минувшие годы его деревянная крыша должна была прогнить и прохудиться.
С удовольствием слушая, как шипят проколотые колеса, он тщательно проверил амуницию и, оставшись вполне доволен, еще раз внимательно осмотрелся на местности.
"Пожалуй, это мудрая мысль", - похвалил он сам себя, взбираясь на дерево, растущее в метре от сарая. С него он неслышно перебрался на покатую плоскую крышу и сразу же был вознагражден.
