Коули попытался убрать завиток волос со лба, но прядь опять вернулась на свое место. Он сказал:
- Если вы по-прежнему настаиваете на своей версии, почему же молчите? Почему не сообщите это прессе? Вы могли бы получить за подобное сообщение кругленькую сумму.
Пурвину не понравилось предложение Коули.
- Если я начну болтать об этом, Фрэнк Нитти будет недоволен... Да и неважно сейчас, кто был этот бедный парень, убитый у "Байографа". Он мертв, и все. Я понимал, что так случится, мне хотелось предотвратить его гибель. Но не удалось. Повезло другим участникам драмы.
Встав, Пурвин принялся шагать по комнате, потом, держа руки в карманах, подошел к открытому окну и посмотрел на "Рукери".
- Не пойму вас. Геллер, вроде бы не глупый человек, но серьёзно верите в то, что мы убили похожего на Диллинджера человека! Какая ерунда!
Он повернулся и грустно посмотрел на меня.
- Кто это, как не Джон Диллинджер?!
- Вам так не хочется верить, что это мог быть другой, - ответил я, вовсе не собираясь его подкалывать.
Пурвин подошел ко мне, не вынимая рук из карманов. Он был похож на мальчика, изображавшего взрослого мужчину.
- Какого черта, что вы хотите этим сказать?
Я начал вредничать.
- Послушайте меня, малышка Мел, если я что-то и говорю, вам не следует меня просить, чтобы я повторял это четыре раза!
Его лицо стало обиженным и злым. Он послал меня к черту и быстро зашагал к двери.
- Мне нужно спешить теп поезд, и у меня нет времени выслушивать ваши глупости, - сказал он.
- Мелвин, я могу доказать, что это был не Диллинджер!
Он остановился.
- Я действительно могу это сделать, - продолжал я, - но если вы спешите на поезд...
Он вернулся к столу и сел рядом с Коули. Выражение их лиц было взволнованным.
- Я только что был в морге, как следует рассмотрел тело убитого и внимательно прочитал отчет о вскрытии.
Пурвин разозлился.
- Как вы смогли...
Я потер большой и средний пальцы в классическом жесте - деньги. Пурвин замолчал, а Коули заморгал и кивнул головой. Я продолжал:
- Человек, которого убили Заркович и О'Нейли, действительно был примерно того же роста и веса, что и Диллинджер. Хотя внешне он мало похож на Диллинджера, но шрамы за ушами говорят о пластической операции, и ею можно также объяснить черты внешнего несходства лица. Но что вы скажете о глазах?
- О глазах? - переспросил Пурвин.
- У трупа были карие глаза. Я сам это видел прошлой ночью. И то же самое указано в отчете - карие глаза.
- Ну и что? - спросил Коули.
- У Диллинджера были серые глаза.
Пурвин раздраженно заявил:
- Если у трупа были карие глаза, то у Диллинджера тоже должны были быть карие глаза, потому что этот труп и есть Диллинджер. Вы, Геллер, несете какую-то чушь. Мне действительно важно не опоздать на поезд.
Он снова встал.
- Если хотите, можете рассказать Коули о своих фантазиях, у меня же нет для этого ни времени, ни настроения.
- Сядьте, Мелвин, - попросил я, - вам следует услышать еще кое-что, иначе я найду для себя других слушателей.
Он сел.
- У убитого отсутствует родинка на переносице между глазами. Нет и нескольких шрамов от пуль. На губе отсутствует шрам.
- Пластическая хирургия, - подсказал Коули. Пурвин вызывающе продолжил:
- Мы точно знаем, что у Диллинджера недавно была пластическая операция. Сегодня днем наши арестовали двоих, знавших о пластических операциях, которые сделал Диллинджер, - его личного адвоката Луи Пикета и врача, который оперировал Диллинджера. Скоро мы арестуем и остальных.
Все это звучало в жанре пресс-релиза, и я сказал им об этом.
- Вы очень назойливый человек, - заметил Пурвин.
- Если у Диллинджера и была недавно операция, так неужели за это время шрамы успели полностью зажить? Его верхняя губа должна быть розового цвета. Но у убитого нормальные губы, поверьте мне.
Пурвин осуждающе покачал головой.
- Вам следует быть серьезнее. Геллер. Откуда вы берете свои "факты"? Из газетных статей? Откуда у вас столь подробные описания?
Достав из кармана сложенный лист бумаги, я развернул его и положил на стол.
- Отдел расследования преступлений, описание преступника номер двенадцать-семнадцать, - сказал я, показывая плакат о розыске Диллинджера, выпущенный ФБР. - Его дал мне мой друг капитан Джон Стеги.
Пурвин и Коули недоуменно уставились на плакат.
- Вы прекрасно знаете, что на этих плакатах описание преступника весьма точное и подробное. Обратите внимание: здесь написано, что цвет глаз - серый!
Коули, показав рукой на плакат, словно боясь прикоснуться к нему, спросил:
- Вы сравнивали с этим описанием то, что было в отчете о вскрытии?
- Да, любой репортер, если доберется до отчета, сделает то же, что и я, и вас тогда ожидают неприятные вопросы.
Пурвин смотрел на плакат широко раскрытыми глазами.
Он тоже не стал к нему прикасаться. Просто смотрел.
- Может вам и повезет, - сказал я. - Газетчиков, кажется, удовлетворил сокращенный вариант отчета, который Кернс зачитал после расследования. Я так думаю что, кроме меня, пока никому не пришло в голову просмотреть полный отчет.
Пурвин собирался что-то ответить, чтобы отвязаться от меня, но я ему не дал.
- Джентльмены, у вашего трупа есть кое-что, чего не было у Диллинджера - татуировка на правой руке, шрамы от пуль, но не в тех местах, что у Диллинджера. Далее, у убитого - черные волосы, а Диллинджер был шатен, тонкие изогнутые брови вместо прямых лохматых бровей. И зубы - разрушенный верхний правый резец у одного и неплохое состояние зубов у другого.
Пурвин снова покачал головой, но на этот раз медленно.
- Просто чепуха. Вы основываете свои выводы на результатах вскрытия, проведенного второпях... Вы сравниваете отчет с данными о преступнике, скрывавшемся от правосудия, собранными неизвестно где и кем на протяжении нескольких лет.
- Мел, большинство данных описания Диллинджера взято из данных ВМС, вы помните об этом? - осторожно сказал Коули.
- Правильно, и эти данные весьма точные, - ответил я.
Пурвин продолжал сопротивляться.
- Откуда вы все это знаете? Присутствовали при вскрытии?
- Нет, не присутствовал. Вы думаете, отчет о вскрытии писал пьяный врач. Но патологоанатом Кернс был трезв. Он вообще не берет ни капли в рот. Он великолепный специалист, и вскрытие было сделано тщательно. Он делал заключение по каждому серьезному убийству в Чикаго, начиная с трупа Бобби Френкса и до людей, погибших в день святого Валентина. Кроме того, ему помогал другой врач. И результаты обследования были записаны от начала до конца. Он работает весьма четко.
- Ерунда, - тихо сказал Пурвин.
- Я вам скажу еще одно. У мертвеца обнаружен порок сердца, а Диллинджер на свое сердце никогда не жаловался.
Коули выпрямился.
- Что?
- У убитого с детства был ревматический порок сердца. Интересно, как бы Диллинджера взяли во флот с таким больным сердцем? Как бы он смог играть в баскетбол? Я не говорю уже о тех физических нагрузках, которым он подвергался в последнее время.
Коули взял в руки плакат о розыске Диллинджера и принялся его рассматривать.
- Может, он знал о своем больном сердце, но никому не говорил об этом, - заметил он, - может, именно поэтому жил так бесшабашно?
- Нет, концы с концами не сходятся, - сказал я, - в морге лежит другой человек.
- Кто же? - потребовал ответа Пурвин. Я пожал плечами.
- Может, этого парня звали Джимми Лоуренс, он был одним из сутенеров Анны Сейдж из Восточного Чикаго или еще откуда-нибудь. Может, просто мелкая сошка, которому давно сделали операцию и до поры до времени скрывали с помощью друзей или тех, кого он считал друзьями. И вот, когда Фрэнку Нитти потребовалось подставить кого-то вместо Диллинджера, пришла очередь этого бедняги.
Пурвин поднялся и стал расхаживать, не вынимая рук из карманов. Он нервно поглядывал на часы и потом сказал:
- Нитти, Он вам мерещится под каждой кроватью. Я не могу себе представить, чтобы Нитти каким-то образом принимал в этом участие...
Я начал загибать пальцы, просчитывая:
- Анна Сейдж, связанная с гангстерами. Заркович давно был связан с Капоне и, вероятно, помог Диллинджеру сбежать из Краун-Пойнт. Даже кинотеатр "Байограф" связан с Нитти. Там уже много лет была его букмекерская контора. И, черт побери, еще Нитти связан с союзом по прокату фильмов. Где же еще удобнее подставить нам фальшивого Диллинджера?
- Почему вы сделали это, Геллер? Зачем вы пошли в морг? Почему вы начинаете заваривать эту кашу? - спросил Коули, у которого лицо стало пепельным и сразу ввалились глаза.
- Вы этого никогда не поймете. Это называется быть детективом.
Пурвин мрачно засмеялся.
- Как забавно.
Он посмотрел на "Рукери", а потом на часы. А Коули промолвил:
- У вас была уже эта версия, и вам нужно было только убедиться в своей правоте. Я пожал плечами.
